Замыслов Валерий - Святая Русь - Князь Василько

* * *

Егорша Скитник, прибыв с Лазуткой, Маняшей и внуком в село Белогостицы, встал перед отчей избой, низко поклонился и размашисто осенил себя крестом.

- Слава тебе, Господи. Целехонька, родимая. Ныне буду здесь век доживать.

Еще два года назад, прибыв по делам из усадьбы боярина Поповича в Ростов, Егорша случайно увидел у храма Спаса на Торгу белогостицкого старосту, и спросил:

- Жива ли изба моя, Митрич?

- Жива, Егорша Фомич, - уважительно отозвался староста. Как же? Ныне бывший ямщик высоко взлетел. Боярский тиун! О том все село наслышано.

- Ты пригляди за избой-то, Митрич. Я в долгу не останусь.

Аль в село надумал вернуться? - хитровато прищурился староста.

- Всякое может статься. Сколько дней у Бога напереди, столько и напастей.

Как в воду глядел! Осмотрел Егорша старенькую избу, заросший бурьяном надел, кой когда-то орал 47сошенькой, но не опечалился: своя земля и в горсти мила. Ныне и Лазутка в силе, и невестку здоровьем Бог не обидел. Расчистят, унавозят десятины, добрым житом засеют и будут с хлебушком. На жито, лошадь и пожитки боярин деньгой не поскупился: щедро пожаловал своего тиуна Алеша Попович, грех жаловаться. И первый, и второй год прожили безбедно, да и третью зиму прозимовали с хлебушком, а тут и весна-красна приспела, да такая, что уже на Благовещенье весь жухлый снег, как языком слизало, а со дня мученика Федула 48установилась такая жарынь, кой отроду не бывало.

- Не дай Бог, засуха привалит, - вздыхали сосельники. - Ни дождинки!

Мужики шли в каменный храм Георгия, истово молились, но жарынь не только не спадала, а становилась все сильнее.

- Быть беде, - ступая по горячей земле босыми ступнями, с горечью молвил Егорша. - В кои-то веки было, чтоб жито не взошло.

Тревогу белогостицких мужиков подстегнули худые вести из Ростова. В Диком-де Поле появились огромные орды неведомого люда, коих одни называли «безбожными маовитянами», другие «таурменами», третьи - «татарами», неизвестно откуда пришедшими.

- А может, печенеги вернулись? - предположил один из мужиков.

Слухи, обрастая новыми домыслами, множились с каждым днем.

* * *

В Ростов Великий примчали гонцы от южных князей.

- С недобрыми вестями к тебе, князь Василько Константинович. Неведомые иноверцы, числом бессметным, изрубили алан 49разбили половцев и двинулись к рубежам южной Руси. Половцы, кои остались в живых, прискакали к Половецкому валу 50и запросили помощи.

- А что князья? - спросил Василько.

- Князья обеспокоены. Половцы в ужасе поведали, что неведомых басурман столь велико, что они могут попленить не токмо Русь, но и всю землю, кою Господь создал

- Всю землю? - удивился Василько.

- Так сказывают половцы. Южные князья надумали оказать им помощь и направили к великому князю Владимирскому посольство, кои попросят Юрия Всеволодовича поддержать их своими дружинами.

Гонец от князя Владимирского прибыл в Ростов на другой же день.

-Великий князь повелевает тебе, Василько Константинович, прибыть во Владимир на совет.

Перед угрозой величайшей опасности совет принял довольно странное решение: общерусскую дружину не собирать, а идти в помощь южным князьям… одному ростовскому войску.

17 мая 1223 года Василько отправился в ратный поход - единственный князь от всей северо-западной и северо-восточной Руси, кой возглавил войско в…13 лет.

- На погибель тебя послал Юрий Всеволодович. Даже своего племянника не пощадил, - напрямик осуждающе высказал воевода Воислав Добрынич.

Василько хмуро отмолчался. Хоть дядя жесток и злопамятен, но в подлость его не верилось. Всего скорее он решил приберечь основные силы на случай вторжения на Ростово-Суздальские земли вражьих войск. Хотелось бы на этом предположении, и утвердиться, но умудренный Воислав Добрынич толкует об ином. Ужель он прав? Но так могут поступать лишь самые вероломные люди.

Г л а в а 10

ПРИШЛА НЕСЛЫХАННАЯ РАТЬ

« Пришла неслыханная рать. Их же никто хорошо не знает, кто они и откуда пришли, и какого они племени, и какая вера их», - недоумевал русский летописец, рассказывая о появлении у рубежей Руси нового опасного врага.

Ни Русь, ни Неметчина не ведали о событиях, кои произошли на Востоке. В степях, не известных ни грекам, ни римлянам, ни русичам, скитались орды монголов. Сей народ, как скажет историк, был дикий и рассеянный, питался ловлею зверей, скотоводством и грабежом, и зависел от татар ниучей, кои господствовали на севере Китая; но около половины Х11 века монголы значительно усилились и начали славиться победами. Хан Езукай Багадур, завоевав соседей и, скончав дни свои в цветущих летах, оставил в наследство 13 летнему сыну, Темучину, 40 тысяч подвластным ему данников. Сей отрок, воспитанный в суровых условиях степной жизни, унаследовал от отца его воинственность и жестокость, вскоре удивит весь мир, покорив миллионы людей и сокрушив государства, знаменитые крепкими войсками, цветущими искусствами, науками и мудростью своих древних законодателей.

По кончине Багадура многие из данников отложились от его сына. Тогда Темучин собрал 30 тысяч воинов, разбил мятежников и в семидесяти котлах, наполненных кипящей водой, сварил главных зачинщиков бунта.

Юный монгольский хан всё еще признавал над собой власть хана татарского, но скоро, уверовав в блестящие успехи своего победоносного оружия, захотел независимости и первенства. Он взял за правило ужасать врагов местью, питать усердие друзей щедрыми наградами и казаться народу сверхчеловеком. Все известные военачальники монгольских и татарских орд покорились Темучину. Он собрал их на берегу быстрой реки Онон, с торжественным обрядом пил её хрустально-чистую холодную воду и клялся делить с ними все беды и радости в жизни.

Но хан Кераитский, присутствующий на курултае 51дерзнул обнажить меч на сего Аттилу и лишился головы. (Позднее череп его, окованный серебром, стал в Татарии памятником Темучинова гнева).

Однажды, когда многочисленное монгольское войско, расположившись в девяти станах на берегу Амура, под разноцветными шатрами, с благоговением взирало на своего юного монарха, ожидая его новых повелений, появился там какой-то святой пророк - пустынник и возвестил, что бог отдает Тимучину всю землю, и что сей властелин мира должен впредь именоваться Чингисханом, или великим ханом.

Нукеры 52и мурзы единодушно согласились быть послушными воли небесной: народы следовали их примеру. Киргизы южной Сибири и славные просвещением игуры, обитавшие на границах Малой Бухарии, назвали себя подданными Чингисхана. Сии игуры терпели у себя магометан и христиан, любили науки, художества и показали грамоту всем другим народам татарским. Признал Чингисхана своим повелителем и царь Тибета.