Валерий Замыслов - Ростов Великий

Мария побледнела. Ее всегда мучил несмываемый позор Ростислава. Уж слишком подленьким оказался ее брат!

А великий князь всё бил и бил Марию своими жестокими словами:

— Ростислав твой сидел у ляхов и выжидал, когда татары перестанут грабить и опустошать русские и западные земли. И дождался таки! Зимой 1241 года ордынцы повернули на юг, и дошли до берегов Адриатического моря, а затем через Хорватию, Боснию, Сербию и Дунайскую Болгарию возвратились в половецкие степи. Вот тогда-то Ростислав Черниговский и вернулся на Русь. Он собрал недовольных Даниилом Галицким бояр с их дружинами и осадил Бакоту. Но печатник Кирилл держался стойко. Тогда Ростислав вступил с воеводой в переговоры, надеясь склонить его на свою сторону. Но Кирилл твердо ответил: «С трусом и изменником мне разговаривать зазорно. Меч нас рассудит». Печатник вывел дружину из города, дабы сразиться с Ростиславом, но тот, дрожа за свою шкуру, бежал в Венгрию. Посулив королю Белу Четвертому начать новый поход на Галицко-Волынскую Русь, твой коварный братец втерся в доверие Белы и женился на его дочери. Спустя два года, с венгерскими и польскими войсками он вновь двинулся на Русь и осадил город Ярославль Галицкий. Войско братца твоего было весьма внушительным. Ростислав готовил осадные орудия и, предвкушая победу, похвалялся:

— Если бы я только знал, где скрывается от меня Даниил Галицкий, то поехал бы к нему, и отрубил ему башку. Никому против меня не устоять!

Дабы подтвердить свои слова, Ростислав учинил перед стенами города ратный поединок с неким дружинником Воршем и был посрамлен. Он был выбит из седла и осмеян осажденными.

Князь Даниил Галицкий, услышав о приходе под Ярославль вражьего войска, немешкотно собрал дружину, и разбил Ростислава Черниговского на реке Сан. Это была последняя кровопролитная битва между Мономаховичами и Ольговичами. Поражение неприятеля было полное. Множество венгров и поляков было убито и взято в плен. Угодил в плен и воевода венгров Филя. Даниил казнил воеводу и изменников бояр, однако братцу твоему вновь удалось бежать в Венгрию. Ростислав не только обесславил свое имя, но и опозорил имя твоего отца, Михаила Всеволодовича.

— Зачем ты мне это рассказываешь, Андрей Ярославич? — с грустью молвила Мария. — Я прекрасно знаю историю жизни своего брата. Мне горько и стыдно слышать о нем.

— К слову пришлось, княгиня. Речь у нас зашла о печатнике Кирилле. Он оказался отменным воеводой. Хочу заметить, что на стороне изменников-бояр оказались и местные епископы. Князь Даниил выдворил их с Галицко-Волынской Руси, а владыку Асафа сверг с митрополичьего престола, назначив на его место своего канцлера Кирилла. Вновь скажу, что владыка, к коему ты ездила год назад, всей душой ненавидит татар. Он уже сейчас готов благословить меня и других русских князей на беспощадную войну с иноверцами. Плевать ему на тарханную грамоту Батыя! Он отлично понимает, что только мечом можно избавиться от нечисти. Ну, не молодец ли наш духовный пастырь? Надеюсь, у тебя такое же мнение, княгиня?

Вопрос был задан в лоб, и Мария поняла, что сейчас от ее ответа будет зависеть судьба дальнейшего разговора. Князь, очевидно, догадался о цели ее приезда и намерен утвердиться в своем предположении. А он, оказывается, довольно умен и постарается доказать свою правоту. Ну что ж… задача усложняется. Тем почетнее выйти из нее победителем.

— Я не разделяю твоего мнения, Андрей Ярославич. Не пристало духовному пастырю размахивать мечом. Не время сейчас подбивать князей на борьбу с Золотой Ордой.

Великий князь поднялся из кресла и с иезуитской улыбкой, низехонько поклонился.

— Спасибо тебе, сватьюшка, за честный ответ. Будем и дальше басурманские сапоги лобзать. Спасибо, миротворица ты наша.

— Не ёрничай, Андрей Ярославич. Не к лицу сие великому князю.

— Ну, как же, как же, княгиня матушка, — всё с той же насмешливо-язвительной улыбкой продолжал Андрей Ярославич. — Конечно, не время. И всего-то тринадцать годков под ордынцем сидим. Будем и дальше малых чад в рабство отдавать. Благодарствуем, заступница ты наша.

— Не юродствуй! — еще более твердым голосом произнесла Мария.

Великий князь вновь опустился в кресло и с явным сожалением посмотрел на княгиню.

— А я ведь тебя считал подвижницей земли Русской. Никогда не думал, что ты будешь осуждать князей, задумавших покончить с безбожными татарами.

— Ты заблуждаешься, Андрей Ярославич. Я также мечтаю покончить с угнетателями русского народа. Очень мечтаю! Но всему своё время. Ныне же подниматься на борьбу с Ордой бессмысленно. У нас пока нет сил, дабы противостоять несметным полчищам татар. О каких князьях ты говоришь?

— Об истинных патриотах Отечества, кои скоро начнут войну с погаными.

— Ты можешь назвать их имена?

— Тебе — могу. Ты не донесешь на них в Орду. К примеру, князь Тверской, кой уже сейчас готов прийти ко мне с большой дружиной.

— Ну, это для меня не тайна, Андрей Ярославич. Всем давно известно, что твой родной брат Ярослав, всегда будет на твоей стороне. Не думаю, что он имеет сильную дружину.

— Тверское княжество, княгиня, одно из крупнейших, и оно поставит столько воинов, сколь я запрошу.

— Не обольщайся, Андрей Ярославич. Твою и тверскую дружины татары сломают, как соломинку.

Великий князь малость помолчал, а затем высказал то, после чего княгиня Мария пришла в замешательство.

— А дружина Даниила Галицкого? Это тоже соломинка?

— Даниила Галицкого?.. Да быть того не может… Сомневаюсь, что такой мудрый князь готовит свою дружину на Орду.

Замешательство Марии великий князь воспринял с явным удовольствием.

— Не ожидала, княгиня? Молчишь?.. По очам твоим вижу — не ожидала. Хоть ты и провела две недели в Галиче с моим тестем, но тот свои думы тебе не выдал. Он люто возненавидел хана Батыя. И не только за то, что тот огнем и мечом прошелся по Галицко-Волынской Руси, а за то, что Батый вызвал Даниила в Орду и вынудил его отказаться от Киевского княжества, кое было под рукой князя Галицкого. Даниил после свадьбы поведал мне, что хан Батый оказал ему «злую честь». Глубоко оскорблен был мой тесть и другим «подарком» Батыя, когда тот передал по ярлыку Киевское княжество моему брату Александру, кой никаких законных прав на Киев не имел. Зато Даниил за Киев немало крови пролил. Отец твой, Михайла Черниговский, не единожды пытался прибрать к рукам богатый стольный град, и прибрал бы, если бы киевский князь Владимир Рюрикович не обращался за помощью к мономаховичу Даниилу Галицкому. Тот четыре раза отбивал рати твоего тятеньки от Киева и терял многих своих дружинников.

— Еще бы не терял, — с иронией прервала речь великого князя Мария. — Мономаховичи никогда не упускали случая, дабы всячески навредить Ольговичам. Отбив дружину моего отца, они не довольствовались этим. Владимир и Даниил перешли Днепр, стали опустошать Черниговское княжество и захватывать города по Десне. Затем Мономаховичи осадили Чернигов, но отец мой не только защитил город, но и вышел с дружиной из ворот и изрядно побил Мономаховичей.