Александр Антонов - Воевода

И потому Даниилу легко было отлучаться на службу, где он жил под другим лицом. Там он был для тех, с кем встречался в доме Тюбяк-Чекурчи, приказчиком Тархом. В этом богатом доме, где женщины жили отдельно от мужчин, Даниил-Тарх уже через полмесяца не произносил ни слова по-русски и упорно дознавался, как называется по-татарски самые незначительные в доме вещи. Обиходный татарский язык становился для него повседневным. Через два месяца Даниил уже читал и писал по-татарски. Он познал обычаи татар и даже учил их молитвы. Он помнил одно: там, в стане казанцев, можно выдать себя самой малой мелочью, которая ведома истинному татарину.

Тюбяк-Чекурча был доволен успехами Тарха, часто повторял: «Якши, якши, Тар-хан!» Старый купец иной раз сам приезжал в лавку, где торговали Каясар с Тархом. И всякий раз с ним были два-три единоверца. Тюбяк-Чекурча представлял им сына и приказчика. Каясар говорил Тарху, что это люди царевича Шиг-Алея и даже познакомил с одним из них.

— Это Каюм, сын мурзы. Он поставляет царевичу товары.

Другой из «купцов» чаще, чем Каюм, появлялся в лавке.

Он приходил даже и без Тюбяк-Чекурчи, заводил с Тархом речь. Даниил редко вступал в разговоры с ним. Видел он, что это проныра, и как-то спросил Каясара:

— Кто он такой, чего ему надо от меня?

— Да это Мунча, плохой человек, — ответил, поморщившись, Каясар.

Служба приказчика оказалась Даниилу не в тягость. Он несколько раз ездил закупать товары, и среди большого разнообразия их ему приглянулся приклад к шитью: нитки, иголки. Подумал он, что ими хорошо торговать с лотка: и места мало занимают, и цену хорошую имеют.

Незаметно подошло время расставаться с купцом Тюбяк-Чекурчи. Даниила вместе с Иваном вызвали в Разрядный приказ и велели собираться в путь.

— Кончилось ваше учение, сынки. Вы ноне созрели для дела. Через день-другой отправится в Казань большой поезд, и вы пойдёте с ним. Да быть вам торговыми людьми. А что вам кроме торговли делать, так это уж не я, а князь Михаил Иванович Воротынский обскажет.

В эту пору князь служил в Поместном приказе, а чем он там занимался, никто не знал. Даниила с Иваном князь принял в тот же день. Даниилу почудилось, что сей князь обликом воин и воевода, и как-то не шло ему сидеть за столом чиновника. Да так и будет: спустя совсем немного времени он придёт в татарский край большим воеводой, чтобы покорить Казань. Как оказалось, к тому же участию в покорении Казани готовили и молодых ратников Даниила и Ивана. Теперь неведомо, кто прозрел время, но Адашеву волею судьбы будет дано управлять всей артиллерией, что станет разрушать стены казанской крепости. Даниила Адашева и Ивана Пономаря уже ввели в ту кампанию, которая тайно готовилась против Казанского царства.

Сказывали летописцы и бывалые люди, что в Казанском царстве за сто с лишним лет до его покорения Русью было угнано в неволю до ста тысяч русских людей. Обезлюдели целые восточные и северо-восточные области. Казанская орда делала набеги с 1430 по 1545 год каждое лето. А к осени уходили караваны в Османскую империю и в страны Средиземноморья, чтобы продать в рабство русичей, бывших в расцвете лет. Начинал борьбу с Казанским царством великий князь Иван Третий Васильевич. Он добился установления вассальной зависимости Казанского царства, которая держалась тридцать четыре года. Но казанские цари и ханы каждый год нарушали мирные условия вассальной зависимости. Они вламывались в пределы Руси, грабили, жгли селения и города, убивали стариков и старух, угоняли молодых и детей в неволю. Особенно свирепствовали казанцы в правление великого князя Василия Третьего. Он был вынужден поставить на Волге крепость Васильсурск и укрепить городище Темников на реке Мокше. Эти крепости стали первыми опорами на правобережье Волги в подготовке к покорению Казанского царства.

Ранней весной 1545 года юный великий князь Иван Четвёртый и его близкие воеводы, по совету выехавшего в Москву астраханского царевича Шиг-Алеф, предприняли первый поход на Казань. Русь показывала свою нарастающую силу, и поход имел хорошие последствия. Хотя и не было крупных военных действий, но испуганные вельможи Казанского царства изгнали с трона ставленника Крымской орды и Турции хана Сафа-Гирея. Они дали согласие Москве возвести на престол астраханского царевича Шиг-Алея. Однако едва русские войска удалились, как в 1546 году Сафа-Гирей возвратил себе трон. Полтора года Русь терпела от Казанского царства новые бедствия. Русичам приходилось сражаться сразу против двух орд — Казанской и более многочисленной Крымской.

В зиму сорок седьмого года, в морозный декабрь, уже приняв царский титул, Иван Четвёртый сам возглавил войско и повёл его под Казань в надежде штурмом овладеть городом-крепостью. Но этот скороспелый поход не принёс царю и русичам успеха. После крепких морозов вдруг наступила сильная оттепель. Когда войско шло по Волге, лёд покрылся водой, а ближе к Казани начали проваливаться пушки, гибли воины. Иван Четвёртый дрогнул, покинул войско и возвратился в Москву, переложив всю ответственность за поход на плечи большого воеводы Дмитрия Бельского. Тот выполнил волю царя, дошёл до Казани и осаждал её семь дней, но, понеся большие потери от вылазок татар, особенно со стороны Арского поля, в январе вынужден был прекратить осаду и отойти от Казани.

Среди русских воевод той поры, озабоченных безопасностью Руси, было немало умных и думающих людей. Они следили за борьбой с Казанским царством и делали выводы из походов, увенчавшихся неудачами. Искали пути, искали ключ к победе над сильным и коварным врагом. В ту пору нередко встречались в узком кругу воеводы князья Михаил Воротынский, Андрей Курбский, Андрей Горбатый-Шуйский, боярин Пётр Морозов, дьяк Иван Выродков. Их беседы часто сводились к одному: как одолеть Казань. И все сходились во мнении, что надо накопить большую силу, изготовить много пушек, ядер, пищалей, пороха, собрать большое, не меньше ста тысяч, войско. И ещё выбрать благоприятное время.

Однако молодой царь торопился добыть себе славу покорителя Казани и, не внимая советам мудрых воевод, вновь бросил слабо подготовленные полки, и опять-таки в неудачную пору года, в поход на Казань. Был ноябрь, лёд на реках ещё не окреп. Пришлось ждать на дальних подступах, когда откроется путь. И только в феврале 1550 года русское войско приблизилось к Казани, с ходу пошло на штурм крепости. Но он завершился полной неудачей. Русские понесли большие потери. А тут опять, как два года назад, наступила небывалая оттепель, пошли дожди, лёд на Волге сломался, заторопился, и уже ни о какой осаде не могло быть и речи. Продержав войско под городом одиннадцать дней, Иван Четвёртый повелел воеводам с полками покинуть Казанское царство.