Кэтлин Макгоуэн - Тайна Магдалины

Неточные и несправедливы портреты превратили Марию в кающуюся грешницу, а Саломею — в порочную шлюху. Последователи Иоанна раздували эти искры несправедливости, разжигая пламя, которое будет пылать на протяжении нескольких тысячелетий.

Иса Назарей, царевич из дома Давидова, собирался изменить общественное отношение к оклеветанной и недавно овдовевшей царевне. Он, более чем кто-либо другой, знал, что эта добрая и добродетельная женщина пострадала от ужасной несправедливости. Она и сейчас была дочерью Вениамина. В ее жилах все еще текла царская кровь, ее сердце все еще было чистым, и он все еще любил ее.

Лазарь был ошеломлен, когда Сын Льва появился в дверях, совершенно один, без своих спутников.

— Я пришел повидать Марию и ребенка, — сказал он просто.

Запинаясь, Лазарь позвал Марфу и пригласил Ису войти. Марфа вошла в комнату и даже не попыталась скрыть ни своего удивления, ни своей радости. Она давно симпатизировала назареям, несмотря на свое более консервативное семейное окружение, всегда любила и уважала Ису.

— Я приведу Марию с ребенком, — сказала Марфа и поспешила выйти из комнаты.

Когда они остались одни, Лазарь снова попытался заговорить:

— Иешуа, мне за многое нужно попросить прощения…

Иса поднял руку.

— Мир, Лазарь. Я всегда знал, что ты не сделаешь ничего, что в сердце своем не считаешь правильным и справедливым. Ты вереи себе и верен своему Господу. Поэтому тебе нет нужды извиняться передо мной или перед кем-нибудь еще.

Лазарь почувствовал огромное облегчение. Он давно сокрушался о разрыве помолвки между Исой и своей сестрой, что обернулось таким несчастьем для Марии. Но он не успел сказать это, потому что маленький Иоанн-Иосиф громким ревом объявил о своем появлении в комнате.

Иса повернулся, чтобы улыбнуться Марии и ее младенцу. Он протянул руку к ребенку, лицо которого покраснело от крика.

— Он такой же красивый, как его мать, и такой же упрямый, как его отец, — засмеялся Иса, беря ребенка на руки. При первом прикосновении руки Исы Иоанн-Иосиф прекратил плакать. Малыш успокоился, с большим интересом смотря на новую фигуру. Маленький Иоанн счастливо заагукал, когда Иса нежно покачал его на руках.

— Ты ему нравишься, — сказала Мария, внезапно оробевшая в присутствии этого человека, который становился легендой среди народа.

Иса серьезно посмотрел на Марию.

— Я надеюсь на это. — Он посмотрел на Лазаря. — Лазарь, дорогой брат. Мне надо поговорить с Марией наедине по очень важному вопросу. Она — вдова, и мне можно поговорить прямо с ней.

— Конечно, — пробормотал Лазарь и поторопился выйти из комнаты.

Иса, все еще держа на руках маленького Иоанна, жестом пригласил Марию сесть. Короткую, счастливую минуту они сидели вместе, молча, а малыш продолжал агукать Исе и хватать его за волосы, длинные по назарейскому обычаю.

— Мария, мне надо кое-что у тебя спросить.

Она спокойно кивнула, не зная точно, что происходит, но ощущая полное блаженство оттого, что снова находится рядом с ним. Присутствие Исы было бальзамом для ее опустошенной души.

— Тебе многое пришлось вынести, потому что ты верила в меня и в Путь. Я хочу исправить несправедливость в отношении тебя и этого ребенка. Мария, я хотел бы, чтобы ты стала моей женой и разрешила мне вырастить сына Иоанна как своего собственного.

Мария окаменела. Правильно ли она его расслышала? Конечно, этого не может быть.

— Иса, я не знаю, что сказать. — Она минуту помолчала, собираясь с мыслями, которые проносились в ее ошарашенной голове. — Я всю жизнь мечтала, что выйду за тебя замуж. И когда этого не произошло… Я даже не позволяла себе снова мечтать об этом. Но я не могу разрешить тебе так поступить. Я бы запятнала тебя и твою миссию. Есть слишком много людей, которые обвиняют меня в смерти Иоанна, людей, которые ненавидят меня и называют меня грешницей.

— Для меня это не имеет значения. Все, кто следуют за мной, знают правду, и мы будем учить правде тех, кто еще не знает ее. И последователи закона не могут сопротивляться этому. В самом деле, мне положено взять тебя в жены. Ты — вдова Иоанна, а я — его родственник. Я — ближайший родственник Иоанна мужского пола и, как таковой, должен вырастить его ребенка. И я буду растить его как будущего царя нашего народа, как моего законного наследника и сына пророка. Это — достойный союз и для закона, и для народа Израиля. Я — все еще сын дома Давидова, а ты — все еще дочь дома Вениамина.

Мария была потрясена. Она никак не ожидала, что может случиться что-то подобное. В лучшем случае, она надеялась, что Иса будет крестить этого ребенка, как того требовал Иоанн. Но принять маленького Иоанна как свое собственное дитя и взять ее себе в жены? Это было больше, чем она могла вынести. Мария закрыла лицо руками и заплакала.

— Почему ты плачешь, маленькая голубка? Мы не меньше подходим друг другу в глазах Господа, чем когда он впервые избрал нас, чтобы соединить друг с другом.

Мария вытерла слезы с глаз и взглянула в лицо назарея, ее Исы, которого Господь вернул ей.

— Я никогда не верила, что снова буду счастлива, — прошептала она.

В отличие от пышного праздника в Кане, Иса и Мария поженились во время скромной частной церемонии, в присутствии Великой Марии и в окружении самых верных назареев. Это событие произошло на берегу Галилейского моря, в деревне Табга.

Весть о свадьбе распространилась быстро, на следующий день толпы людей начали стекаться в Табгу. Одни из них были последователями Исы, другим просто было любопытно посмотреть на то, как воплотилось в жизнь пророчество Соломона о женихе и невесте. Третьим не нравилось то, что их обожаемый галилейский пророк соединился с женщиной с запятнанной репутацией. Но Иса был рад присутствию всех. Он снова и снова говорил Марии, что каждый день несет новую возможность показать Путь тем, кто не видел его раньше, возможность вернуть зрение слепым.

Известие об их свадьбе за два дня привлекло сюда тысячи людей.

В конце второго дня Великая Мария пришла к Исе. Она напомнила ему о первом чуде на свадьбе в Кане, где для гостей не хватило вина. Сейчас берег Галилейского моря был переполнен путешественниками, которые не ели несколько дней, а у них осталось очень мало еды. Мать попросила его подумать, как устроить свадебный праздник в этот день.

Иса призвал к себе своих ближайших сторонников. Он спросил их о том, сколько всего собралось гостей, на что Филипп ответил:

— Их около пяти тысяч, им и на двести динариев не довольно будет хлеба.

Андрей, брат Петра, посоветовал:

— Здесь есть у одного мальчика пять хлебов ячменных и две рыбки; но что это для такого множества?

Иса сказал им: