Клара Моисеева - Караван идет в Пальмиру. Повесть

- Ты совершенно прав! - воскликнул Кудзула, купец из Каписы. - Никанор из Книда дал разумный совет. Я помогу тебе узнать, где находятся жених твоей дочери и твой брат. Поверь мне, Хайран, мы вызволим их из рабства. Но доколь будут свирепствовать эти пираты? Сколько зла они приносят людям! И нет той силы, которая могла бы их остановить.

- Когда я покупал искусных ремесленников на невольничьем рынке Александрии, - сказал Хайран, - я встретил больную худенькую девочку Сфрагис. Она просила купить ее, потому что попала в руки злой и скаредной хозяйки. Девочка постоянно голодала. Десять лет назад она вместе с матерью была продана в рабство пиратами, которые завладели кораблем. Ничего не изменилось.

- Обычная история, - заметил горестно индиец. - Если бы случилось так, что пираты приняли бы веру Будды, они бы прекратили свои злодейства. Если бы они призадумались над своей грешной жизнью, если бы сумели поставить себя на место своих несчастных жертв, они бы содрогнулись. Я уверен, что иные из них стали бы членами монашеской общины, а награбленное добро они бы отдали в монастыри. На эти деньги можно было бы воздвигнуть новые храмы, буддийские монастыри, построить ступы, где были бы похоронены останки святых нищих. Как печально, что души людские потонули в мерзости!

Покидая святую обитель, купцы сделали свои приношения. Настоятель монастыря остался доволен. Ему нужны были деньги и дорогие подарки, чтобы обновить позолоченные пагоды храмов, закупить благовонные курения. Для содержания монахов денег не нужно было - все они добывали себе пищу в странствиях, собирая подаяние. Так как обитель эта стояла в стороне от дороги, по которой шли караваны купцов, монахи по очереди отлучались для сбора подаяний. Они сами себя обслуживали. Готовили неприхотливую еду из овощей, следили за чистотой и порядком, ухаживали за растениями. Двенадцатилетние мальчики-послушники во всем подчинялись старшим и прислуживали им.

Обо всем этом купцы узнали уже в день своего отъезда, когда любознательный Хайран спросил мальчика-служку, трудно ли ему здесь. Мальчик тяжело вздохнул и ответил, что очень трудно. Он думал, что все дело в том, как бы лучше выполнять десять заповедей монаха: не убий, не воруй, не лги, не прелюбодействуй, не пьянствуй, не пой, не танцуй, не спи на удобных постелях, не ешь в неположенное время и еще что-то в этом роде. Оказалось, что есть еще двести пятьдесят запретительных обетов и три тысячи еще каких-то запретов.

«Бедное дитя! - подумал про себя Хайран и снова сказал себе: - Не приемлю я веру буддистов». В памяти его осталось бледное лицо худенького печального мальчика с умными карими глазами.

Наконец-то тронулся караван верблюдов, груженных бесчисленным множеством тюков, корзин, сундуков и оседланных людьми под зонтиками и рабами, которые изнывали от солнца и молили богов, чтобы скорее закончилось это мучительное путешествие. Каждый думал о том, что хорошо бы скорее добраться до Каписы. Они шли через пустыни, через горные перевалы и ущелья, словно пробитые мощной рукой великана. Это был великий торговый путь.

Прошло несколько дней, и караван оказался среди мрачных остроконечных гор Гиндукуша. Казалось, не будет конца этим темным узким ущельям, похожим на гигантские колодцы. Но вот караванная тропа привела их в долину, и вдруг ослепительно засияли белоснежные вершины, покрытые вечными льдами.

- Эти горы величавы и красивы, - сказал на привале Кудзула, - но я видел в этих краях статую Будды, изваянную из камня, она кажется даже более величавой, чем эти горы. Я думаю, она имеет не менее ста двадцати локтей в высоту.

В пути Хайран рассказал Байт о своем знакомстве с купцами и о том, что он питает надежды вызволить из рабства жениха Забду и дядюшку. Девушка оживилась. Улыбка озарила ее красивое и печальное лицо. Путешествие было трудным для изнеженной, привыкшей к удобствам роскошного дома девушки. Но ей понравилось путешествие. Она многое узнала в пути. И хотя Байт не общалась с теми спутниками, которые шли вместе с ними в караване, она узнала о долгих беседах на привале по рассказам отца. А главное, она поняла, как обширна земля и как много племен живет в дальних, неведомых ей странах. И язык у них другой, и боги другие, и обычаи непохожие. И всюду встречаются добрые, участливые люди. Люди имеют так много общего! Их внимание и приветливость поразили девушку. Она по природе была доброй и отзывчивой, но ей так мало приходилось общаться с чужими людьми! Судьбы их были ей неизвестны. Чему они радовались? Чему печалились?..

Девушку очень заинтересовали рассказы о Будде, о монашеской обители, которую она не видела. Байт оставалась в своей палатке, и слуги оберегали ее, выполняя малейшие прихоти.

Когда Хайран сообщил ей про девочку Сфрагис, Байт очень удивилась.

- Почему ты, отец, не рассказал мне о девочке, похищенной пиратами? Я бы еще в Александрии могла взять ее к себе, тем более что в нашей судьбе есть что-то общее. Не пойму, как ты мог оставить девочку на попечение этого злодея работорговца, который помогает тебе доставить невольников в Капису! Ты купил ее и тотчас же забыл. Как это горестно!

- Слишком много забот и печалей тревожат меня, - отвечал Хайран. - А рабы - это тот же товар. Я не привык думать о судьбе раба. Если вникать в горестную жизнь невольника, то надо отказаться от моего занятия вести торговлю тем товаром, который приносит прибыль. Мое большое достояние исчезло бы, как растаявшее облако. Впрочем, если тебе хочется увидеть Сфрагис, я велю привести ее к тебе. Только не удивляйся, если она будет в лохмотьях. Нам невыгодно покупать одежду рабам. Ты сама знаешь, что я редко торговал таким неприятным товаром, а сейчас судьба заставила. Для спасения твоего жениха и моего брата я на все готов.

- Вели привести ко мне Сфрагис, - прошептала Байт, стараясь скрыть душившие ее слезы. - Мне казалось, что мы с тобой, отец, понимаем друг друга, но, может быть, я заблуждаюсь. Мудрецы говорят, что, сказавши первую букву алфавита, назови и вторую. Ты купил ее, потому что пожалел, а потом забыл и оставил ее голодную в знойной пустыне. Поистине не быть тебе буддистом. Да и христианином не быть.

- Не быть, дочь моя. Было бы ужасно, если бы я последовал их путем. Тебе же было бы плохо.

За прошедшие несколько дней, с тех пор как покинули гостеприимный дом монахов, Клеону удалось немного облегчить состояние Сфрагис. Он поил ее настойкой и следил за тем, чтобы ей не давали грубой пищи, которая могла свести ее в могилу. Заботливый монах из послушников, молодой и отзывчивый, тайно от повара собрал овощей на огороде и дал их Сфрагис, чтобы она могла сварить себе немного еды во время остановок. Эти овощи, по мнению Клеона, должны были помочь бедной девушке.