Марек Альтер - История Сарры, жены Авраама

Аврам рассмеялся и согласился с Арпакашадом, что пора разбить лагерь на одну или две луны.

С этого дня они стали передвигаться как во времена Фарры. Целых четыре сезона они шли от оазиса к оазису по пустыне Тадмор, пока не вошли в страну Дамаска, где росли неизвестные им доселе деревья и фрукты. Они осмотрительно обходили города, останавливаясь на самых скудных пастбищах, избегая гнева коренного населения.

Племя настолько привыкло к кочевой жизни, что некоторые из них почти не думали о том, что когда-нибудь такой жизни наступит конец. Иные во время остановок встречали у колодца желанного мужчину или женщину, и Аврам разрешал им вступать в брак. Рождались дети, племя становилось все более многочисленным. И только одно чрево, чрево Сары, жены Аврама, упорно оставалось пустым. Но, казалось, что больше никто не останавливал на ней осуждающего взгляда. Даже Силили воздерживалась от советов и перестала передавать ей болтовню женщин племени. Все, очевидно, считали, что, если Аврам терпеливо ждал, пока Сара забеременеет, то и они должны ждать. Лот, племянник Аврама, был им вместо сына. И только одна Сара не переставала думать о своем пустом чреве.

Однажды она вошла в общий шатер женщин, где лежала молодая женщина с бледной кожей, большими черными глазами и большой грудью, готовясь родить своего первого ребенка. Она была моложе Сары, звали ее Лекка. Вот уже несколько лун Сара следила, как округлялся ее живот, как раздавались ее бедра, плечи, как распухали ее щеки и губы. Сара с завистью наблюдала за ней изо дня в день. В племени было много беременных женщин, но Лекка была самой красивой из них. Стараясь не показать своей зависти, она любила и ненавидела ее с таким неистовством, что теряла сон. И, вопреки своему обычаю, она вошла в общий шатер, в котором обычно проходили роды, чтобы присутствовать при рождении ребенка Лекки.

Сара сразу почувствовала, что там происходило что-то необычное. С широко открытыми запекшимися губами, со слипшимися от пота волосами Лекка стонала, и ее большие глаза остановились, словно боль целиком поглотила ее. Так прошел целый день. Повитухи, как обычно, непрерывно успокаивали Лекку, натирая ее живот и бедра мягким мятным маслом, но Сара видела, как тревога росла в их глазах. У Лекки перехватило дыхание, глаза ее оставались неподвижными, словно повернутыми внутрь. Потом она перестала отвечать на вопросы, и повитухи попросили Силили и Сару помочь им массировать Лекку, им казалось, что кровь отказывалась циркулировать в ее теле. Сара провела ладонями по животу Лекки, по ее грудям с темным ореолом вокруг сосков и почувствовала, что все тело Лекки горело под ее руками.

Наконец повитухи разложили на полу шатра кирпичи, и, поддерживая Лекку, попытались вытащить ребенка в мир. Это была ужасная, долгая и убийственная борьба. Повитухи погрузили руки в лоно роженицы и вытащили на свет малюсенького ребенка. Это была девочка, рот которой был уже открыт для плача и для смеха. Когда солнце коснулось горизонта, Сара и Силили, шатаясь, вышли из шатра, в ушах их все еще звучали крики и стоны Лекки, которые остановила только смерть.

Они постояли некоторое время, молча глядя друг на друга, и на лице старой служанки Сара прочла слова, которые отказывались произносить ее губы: «Ты так не умрешь.»

Сара смотрела на заходящее солнце, пока оно, словно капля крови, скрывалось за краем мира. Полная искрящаяся луна возвышалась над наступающей жаркой ночью, которую не мог облегчить даже вечерний бриз. Сара тряхнула головой и прошептала достаточно громко, чтобы Силили могла ее услышать:

— Ты ошибаешься. Такая смерть, как у Лекки, не пугает меня. Я завидовала ей, когда она была полна жизни, такая красивая и большая. Я все еще завидую ей.

В этот вечер Сара решила сделать то, чего она не позволяла себе с тех пор, как Аврам стал ее мужем. Она открыла один из ларей, стоявших в ее шатре, достала горсть кипарисовых щепок и раскрашенную деревянную статуэтку, изображавшую богиню Нинтю, с которой Силили, несмотря на пренебрежение Сары, так и не захотела расстаться.

Стараясь, чтобы никто не увидел ее, она бросила несколько щепоток в ажурный горшок с плотной медной крышкой и покинула лагерь. В лунном свете она обошла холм, и только оказавшись в укрытии, развела огонь между камнями. Стоя на коленях, не думая ни о чем постороннем, Сара дождалась, пока разгорелся огонь, и бросила в него кипарисовые щепки, Когда от них пошел достаточно густой дым, она достала из-за пояса тонкий ножик из слоновой кости, подаренный ей Аврамом. Одним ударом она нанесла себе удар в левую ладонь, потом в правую. Потом взяла в руки деревянную статуэтку, покрутила ее между окровавленными ладонями и зашептала;

О Нинтю, хранительница женских кровей,

Нинтю, ты решаешь, кому из женщин дать жизнь в их чреве,

Нинтю, покровительница прихода в Мир, прими жалобу своей дочери Сары,

О Нинтю, покровительница прихода в Мир, ты получила родильный кирпич из рук Могущественного Энки, ты держишь в руках нож для отрезания пуповины,

Нинтю, слушай меня, слушай боль своей дочери,

Не оставляй ее в пустоте.

Она замолчала. В горле у нее першило от кипарисового дыма, глаза щипало. Потом она поднялась, повернув лицо к луне, и, прижав статуэтку к животу, возобновила свой плач:

О Нинтю, сестра Энлиля Первого, сделай так, чтобы вульва Сары стала плодоносной и нежной, как финик Дилюма.

О Нинтю, ты решаешь, кому из женщин дать жизнь в их чреве,

Позволь Саре родить, прости ее молчание и пренебрежение,

Да рассеет твоя сила и власть колдовские чары и проклятие,

Да исчезнут они, как сон,

Да покинут они мое тело, как змеиная кожа,

О Нинтю, прими кровь Сары, как росу в борозде.

Позволь семени моего мужа Аврама стать жизнью.

Она повторила свою мольбу семь раз, прежде чем кровь перестала течь из разрезанных ладоней. Потом затушила огонь большим камнем и вернулась в лагерь. К счастью, Аврам не был занят обычной бесконечной беседой с Арпакашадом и еще несколькими старейшинами племени, которая обычно могла длиться до поздней ночи.

Занавеска на входе в шатер была сложена так, чтобы воздух поступал в шатер. Сара тихо опустила ее. При молочном лунном свете, пробивавшемся сквозь ткань, Сара прошла между столбами и ларями. Обнаженный Аврам лежал на куче ковров и бараньих шкур, которые служили им ложем. Дыхание его было ровным и медленным. Он спал глубоким, без сновидений сном.

Сара осторожно вложила статуэтку Нинтю под ноги Аврама между глубоких складок их ложа, сняла тунику и опустилась на колени рядом со своим мужем. Потом она бережно взяла в руки его член и стала нежно ласкать его. Аврам продолжал спать, но его член вытянулся и окреп под ее руками. По груди и животу Аврама пробежала дрожь. Пальцы Сары скользнули в густую кудрявую поросль на его теле, груди Сары коснулись его груди, она прижала свои губы к шее, лицу, нашла его губы. Аврам открыл глаза, еще не понимая, что это не сон.