Аркадий Кудря - Правитель Аляски

Музыка оборвалась пронзительным аккордом, ушедшим в тишину, как последний крик раненого зверя. Партнёры церемонно поклонились публике и друг другу. Кончита выпрямилась и в ответ на аплодисменты счастливо улыбнулась.

Резанов, как и все в зале, любовался ею, но, едва он перевёл взгляд на Хвостова, ему стало не по себе. Кажется, танец Кончиты пробудил в лейтенанте то бешеное настроение, в котором он был страшен и не терпел, чтобы кто-то вставал на его пути. В таком же настроении после долгой пьянки этой голодной зимой Хвостов по пустячному поводу вызвал на дуэль штурмана Корюкина и дрался с ним на саблях. Теперь же отнюдь не спиртное, а эта пленительная пятнадцатилетняя испанка подействовала на него как оглушающее разум зелье.

Кто-то из офицеров форта хотел пригласить Кончиту на следующий танец, но Хвостов с остекленевшим взглядом отодвинул его в сторону и встал перед девушкой, прижав руку к сердцу и громко щёлкнув каблуками.

«Идиот, — подумал Резанов, — нам только скандала здесь не хватало». Он видел, как Кончита, приняв приглашение, смущённо взглянула на в упор пялившегося на неё русского офицера и тут же потупила глаза. Хвостов что-то говорил ей по-французски, но Кончита лишь мило качала головой, давая понять, что не знает языка.

Лейтенант и после окончания танца пытался удержать Кончиту рядом с собой, но девушка оглянулась на Резанова, безмолвно призывая спасти её от общества агрессивно настроенного офицера. Резанов подошёл и по-испански попросил разрешения на танец. Она благодарно улыбнулась.

Прежде чем отвести даму в центр зала, Резанов сказал обиженно сжавшему губы Хвостову:

— Николай Александрович, донья Игнасия заждалась, когда же капитан «Юноны» уделит ей своё внимание».

— Вы так чудесно танцуете, сеньорита, кто учил вас? — спросил он у Кончиты.

Она удивлённо вскинула на него свои волшебные глаза:

— Разве я помню, кто учил меня говорить? Мне кажется, я танцевала всегда. Я училась сама по себе, глядя, как танцуют родители, соседи.

— Но здесь живёт совсем немного семей.

— Да, увы! Но мы ездили в Монтерей, в другие селения.

Когда танец закончился, Кончита пригласила Резанова во двор, сославшись на духоту в доме.

Однако по её прихоти они прошли за ворота крепости и остановились на берегу залива. Кончита легко опиралась на руку Резанова.

Воздух был напоен запахом луговых трав. Яркая луна серебрила воды залива, и можно было видеть тёмный силуэт стоявшей на якоре «Юноны». В отдалении раздался тоскливый вой, и остервенело отозвались на него ожившие от дремоты крепостные собаки.

— Волк? — неуверенно спросил Резанов.

— Да, — беспечно повела рукой Кончита. — Здесь их много... Пожалуйста, расскажите что-нибудь о своей родине, о Петербурге, о других городах, где вы бывали. Луис говорил, что вы объездили на своих кораблях чуть ли не весь мир... И вы же бывали на придворных балах. Расскажите о них.

«Там, — подумал Резанов, — эта похожая на дикий цветок девушка могла бы стать первой красавицей». Вслух он сказал иное:

— Придворные балы, сеньорита, не такое уж весёлое зрелище. На завсегдатаев они навевают скуку. Но для впервые выходящих в свет дам это, безусловно, лучший повод продемонстрировать своё положение, наряды, драгоценности. Этот мир полон скрытого соперничества, интриг, и случается, что именно там, на дворцовых балах и приёмах, плетутся тайные нити заговоров, меняющих ход истории...

На эту тему Резанов мог говорить долго, но он ограничился кратким рассказом о том, как влиятельны были некоторые фавориты императрицы Екатерины Великой, сдобрив свой рассказ парой анекдотов, характеризующих нравы придворной среды.

Он говорил с лёгкой иронией, но Кончите не уловила её, а услышала в его рассказе лишь то, что хотела услышать.

— Вы такой счастливый человек, что имеете возможность жить в этом мире, — с глубоким вздохом сказала она.

— Но, по-моему, и вы здесь, в Калифорнии, живете совсем неплохо, — протестующе ответил Резанов. — Ваша жизнь естественна, тут прекрасный климат, плодородные почвы, чудесная природа. Вас окружают люди, которые любят вас...

— О да, — с оттенком горечи ответила Кончите, — иногда я думаю, что я и умру на этой земле, не увидев более ничего... Да, конечно, сеньор Резанов, прекрасная земля, в достатке хлеба, в изобилии скота, а что ещё? Скажите, что же здесь есть ещё и какое может быть настроение живущей здесь девушки, если она чувствует, что достойна какой-то иной жизни?

Поражённый этим страстным признанием, Резанов внимательно посмотрел на неё. В бездонных глазах Кончиты он увидел, что характером и чувствами она взрослее своих пятнадцати лет.

— Идёмте в дом, Конча, — просто сказал он. — Я боюсь, как бы вы не простыли.

Она с благодарностью сжала его руку.

— Спасибо вам за рассказ, сеньор Резанов, и простите, что он навеял на меня грусть. Это пройдёт. Давайте веселиться!

Резанов начинал понимать, какие мысли пробудила в ней их нечаянная встреча.

С этого вечера те новые отношения, которые возникли между Резановым и Кончитой, продолжали развиваться. Прогуливаясь на следующий день верхом по пышно зеленеющим окрестным лугам, Резанов набрал букет полевых цветов — ромашек, васильков, лютиков. На обратном пути он завернул к комендантскому дому и преподнёс букет Кончите.

— Эти цветы, сеньорита, напомнили мне о моей родине.

— Как это мило, — вспыхнула девушка. — Я чувствую, вы очень скучаете по ней.

— Теперь — да. Собирая цветы, я вспомнил, что в моей стране девушки обычно плетут из них венки и украшают ими головы. Ещё недавно я собирался отправиться по делам компании в юго-восточные страны, в Батавию, Манилу, чтобы установить торговые отношения с тамошними купцами. Но вижу, что не смогу. Слишком истосковался по России. Да есть и дела, связанные с нашими американскими колониями, которые надо срочно решать в Петербурге.

— Простите меня, сеньор Резанов. Я не стала бы вмешиваться в ваши дела, но... слухи здесь расходятся так быстро... Луис обмолвился, что вы договаривались с монахами о покупке хлеба для ваших северных поселений. Это очень важно для вас?

Резанов внимательно посмотрел на Кончиту. Она поставила цветы в белую фаянсовую вазу и старательно расправляла стебли, делая вид, что очень увлечена этим занятием. Резанов вдруг подумал, что в случае торговых затруднений Кончита, бесспорно имеющая большое влияние на родителей, сможет оказать ему поддержку.

— Я бы не хотел, Кончита, чтобы вы забивали свою хорошенькую головку моими скучными делами, но этот вопрос действительно очень важен для меня. Там, на севере, хлеб не растёт. Недостаток продуктов сказывается на здоровье людей.