Александр Золототрубов - След торпеды

Всю ночь капитан 1-го ранга Егоров не сомкнул глаз. Состояние настороженности и тревоги не покинуло его и утром, когда он собрался домой. Он тяжко поднялся из-за стола, надел фуражку и хотел было выйти, но тут зазвонил телефон ВЧ. Егоров снял трубку и сразу узнал голос Громова, командира бригады сторожевых кораблей.

— Ах, снова появились «рыбаки»! — воскликнул Егоров. — Так, так, продолжайте… Да, да, я вас понял… И что же сделал Марков? Отпустил «рыбаков»?.. Ну что ж, вам там виднее. Что еще? — Егоров старался говорить спокойно, Громов слышал его плохо, и поэтому приходилось кричать. — Нет, на связь с Ермаковым прошу не выходить. Пока не выходить… Что, что? Я же просил вас, Феликс Васильевич, не тревожить капитана судна Капицу. Поняли, да? Добро. Как быть с начальником погранотряда Радченко? Держите с ним связь. Он в курсе дела. Нет, нет, я буду в кабинете…

Егоров положил трубку телефона на аппарат, вызвал дежурного:

— Ко мне никого не впускать. Я буду очень занят. Через час пусть зайдет майор Игнатов. Ясно?

Дежурный прикрыл дверь. Капитан 1-го ранга снял фуражку и, достав из сейфа папку с донесениями, уселся за стол.

«Секретно. Егорову. 5 августа в 21 час 30 мин. с траулера «Кит» видели перископ подводной лодки в двух милях от острова Баклан. Лодка шла малым ходом. Когда на судне включили прожектор, перископ исчез. По данным штаба флота наших подводных лодок в районе острова Баклан в тот день не было. Полагаю, курсировала иностранная подводная лодка. Приказал пограничном кораблям дозора усилить наблюдение. Ермаков».

«Секретно. Егорову. В квадрате 6/13 (район острова Баклан) 5 августа в 21 час 30 мин. был запеленгован радиопередатчик. На остров прибыла оперативная группа. Поиски ничего не дали. Милях в пяти от острова в это время на якоре стоял траулер «Кит». Учитывая ваш запрет, с капитаном судна в контакт не входил. Остров взят под строгое наблюдение. Радиопередача — дело рук Коршуна. Ермаков».

Капитан 1-го ранга отложил донесения в сторону, задумался. События произошли в один день — 5 августа. Не велась ли эта радиопередача для подводной лодки, если учесть, что в это время лодка шла под перископом и, естественно, могла выбросить приемопередающую антенну? Егоров вдруг ясно понял, что между подводной лодкой и загадочной радиопередачей была связь. Да, непременно была, ибо лодка ушла на глубину лишь тогда, когда на траулере включили прожектор. Передача длилась девять секунд. За это время вполне можно успеть сообщить важные сведения. Егоров мучительно размышлял. Он пытался уяснить, почему лодка оказалась у острова Баклан. Если она дожидалась сеанса связи, то могла бы так близко к острову не подходить. Что же вынудило ее там оказаться да еще всплыть под перископ? Невольно на память Егорову пришли слова начальника пограничного отряда полковника Радченко, докладывавшего о том, что в скалистой пещере, примыкавшей к морю, обнаружены следы человека. Судя по всему, тот человек или был одет во что-то тяжелое, или нес на себе какую-то ношу. Следы остались глубокие. Они обрывались у воды. «Есть предположение, что человек выходил из воды и в воду ушел», — докладывал Радченко. А не могла ли субмарина высадить людей в специальном снаряжении?

Думай, Егоров, анализируй, соображай.

Он перевернул следующий листок. Ермаков сообщал, что по возвращении в бухту траулер «Кит» встал на якорь неподалеку от острова Баклан и боцман Колосов побывал на острове вместе с радисткой судна Леной Ковшовой. Вел себя подозрительно. В связи с этим Ермаков просил Егорова дать разрешение Тарасову на контакт с капитаном судна.

«Вот черт побери, — чертыхнулся капитан 1-го ранга, — сколько говорено: не выходить на связь с капитаном, а он за свое. Нет, надо ему послать грозную телеграмму…»

Егоров взял другую папку с донесениями.

«Ястребу. Прошу Дельфина прибыть в квадрат 6/13 и ждать моего сигнала. Вы сообщили, что Серый перешел границу. Однако на связь со мной он все еще не вышел. Коршун».

«Секретно. Егорову. 4 августа боцман Колосов послал телеграмму в Ригу Колосовой Розалии. Прошу проверить Розалию. Ермаков».

«Секретно. Егорову. Срочно. За объектом веду наблюдение. С «Кита» неподалеку от острова Баклан был замечен перископ подводной лодки. Боцман Колосов тоже видел перископ, однако отказался это подтвердить. Полагаю, у него есть связь с лодкой. Тарасов».

«Секретно. Егорову. 5 августа в 19 час. 30 мин. командир «Алмаза» Марков задержал рыболовецкое судно в трех милях от острова Баклан. Осмотровая группа ничего не обнаружила. Причина нарушения советских территориальных вод — отказал двигатель. Ермаков».

«Коршуну. 5 августа в 21 час 30 мин. Дельфин будет в заданном квадрате. Серого ждите. Будьте осторожны. Ястреб».

Казалось, все ясно, и теперь оставалось ждать, что же предпримет Коршун. Так считал Егоров. Однако вскоре от Ермакова он получил новое донесение.

«Секретно. Егорову. Лично. 5 августа в 19 час. 30 мин. акустик «Алмаза» матрос Егоров неподалеку от острова Баклан обнаружил шумы подводной цели. Неизвестная цель скрылась. В районе острова усилен морской дозор. Жду ваших указаний».

Егорова трудно было чем-либо удивить, но тут он невольно задумался, склонившись над столом. Кто был у острова Баклан? Подводная лодка или еще что-то? А может, ошибся акустик?

Матроса Юрия Егорова капитан 1-го ранга знал очень хорошо — это был его сын. Недавно тот писал ему: «Отец, ты спрашиваешь, как мне служится на море? Интересно… Ты же сам говорил, что море — это тяжкий труд, и все, что связано с ним, несут в своем сердце…» Месяц назад, когда Егоров разговаривал с капитаном 1-го ранга Громовым по ВЧ, он спросил, как служится его сыну, Громов ответил не сразу: кашлянул в трубку, словно бы размышлял, как ему поступить, а потом сказал, что порой ему трудновато, но «музыка моря ему по душе».

«Мне тоже она по душе, по шумы от винтов подводной лодки — это далеко не музыка», — подумал сейчас Егоров. В другом письме к сыну он спрашивал, не «берет ли его в лапы морская болезнь». Юрий признался, что в первом же дозоре, когда море штормило, его укачало, мичман даже подменил на вахте. «Как же я, отец, презирал тогда себя, свое малодушие! Но теперь, кажется, переломил себя…»

Мысли Егорова вновь вернулись к подводной лодке. Показала свой перископ, подразнила рыбаков и ушла на глубину. Ищи ее! Но теперь Егорова тревожило другое: не связана ли активность Коршуна с испытаниями нашей новой лодки? Кто-кто, а Коршун наверняка знает о том, что старший сын капитана траулера Петра Кузьмича Капицы Степан плавает на этой лодке и что он принимал участие в ее создании.