Валерий Замыслов - Ростов Великий

— Экая лепота, Воислав Добрынич. Отец мне сказывал, что Волга самая большая река. Длина её чуть ли не четыре тысячи верст. Уму непостижимо!

— Могучая река, — кивнул воевода. — Аж до Хвалынского моря [43] Хвалынское море — Каспийское. бежит. По Волге самый удобный торговый путь. Пока до Городца плывем, немало купецких караванов встретим. На всяких инородцев можно наглядеться.

— И как токмо булгар не боятся?

— Купцы — люди рисковые. Ни булгар, ни других басурман они не пугаются. Плывут по Волге, пристают к городам инородцев и нужные товары им доставляют.

— Пора и нашим купцам вниз по Волге ходить.

— Раньше ходили, но как дед твой, Всеволод Третий, начал булгар теснить, русских купцов перестали на Хвалынь пропускать.

— Худо, Воислав Добрыничч, зело худо. Вот и ныне мы на булгар войной идем.

Лицо юного князя стало задумчивым.

— Но и булгары, как ведаешь, Василько Константинович, не единожды на Русь набегали.

— Ведаю.

Васильку памятны рассказы отца. Булгары пришли в Поволжье в седьмом веке. Перемешавшись с местными племенами, булгары к десятому веку захватили богатые земли к югу от нижней Камы, правобережье этой реки, часть Чувашского Поволжья и продвинулись на восток до реки Урал. Волжская Булгария по землям своим стала весьма большим государством со многими городами. Наиболее крупные из них — Болгар, Биляр и Сувар, в коих живет много купцов и ремесленного люда. Кузнецы, кричники, медники, оружейники, ювелиры, гончары изготовляли в своих мастерских массу разнообразных вещей. На булгарские базары приезжали купцы из Хорезма, Ирана, Китая, Руси, Византии…Население городов было пестрым. В них жили булгары, угро-финны, хорезмийцы [44] Хорезмийцы — древний ирано-язычный народ, населявший Хорезм, слившийся затем с другими племенами.

Стольным градом Волжской Булгарии в Х11 веке, вместо Болгара, стал Биляр, кой получил наименование Великого города.

Сельские жители сеяли рожь, пшеницу, овес, ячмень, просо и горох. Занимались они и скотоводством.

Долгое время булгары платили дань хазарам. Тяжелую дань. Отпала она в 965 году, когда киевский князь Святослав одержал громкую победу над хазарами. С этого года и началась самостоятельная жизнь Булгарского царства, вся история коего наполнена борьбой с русскими князьями. Последний большой поход на булгар состоялся при Всеволоде Третьем.

— Напрасно мой дед на булгар напал. Не бей в чужие ворота плетью: не ударили бы в твои дубиной. Так мой отец говаривал. С соседом надо миром ладить.

Боярин Воислав Добрынич давно уже понял: Василько во многом хочет походить на своего отца, кой всю свою недолгую жизнь посвятил тому, дабы «ладить миром» не только с удельными князьями, но и с чужеземными народами. Иногда ему приходилось браться за меч, но он осуждал войны.

— Буду говорить дяде, дабы он не воевал булгар. Такой народ не покорить. Да и о купцах надо помыслить. Без доброй торговли любое княжество оскудеет.

Умудренный Воислав Добрынич с удовольствием слушал князя. Ни по дням, а по часам взрослеет Василько. Его речи разумны. И впрямь — с булгарами лучше замириться. Народ гордый и сильный. Ныне можно побить его, но он быстро оправится и нанесет ответный удар.

В Городце собралась большая рать. Воинов было настолько много, что их не могли разместить по избам жителей крепости. Гридни младших дружин ночевали под открытым небом, благо стояла майская теплынь.

Князьям и тысяцким хватило места в просторных хоромах воеводы крепости Данилы Кудимова, крепкого осанистого мужчины с пегой, окладистой бородой и темными выразительными глазами.

На совете князей городецкий воевода обстоятельно поведал о недавних басурманских набегах, вооружении булгар, численности войск. В заключение же молвил:

— Стольный град Биляр, коим правит хан Гилюк, хорошо укреплен и силен большим войском. Ныне, узнав о движении к Городцу русской рати, хан собрал джигитов со всей Булгарии.

— Есть ли какие вести о выступлении хана из Биляра? — спросил Юрий Всеволодович.

— Мои лазутчики, великий князь, пока доносят, что из Биляра хан Гилюк не выходил, чего-то выжидает.

— Странно, — поскреб пятерней русую бороду Юрий Всеволодович. — Булгары, как и половцы, насколько я ведаю, при походе на них русских ратей, в своих становищах не отсиживаются.

— Доподлинны твои слова, великий князь, — согласно кивнул воевода Воислав Добрынич. — Они либо откатываются, либо идут стречу.

— Что ж на сей раз? — продолжал задумчиво теребить бороду Юрий Всеволодович.

На совете на какое-то время воцарилось молчание: никто не мог предположить, чем ответит на поход русских войск хан Гилюк.

— Гадать не буду, — подчеркивая свое старшинство, мерно и твердо прервал тишину великий князь. — Завтра приказываю выступить Биляр.

Василько глянул на вопросительно озабоченное лицо Воислава Добрынича и, неожиданно для всех, высказал:

— А стоит ли идти войной, дядя? Уж лучше миром поладить. Сие принесет нам больше выгоды и пользы, Мир — во славу, война — в отраву.

Юрий Всеволодович вспыхнул. Отцовский корень! Тот вечно, книжная моль, «ладком да мирком». И этот туда же. Умник!

Однако одергивать ростовского князя не стал: издревле повелось — на совете князей надо выслушать мнение каждого и только потом принимать окончательное решение.

— Кто еще так мыслит? — повел по князьям нахмурившимися глазами Юрий Всеволодович.

Намеревался поддержать Василька воевода Воислав Добрынич, но пока сдержал себя: допрежь должны сказать свое слово князья.

— А что? — с одобрительной улыбкой посмотрел на Василька киевский князь Мстислав Мстиславович Удалой. — Может, и впрямь с булгарами замириться?

Юрий Всеволодович не ожидал таких слов от Мстислава. Коль он, по его повелению, привел свою дружину из далекого Киева, значит, согласился со старшинством князя Владимирского.

Но Юрий Всеволодович ошибался: Мстислав пришел не по приказу, а по своей воле. Ростово-Суздальские дружины не раз приходили на помощь киевским князьям, когда на них набегали половцы. На добро надо отвечать добром. Что же касается старшинства, то Мстислав всем своим видом показывал свою независимость. Да и чем он ниже князя Владимирского? Киевская Русь гораздо старше Ростово-Суздальской, и это лишь при Андрее Боголюбском да Всеволоде Третьем пришлось временно уступить первое место. Киев еще вернет свое былое могущество, и в это твердо уверовал Мстислав Удалой. Его дружина одна из самых сильных, и она выглядела бы еще могучей, если бы в ней оказался Алеша Попович со своими богатырями. Но Алешу, зная о неприязни к нему Юрия Всеволодовича, князь Мстислав с собой не взял.