Валерий Замыслов - Святая Русь - Полководец Дмитрий (Сын Александра Невского)

Гонец, молодой проворный дружинник в вишневом кафтане и белых сафьяновых сапогах с серебряными подковками, снял алую шапку, отороченную бобром, и, низко поклонившись Вассе Святославне, доложил:

- Завтра к князю Дмитрию Александровичу прибудет князь Ростовский Борис Василькович.

Крупные карие глаза бывшей великой княгини заметно оживились.

- Сам князь Борис Василькович?.. Отрадно слышать. Немедля пошлю к Дмитрию вестника.

Князь Дмитрий еще четыре дня назад вывел всю свою дружину в «чисто поле» и проводил с ней учения, разделив войско на две половины. Первая - русичи, другая - «ливонские крестоносцы», вооружив последних рыцарскими доспехами. Доспехи изготавливать не пришлось: после взятия Дмитрием города Юрьева (Дерпта), он привез в Переяславль целый обоз железного рыцарского облачения: копья, латы, прямоугольные щиты, длинные обоюдоострые мечи и причудливые шеломы с узкими щелями для глаз и стальными рогами - знаками наиболее знатных крестоносцев. «Сеча» шла по тем же правилам, примененным Александром Невским на Чудском озере. Единственно чего не доставало - озерного льда, - но ливонцы ходили «свиньей» в любой время года. Во главе «рыцарей» в «магистрах» ходил ближний боярин Ратмир Вешняк, в челе русичей - сам Дмитрий. Он заставлял воинов биться по несколько часов кряду и почти в полную силу. Некоторые дружинники уставали и слезали с коней, дабы передохнуть, но князь останавливал их суровым окриком:

- В сечу! Битвы, порой, длятся с утра до ночи. В сечу!

Дмитрий не только умело использовал ратный опыт отца, но и применял новинки, о коих Русь еще не ведала. В самый разгар битвы он отдавал приказ своей половине дружины на отступление. «Немцы» начинали преследование, но на них неожиданно нападали с тыла и флангов, спрятавшиеся за угорами и в лесу, скрытые полки русичей, а отступавшие дружинники вдруг резко поворачивали коней - вправо и влево. «Немцы» же, не успев перестроиться, натыкались на «железный чеснок», густо натыканный на поле брани. Сейчас чеснок был деревянным, изготовленным плотниками из дубовых плах, но и то некоторые кони, натыкаясь на неожиданное препятствие, сбивались с галопа, спотыкались, а то и вовсе падали.

- А что будет, когда подлинный чеснок воткнем! - довольно говорил, разгоряченный сечей Дмитрий.

Применял он и другие новинки, кои сыграют добрую службу в не столь уж и далеких битвах с иноземцами.

Ночами Дмитрий обходился без шатра, стараясь походить на князя Олега, кой еще в девятом веке ходил на печенегов и ночевал в степи под открытым небом, положив голову на седло. Приучил князь к такой же ночевке и своих дружинников, хотя августовские ночи были довольно прохладны.

Некоторые «княжьи мужи» из старших дружинников ворчали, но Дмитрий пресекал всякие сетования:

- Воин тогда будет отменным, когда и в огне не сгорит, и в воде не утонет. Надо ко всему привыкать. И в плавь с доспехами скоро поплывем. Ведаете, как татары с оружьем и набитыми чувалами переплывают реки? Расскажу. И нам не худо сие постигнуть. В чужеземных землях рек хватает…

Вестник княгини Вассы Святославны прибыл на ратную потеху после полудня, когда «сеча» еще продолжалась. Он с трудом разыскал князя: тот облачался в доспехи обычного рядового дружинника, без всяких сверкающих дорогих украшений, чем любят выделяться русские князья: золоченый шлем, серебристая кольчуга, меч в богатых сафьяновых ножнах, усыпанных драгоценными каменьями, и вдобавок ко всему - княжеский плащ-корзно, кой виден всему войску. Нередко случалось, что тому или иному князю приходилось бежать с поля боя (и за ним устремлялась вся рать), или же князь погибал, сраженный вражеским копьем, саблей или мечом, и тогда дружина, потеряв воеводу, приходила в смятение, панику, обращалась в бегство или вовсе погибала.

Дмитрий твердо решил для себя: он никогда больше не облачится в княжеский доспех. Пусть воины думают, что он всегда где-то рядом, всегда несокрушим, и никогда не ударится в бегство.

Услышав от посланца княгини весть о прибытии в Переяславль ростовского князя, Дмитрий, отдав приказ боярину Ратмиру Вешняку продолжать учения, тотчас отбыл в свой град, дабы достойно встретить именитого гостя.

* * *

Прием был радушным. Дмитрий отлично ведал, что отец его, Александр Ярославич, всегда очень высоко отзывался о княгине Марии, ее муже Василько Константиновиче и их сыне Борисе.

Еще перед отъездом в Орду, отец сказал:

- Запомни, Дмитрий. Ростов потому и называется Великим, что он велик не только своей древней историей, но и своими делами и великими людьми. Им правили и Ярослав Мудрый и Юрий Долгорукий и другие славные князья. Ростов - средоточие не только духовной культуры, но и очаг народных выступлений. Город - воин и патриот. И коль, не дай Бог, что со мною приключится, держись княгини Марии и ее сына Бориса. Никогда того не забывай.

Дмитрий на всю жизнь запомнил слова отца и наладил самые тесные отношения с бывшим стольным градом Ростово-Суздальской Руси. Его гонцы не единожды приезжали к княгине Марии, советуясь с ней по державным делам. Да и ростовский боярин Неждан Корзун не менее двух раз в году навещал Переяславль. Этот боярин был настолько мудр и проницателен, что его толковые советы изрядно пригодились князю Дмитрию.

С Борисом Васильковичем юный Дмитрий продолжительное время находился в походе на Ливонию в 1262 году. Орден, рассчитывая, что хан Берке ударит на Русь с юго-востока, начал войну с северо-запада. Великий князь Александр, собрав дружины, перед своим отъездом в Орду, неожиданно поручил возглавить русское войско своему малолетнему сыну. Многие князья были удивлены выбору Невского. Среди них был и Борис Василькович. Но юный воевода не только умело вел рать, но и одержал громкую победу над немецкими рыцарями. С той поры князь Дмитрий с ростовским князем встречался лишь на похоронах отца, но отменно запомнил его по ратным успехам. Ростовская дружина была в Ливонии одной из самых решительных и храбрых.

Дмитрий встретил высокого гостя не у красного крыльца своего терема, а у городских ворот проездной башни. Вместе с Борисом Васильковичем были неизменные Неждан Иванович Корзун и Лазута Егорыч Скитник с двумя десятками дружинников.

Дмитрий первым сошел с коня, а за ним и Борис Василькович. Обнялись, троекратно облобызались.

- Рад видеть тебя, Борис Василькович.

- И я рада встрече с тобой, Дмитрий Александрович.

- В добром здравии ли сам, княгиня Мария Ярославна и чада?

- Пока Бог милостив.

- А матушка твоя, княгиня Мария Михайловна?

В каждый приезд ростовского посланника или вестника князь Дмитрий непременно спрашивал о здоровье знаменитой ростовской княгини. Однажды Мария Михайловна занедужила, так князь тотчас послал своего искусного лекаря Алферия, коего еще привез из Новгорода отец Александр Ярославич. Когда лекарь через неделю вернулся, Дмитрий дотошно расспросил Алферия о недуге княгини.