Валерий Замыслов - Ростов Великий

— Не спорю, было такое. Но я завел речь о Киеве. О том, кто имел на великое княжение законные права. А имел их Даниил Галицкий. С поредевшими полками он вернулся в Киев, а затем направился в свой Галич, но тут примчал гонец от Владимира Рюриковича с новой просьбой о помощи: на Киевские земли идут числом великим половцы. Даниил, не раздумывая, повернул дружину вспять, хотя бояре его рьяно уговаривали: «Полки изнемогли. Коль пойдем на степняков, можем все погибнуть». Даниил же веско заявил: «Воин, вышедши раз на брань, должен или победить, или пасть. Тот, кто зело изнемог, пусть отправляется к родным очагам, а тех, кто еще способен держать в руках меч, зову с собой на защиту святой Руси». И ни один воин не отказался идти с Даниилом Галицким. Вот он — истинный полководец и радетель своего Отечества. А когда скончался Владимир Рюрикович, то киевский стол поспешил захватить смоленский князь, но горожане его вскоре изгнали и попросили на княжение Даниила Романовича, своего неизменного заступника. Князь дал согласие и прибыл в Киев. А вскоре началось татарское нашествие. Плоды его, княгиня Мария, хорошо тебе известны. Киев был отдан моему брату Александру. Ему же, из уважения к знаменитому полководцу, надо было отказаться от Киева, но он и пальцем для этого не пошевелил, и с того часа стал недругом Даниила. И не только его. Многим князьям не по душе заигрывание Александра Невского с ордынцами. Не по нраву оно и Даниилу Галицкому. Его бесчестие, кое он испытал в Орде, не ведает границ. И ты считаешь, что после такой обиды князь Даниил должен смириться? Дудки, Мария Михайловна! Князь Галицкий денно и нощно готовит дружины на ордынцев. Мы заключили с ним не только брачный, но и военный союз.

Мария была подавлена словами великого князя. Неужели и Даниил Галицкий собрался выступить против Золотой Орды? Это весьма популярный на Руси полководец, и если он действительно кликнет клич на татар, то за ним пойдут многие князья. Но неужели он не понимает, что чрезмерно рискует? Раньше он всегда славился своей дальновидностью. Что же сейчас толкает Даниила на опасный выпад против татар? В это просто не верится. А вдруг Андрей Ярославич утверждает голословно, для красного словца.

— Не хотелось бы верить твоим словам, великий князь. Неужели ты говоришь правду?

— Всё еще сомневаешься, княгиня? — с торжествующим видом произнес Андрей Ярославич. — В такое известие тебе трудно поверить, ну да я слов на ветер не бросаю.

Великий князь подошел к деревянному поставцу, раскрыл дверку, обитую золотистым сафьяном, вытянул с полки продолговатый темно-зеленый ларец и вынул из него свиток белого пергамента, с серебряной, висящей на коричневом шнурке печатью.

— То послание от Даниила Галицкого. Это уже третья грамота. Последнюю я не успел прочесть, ибо гонец доставил ее только вчера, но со слов гонца, я ведаю, о чем в послании речь. Глянь на печать Даниила Галицкого, княгиня.

— Можешь не показывать. Я верю тебе, Андрей Ярославич.

Князь освободил грамоту от шелкового чехла, снял серебряную вислую печать, развернул свиток и молча пробежался по нему глазами. Удовлетворенно хмыкнул:

— Всё послание читать не буду, а вот одно место оглашу: «Согласен на твое предложение, князь Андрей Ярославич. Через год мы должны объединиться и повести дружины на улус хана Батыя».

Мария стиснула ладонями подлокотники дубового кресла. Вот и еще один неожиданный удар, более беспощадный и чудовищный. Окончательно рушатся все ее планы. А как она надеялась на династический союз Галича и Владимиро-Суздальской Руси! Лелеяла мечту, что два самых сильных княжества, используя вражду в Золотой Орде, будут исподволь, не раздражая татар, приумножать свое могущество, и оказывать помощь хану Сартаку, исповедующему христианство и желающему установить мирные отношения с Русью. Еще каких-то три-четыре года — и можно было избавиться от ордынской чумы, избавиться навсегда. Такого момента нельзя было упускать, и всё шло к благополучному исходу. Теперь же — всему конец. Господи, что же они творят, эти влиятельные, но не благоразумные князья. Что творят! Останови их, Господи!

— Вижу, ты зело опечалена, Мария Михайловна… Ты и теперь будешь осуждать меня, Ярослава и Даниила?

— Буду, великий князь! — довольно резко произнесла княгиня. — Недальновидны те люди, кои готовы начать битву с ордынцами. Недальновидны!

Андрей Ярославич откинулся на спинку кресла и кинул нахмуренный взгляд на Марию.

— Не ожидал от тебя таких слов, княгиня. Выходит, те, кто острит меч на лютых злодеев, дальше носа своего не видят. Глупые, слепые кроты. Кто ж тогда в сие кабальное время в умниках ходит?

— Брат твой, Александр Невский, — без промедления ответила Мария.

— Я так и знал, что ты назовешь это имя, — не скрывая раздражения, произнес Андрей Ярославич. — Для тебя братец мой — свет в окне. Ну, как же, побил немцев и свеев. Великий стратиг, Александр Македонский! Но ему до Македонского, как комару до орла. Македонский, как ты ведаешь, целые государства завоевывал и создал такую огромную империю, коей и татары могут позавидовать. А что братец мой? Сумел поколотить два не столь уж и многочисленных отряда, и теперь нос задрал. А стоило ли ему похваляться? Коль ты такой удалец, то почему татар насмерть перепугался?

Мария давно знала, что Андрей Ярославич по черному завидует славе старшего брата, но никогда не думала, что он будет говорить об Александре с нескрываемой злостью и издевкой.

— Ложное обвинение, великий князь, — Мария уже не стесняясь дерзких выражений.

— Ложное?!

Молодой князь, как подброшенный пружиной, выскочил из кресла и нервно заходил по покоям.

— Мой дядя, Юрий Всеволодович, пошел на Сить, дабы дать достойный отпор поганым. На помощь к нему пришел и муж твой, Василько Константинович. Но войск было недостаточно. Дядя мой Христом Богом умолял своего племянника Александра, дабы тот привел свою дружину из Новгорода. Тогда победа над Бурундуем была бы обеспечена. Но наш прославленный герой и пальцем не пошевелил. Он гнусно и трусливо отсиделся за новгородскими стенами. Не только я, но и вся Русь никогда не простит Александру Невскому его предательства. Никогда!

— У Александра была веская причина не присылать на Сить дружину.

— Чепуха! Не выгораживай Александра. Нет ему прощения!

— Не горячись, Андрей Ярославич. Не мог прийти на Сить Александр Невский. К его княжеству подошли татары и осадили Торжок.

— Ха! Нашла причину. Я так и думал, что ты прикроешь предательство Александра Торжком.

— А что, разве не было осады Торжка?

— Была осада, была! И многие думали, что наш преславный полководец вкупе с торжанами отбивается от степняков. Изо всех сил отбивается! О героизме оного города до сих пор вся Русь помнит…