Аркадий Кудря - Правитель Аляски

Тщетно Резанов убеждал его, что православные верят в того же Иисуса Христа и вопросы веры никак не должны служить препятствием для их брака. Дон Хосе твёрдо стоял на своём: без консультации с миссионерами никакого решения он не примет.

Кончита, столкнувшись с упорным сопротивлением родителей, в отчаянии разрыдалась. В доме был полный переполох. Девушку повезли в миссию на исповедь. Родители отправились вместе с ней, чтобы посоветоваться с монахами.

Так прошёл ещё один день томительного ожидания. Когда они вернулись назад, дон Хосе объявил Резанову подсказанный слугами Господа ответ: они не против этого брака, но заключить его невозможно без согласия на то папы римского.

Ответ этот поверг Резанова в уныние, но сейчас, когда желанная цель казалась уже такой близкой, отступать от своего намерения он не собирался.

— Хорошо, — после минутного размышления ответил Резанов, — пусть будет так. С помощью нашего государя императора, жалующего меня своей благосклонностью, я надеюсь добиться согласия папы на этот брак. Но, прежде чем я уеду отсюда, чтобы решить эту проблему, я прошу вашего согласия — так принято в моей стране и, надеюсь, в вашей тоже — устроить помолвку с Кончитой.

На этот раз просьба его была удовлетворена. Обрадованная Кончита пылко расцеловала родителей. Отсрочка её не пугала. Она верила, что в конце концов всё завершится благополучно.

Торжественная церемония обручения состоялась в присутствии губернатора де ла Гарра и офицеров «Юноны».

В тот же день, сломленные настойчивостью их дочери и русского сановника, дон Хосе и донья Игнасия пригласили Резанова поселиться в их доме.

— Отныне вы без пяти минут наш родственник, и мы не можем позволить вам оставаться на корабле.

Резанову была выделена в доме коменданта крепости отдельная комната, и он очень быстро ощутил преимущества своего нового положения. Отныне все здесь относились к нему как к члену семьи, и не менее других радовался, глядя на счастливую Кончиту, губернатор, которого связывала с домом Аргуэлло тридцатилетняя дружба.

Как-то, добродушно усмехнувшись, он сказал Резанову:

— Вот ведь как всё неожиданно обернулось. Теперь я — словно в гостях у вас.

Пользуясь моментом, Резанов выразил недоумение, почему же, несмотря на давно уже достигнутую договорённость о продаже зерна, монахи всё ещё не везут хлеб.

— Так и быть, — доверительно понизил голос дон де ла Гарра, — открою вам правду. Слухи о том, что скоро прибудет сторожевой фрегат, настроили миссионеров на мысли, что судно ваше будет арестовано, и тогда все товары, какие на нём есть, достанутся им даром.

— Что ж, ваша честь, — горько ответил Резанов, — не сами ли вы способствовали таким настроениям, когда приказали разместить военный отряд из Монтерея в миссии Санта-Клара?

Губернатор смущённо пробормотал:

— Я вижу, что от вас уже и никаких секретов здесь нет. Дело в том, что, получив депешу о войне между Россией и Францией, я был обязан принять некоторые меры, имея в виду, что наша держава находится с Францией в союзных отношениях. Теперь я вижу, что с российской стороны опасаться нам нечего; я поторопился, переусердствовал. Поймите меня правильно, я обязан всеми доступными мне средствами оберегать наши границы. Даю вам слово, сеньор Резанов, что отряд драгун будет завтра же отправлен обратно в Монтерей и одновременно будет доведено до миссий моё требование немедленно организовать подвоз зерна к вашему кораблю.

Губернатор сдержал слово, и всю следующую неделю не только из миссии Сан-Франциско, но и из Пуэбло, из Санта-Клары и более отдалённых мест потянулись к берегу залива груженные зерном и другими продуктами обозы. В короткое время было доставлено и с помощью индейцев-носильщиков погружено на корабль более четырёх тысяч пудов зерна, несколько сотен пудов соли и масла, а также ячмень, горох, сушёное мясо. Голодающие в Ново-Архангельске будут спасены, радостно думал Резанов, наблюдая, как споро идёт погрузка драгоценных продуктов.

И тогда Резанов сделал ещё одну попытку продать те товары, которые привёз с собой на корабле, и вновь завёл об этом разговор с губернатором.

— Я бы и рад пойти вам навстречу, — ёжился дон Хосе де ла Гарра, — да не знаю как. Не могу сделать это без дозволения вицероя.

— Выход всегда можно найти, — уверил Резанов. — Пусть святые отцы обратятся к вам с письменной просьбой, что им крайне необходимо приобрести имеющиеся на моём корабле товары, потребные для нужд хозяйства. И этот документ, подтверждающий, что вы действовали в интересах миссий, по просьбе служителей церкви, всегда оправдает вас в глазах вицероя. Спешное же решение этого вопроса, без согласования с вашим начальством, может быть объяснено ограниченностью времени: пока депеши дойдут в Мексику, пока обратно — мой корабль уже уйдёт. Вам и не надо ни о чём думать. Если у вас нет возражений против этого плана, брат Кончиты, дон Луис, свяжется с монахами и они быстро напишут необходимую бумагу.

И губернатор сдался.

— Ум-то у вас, сеньор Резанов, — не без одобрения сказал он, — изворотливый, как у истинного дипломата. Пусть так и будет.

Эти дни были самыми счастливыми из всех, которые провели вместе Кончита и Резанов. Успешное завершение торговых дел и окончательное завоевание сердца очаровательной испанки — всё это не могло не способствовать прекрасному настроению личного посланника российского императора. Теперь он был весел, легко шутил, пространно обсуждал с Кончитой дальнейшие планы. Когда все препятствия для брака будут устранены, они непременно совершат путешествие в Мадрид, а жить будут в Петербурге. Она окунётся в жизнь высшего света русской столицы, он представит её всем своим друзьям.

— Не бойся, моя милая, — воодушевлённо говорил Резанов, — ты не будешь скучать там. Тебя окружат такой же любовью, как здесь, в Калифорнии.

Кончита мечтательно улыбалась. Она воспринимала эти посулы любимого как волшебный сон, который в недалёком будущем станет явью.

Каждый день устраивались приёмы и танцы — то в доме Аргуэлло, то на борту «Юноны», и Резанов щедро одаривал всю свою новую родню. Луис и другие братья Кончиты буквально смотрели ему в рот.

Губернатор проникся к избраннику Кончиты полным доверием и, используя любую минуту, когда Резанов бывал свободен, охотно беседовал с ним о перспективах испанско-российских отношений. Старый солдат чувствовал, что он причастен к делам большой политики, которую олицетворял важный гость из России, и хотел внести свой скромный вклад в сближение двух держав.

— Вашему двору, — наставительно говорил он, — надо проявлять себя поэнергичнее. Берите пример с американцев. Как только прознали они, что Испания оказалась в состоянии войны с Англией, так с удвоенной настойчивостью стали требовать от нашего правительства открыть им испанские порты в Америке для ведения торговли. И хоть на западный берег их пока не допустили, но на восточном побережье открыли четыре порта — Буэнос-Айрес, Вера-Круц, Каракас и Карфагену. И все теперь видят и понимают, что в военных условиях торговые связи с нейтральной державой могут иметь для нас только выгоду и будут способствовать безопасному перетоку пиастров из Америки в Европу.