Александр Золототрубов - Мерецков. Мерцающий луч славы

— Я дважды приходил к вам, Борис Михайлович, но адъютант говорил, что вы очень заняты, — начал было объяснять Кирилл Афанасьевич, но Шапошников прервал его, улыбаясь.

— Ах вот как, я и не знал! Извини, голубчик, но я и вправду был весьма занят, и вообще у меня дел по самое горло. Я же патриарх штабной службы, а у таких людей кризис времени. Да-с, вот уже почти двадцать лет проработал в Генштабе на разных должностях. И знаете, что выше всего я ценю в своей работе?

— Интересно, что же, товарищ командарм первого ранга? — мягко улыбнулся Мерецков. Он опустился в кожаное кресло, положив ногу на ногу, и напружинился, словно ждал бог знает чего.

В глазах начальника Генштаба мелькнул едва заметный вызов, но Кирилл Афанасьевич не придал этому значения. Взгляд Шапошникова смягчился, и он сказал:

— Больше всего я ценю два момента — полное выполнение штабами своих функций и культуру штабной работы. Я весьма уважал и ценил Михаила Фрунзе, так вот он призывал нас создать «могучий и гибкий военно-теоретический штаб пролетарского государства». Считаю для себя честью работать в этом направлении, — подчеркнул Шапошников. — Но, прежде чем объяснить, чем вы займётесь как мой заместитель, хотел бы услышать вкратце, что вам удалось сделать в далёкой и мятежной Испании.

— В двух словах об этом не расскажешь, — заметно смутился Мерецков, — но на главных моментах, пожалуй, стоит заострить ваше внимание. — Кирилл Афанасьевич полистал свою записную книжку. — В нашу задачу входило помочь Республике наладить формирование бригад регулярной армии и нести функции военных советников при испанских командирах. А мне ещё досталось учить уму-разуму начальника нескольких воинских колонн Буэнавентура Дуррути. Он уверял меня, что все генералы на свете враждебны народу и что все они одинаковы.

— Ну и вояка, как же он мог так рассуждать? — возмутился Шапошников. — Я бы с ним долго не цацкался.

— А что делать, если он был заядлым анархистом? — усмехнулся Мерецков. — Я пристыдил его: мол, как это он, известный политический деятель, не знает, что советские генералы совсем другие. Они служат верой и правдой своему народу. Я рассказал ему о нашем наркоме Климе Ворошилове. «А разве Ворошилов из рабочих?» — спросил Дуррути. «Да, — говорю ему, — он в прошлом луганский слесарь…»

Мерецков искренне поведал начальнику Генштаба, чем он занимался в Испании, разве что умолчал о том, как сам порой водил в атаку испанцев, не раз был на волоске от смерти. Борис Михайлович слушал его внимательно, а когда Мерецков умолк, заметил:

— Выходит, голубчик, вы трудились на два фронта: испанцев учили, как бить врага, а анархистов — железной воинской дисциплине?

— Можно сказать и так, Борис Михайлович.

— Как вас там называли?

— Волонтёр Петрович! — После паузы Кирилл Афанасьевич добавил: — Я был советником председателя хунты обороны Мадрида генерала Миахи. В нём жили два человека — военный и политик, и работать с ним было очень тяжело. К тому же Миаха раньше дружил с генералом Франко, а затем сражался против него.

— А воевал Миаха хорошо?

— Да. Другое меня настораживало…

— Что же?

— Он не желал сотрудничать с коммунистами, и я боялся, как бы он не перебежал к генералу Франко…

(В 1939 году генерал Миаха всё же перешёл на сторону мятежников, генерал Франко даже расцеловал его за столь «мудрое» решение. — А. 3.).

Беседа Мерецкова и Шапошникова была недолгой, но предметной, и работали они дружно. Борис Михайлович полностью доверял своему заместителю и всякий раз, давая ему задания, убеждался в его способностях. Но он не знал, как тяжело было нести эту ношу Мерецкову! Кроме своей должности в Генштабе, нарком Ворошилов с одобрения Сталина назначил Кирилла Афанасьевича секретарём Главного военного совета — ГВС, заседания которого проходили дважды, а то и трижды в неделю. Нередко на них присутствовал Сталин, и, если на ГВС заслушивались командующие военными округами и вождь задавал им вопросы, работали допоздна. А на другой день с утра Мерецков занимался оформлением протоколов заседаний ГВС, и ему было трудно потом браться за решение штабных вопросов. Видимо, Сталин догадывался, как нелегко Мерецкову справляться с двумя должностями. К тому же он удостоился чести быть избранным в депутаты Верховного Совета СССР первого созыва. Как-то Сталин вызвал его к себе, уточнил несколько вопросов по линии Генерального штаба и спросил:

— Вам не тяжело работать?

Мерецков никогда не хитрил и признался: да, ему тяжело исполнять две должности, но зато он хорошо понял, что такое государственная работа, его познания и кругозор необычайно расширились.

— И всё же скажу, что на таких постах одному человеку трудно, — подчеркнул Кирилл Афанасьевич.

Сталин заговорил не сразу. Он о чём-то размышлял, и это было видно по его хмурому, сосредоточенному лицу.

— Пожалуй, вы правы, — наконец произнёс он. — Вот что, Кирилл Афанасьевич. Вы поработайте ещё немного, а потом пойдёте командовать военным округом. Надо вам освоить и эту должность.

Мерецков был озадачен таким быстрым, как ему казалось, перемещением по службе, но возразить вождю не мог, только и сказал:

— Я к этому готов, Иосиф Виссарионович.

Вскоре Мерецков действительно получил назначение на пост командующего войсками Приволжского военного округа.

В декабре Кирилла Афанасьевича вызвали в Наркомат обороны на совещание руководящего состава, которое проводил нарком маршал Ворошилов. Перед совещанием Мерецков зашёл в Генеральный штаб и встретил Георгия Жукова.

— Привет, дружище! — Мерецков обнял его за плечи. — Давно тебя не видел. Как служба?

— Хорошо, Кирилл. — Жуков молодцевато улыбнулся. — Ты тоже прибыл на совещание?

— Нарком вызвал телеграммой.

— А я только что был у него на приёме, — сообщил Жуков. — Нарком предложил мне должность заместителя командующего войсками Белорусского военного округа, и я дал согласие.

— Ты меняешь Иосифа Родионовича Апанасенко?

— Да, он переходит заместителем к Семёну Тимошенко в Киевский военный округ.

— А кому ты передаёшь свой 6-й казачий корпус?

— Комбригу Александру Ерёменко. Ты, Кирилл, как прокурор допрашиваешь меня! — добродушно улыбнулся Жуков. — Что, небось тебе уже надоел Приволжский военный округ?

Мерецков едва не поднял его на смех.

— Ты, Георгий, не шутишь ли? Округом я командую четвёртый месяц. Ничего кардинального сделать ещё не успел. Округ очень велик, и дел у меня невпроворот. Я даже боюсь, справлюсь ли?

— Не хитри, Кирилл! Кто-кто, а ты подкован по военной части на обе ноги. Я и то не могу за тобой угнаться. Что улыбаешься? Не я же разгромил под Мадридом войска мятежников генерала Франко, которые пытались с ходу взять столицу Испании, а под Гвадалахарой ты организовал разгром Итальянского экспедиционного корпуса. Я, брат, за тобой наблюдал, хоть и был ты от нас за тысячи километров!