Александр Чаковский - Победа

Но попытаемся все-таки увидеть предвоенную Москву, пройдем через проходную известного в 30-е годы «Электрозавода».

— Я начинал, — рассказывал впоследствии А. Чаковский, — с подручного электромонтера… Написал книжку. Она имеет глубоко поэтическое название — «Как Термичка изгоняла брак». А сверху было напечатано: «Рабочий электрозавода А. Чаковский». Гордился я этой книжкой больше, чем всем моим теперешним собранием сочинений.

Пусть простится автору этих слов вполне понятное преувеличение. Главное ведь в другом — в рабочем начале биографии, в таком же начале творчества. И образ рабочего, романтика заводского труда так или иначе будут повторяться, звучать в каждой его книге. У них, этих, героев, много общего — это люди прямые, честные, убежденные, порою резкие, грубоватые, всегда очень верные, надежные. Именно на таких, как говорится, держится мир.

Уже успев многое, очень многое повидать и изведать, Александр Борисович впоследствии скажет:

— Самыми яркими периодами моей жизни, то есть такими, которые наложили отпечаток на все последующие годы, были первая пятилетка и война. События первой пятилетки, — наш завод, где я работал, первым в стране выполнил ее за два с половиной года, — вошли в мою плоть и кровь. Именно тогда, сознательно или бессознательно, в душе моей вырабатывались критерии отношения к людям, понятия добра и зла, если хотите.

Именно тогда в сердце моем запечатлелись образы, воплощающие в себе эти понятия. С тех пор прошли десятилетия. Но нет ни одной написанной мною книги, в которой так или иначе не участвовал бы тот мой далекий опыт.

Предвоенные годы проносились стремительно. Он неистово, как и все, что делал в своей жизни, учился — какое-то время на вечернем отделении Юридического института, в Литературном институте имени А. М. Горького, в аспирантуре Московского института философии и литературы. Как будто предчувствуя, что вскоре наступит время, когда он вынужден будет проходить поистине огневые университеты, экзамены свинцом, блокадой, передовыми линиями войны, А. Чаковский, кажется, успевал все: бегать на лекции, сотрудничать в газете и журналах, писать литературные портреты Анри Барбюса, Нексе и Гейне.

Эти дни для него были действительно яркими… И не только потому, что принесли первые скромные успехи на литературном поприще, но прежде всего потому, что стали временем познания себя и своей страны.

Потом судьба подарит ему участие во многих выдающихся событиях современности — высших форумах партии, международных встречах и конференциях, встречах мастеров культуры. И первоосновой всего, что будет впоследствии, станут именно эти скромные дни энергичного вторжения в мир.

Но если он стремился познать жизнь, то и она шла ему навстречу. Ф. И. Панферов предложил А. Чаковскому работу в «Октябре».

Днем — в журнале, вечером — в Литинституте, ночью — за письменным столом… Обычный для начинающего писателя ритм, режим? Конечно, особенно если писатель верит в свои силы, если он полон решимости не «сойти с дистанции», не покинуть прямую трудную дорогу ради соблазнов уютных боковых тропинок.

Справедливо говорят: характер лучше всего видится в зеркале трудностей. Думается, что настоящему писателю, даже если имя его известно всей стране, всегда нелегко. Непросто было и Александру Чаковскому искать свое место в литературном строю, формировать свое представление о роли писателя в современном мире. Эти поиски сурово и строго скорректировала война. И она же указала молодому писателю его место в боевом строю — на передовой, там, где решались судьбы страны и мира.

1941 год стал для А. Чаковского значительным и суровым. В его партийном билете в графе «год вступления в КПСС» значится именно эта дата. И в рядах ленинской партии он встретил тяжелейшее испытание для нашего народа — Великую Отечественную войну.

Свыше тысячи литераторов направил Союз писателей СССР на фронт. И одним из этой тысячи, одним из миллионов коммунистов, взявших в руки оружие, чтобы сокрушить гитлеровские полчища, был Александр Чаковский. Ему только-только исполнилось двадцать восемь лет — юность уходила, наступал возраст зрелости. И идеалы юности, и зрелость убеждений — все это теперь проверялось огнем и свинцом. Он стал военным корреспондентом «Фронтовой правды», газеты Волховского фронта. Пути-дороги фронтовых корреспондентов известны — А. Чаковский прошел по ним сполна. Они пролегли через блокадные дни и ночи Ленинграда, обогатив сердце и душу немыслимыми для мирного времени образами, чувствами, надеждами и мечтами.

Конечно же, писатель еще не знал, не предвидел, что впоследствии он создаст произведения, в которых будет запечатлен облик мира, пришедшего на смену войне, который будет так и называться — послевоенным.

А тогда шла война, и у нее были свои законы, суровые и беспощадные. А. Чаковский жил по этим законам, много раз бывал в блокадном Ленинграде, всматривался в его разрушенные дома, дышал дымом пожарищ. Он знал, что дома будут отстроены, пожары потушены и на их месте тоже вырастут дома, или поднимутся скверы, или раскинутся площади. А вот лица ленинградцев — солдат и моряков, женщин и детей, стариков и рабочих… Их надо было запомнить, запечатлеть в памяти навсегда, ибо именно они сливались в коллективный портрет осажденного героического города.

«Это было в Ленинграде» — так он назвал свою первую повесть о ленинградцах в блокаду. Эта повесть создавалась, когда огненное кольцо блокады еще не было разжато. А. Чаковский закончил ее в 1944-м и, оказавшись в силу ряда случайностей, которыми богата война, в Москве, отнес ее на суд к А. Фадееву.

Кстати, сохранился фотоснимок: А. Чаковский и А. Фадеев в блокадном Ленинграде, оба молодые, очень строгие, — идут тяжелые бои, — и виднеются вдали разрушенные здания. Руины видны и на том ленинградском снимке, где Александр Чаковский снят один… Он будет видеть, помнить это всю свою жизнь — боль Ленинграда.

А. Чаковский показывал свою повесть А. Фадееву в Переделкине под Москвой, и мастер благословил ее, доброе его слово стало поддержкой и опорой. И, не позволив себе передохнуть, А. Чаковский взялся за вторую повесть о ленинградцах. Он назвал ее «Лида». А еще через два года к читателям пришла третья его работа — «Мирные дни». Так сложилась трилогия — о Ленинграде п блокаду и в первые мирные дни. По сути своей это трилогия о ленинградцах — советских патриотах, о людях великого подвига.

В послевоенные годы А. Чаковский много ездит по стране и миру, и его маршруты неизменно пересекают горячие точки. Он убежден, что только жизнь, только реальные события могут дать ему материал для будущих произведений.