Джордж Грин - Страж

Только однажды я поймал прямой взгляд Мейв. При этом она улыбалась и ее лицо выражало дружелюбие, но в глазах нельзя было увидеть ничего, кроме ледяной зелени. Я улыбнулся в ответ, правда, несколько неуверенно, и отвернулся.

В ту ночь во время сна вино Мейв вызвало у меня удивительно яркое сновидение. Вначале я ощутил, что рядом со мной лежит Эмер. Ее волосы рассыпались по подушке, щекоча мои губы. Я не смел даже пошевелиться, опасаясь, что она исчезнет, и чувствовал прикосновение ее мягкой руки. Потом в моей постели оказались сразу три женщины, но ни одна из них не была Эмер. Мое тело обессилело, оцепенело; его окутал дремотный дурман. Одна из них целовала меня в губы, другая поглаживала грудь, а третья ласкала низ живота. Я оказался в центре трепещущего клубка тел, голов и конечностей, хотя и чувствовал, что здесь что-то не так. Однако я не совсем понимал, в чем же дело, поскольку винные пары почти полностью скрыли от меня картину происходящего.

Когда они прекратили возиться со мной, туман в моем сознании рассеялся, и я смог четко их разглядеть. Я увидел три головы на одном бесформенном теле, тонкие обвисшие волосы, лица с глубоко запавшими глазами, в которых мерцал зловещий огонь. Они улыбались мне, и я наконец понял, кто это. Меня удостоили визитом дочери Калатина, того самого Калатина, которого убил Кухулин в крепости, когда он увлеченно собирал головы, выполняя невыполнимое задание Эмер. Когда сестры поднялись с моей кровати, я услышал их змеиные голоса и сиплый свист, который время не в силах стереть из моей памяти.

— Ты славно потешил нас, Лири, вышедший из воды. — Я ощутил, что они смотрят на меня, и моя кожа под взглядами этих василисков покрылась холодным потом. — Тебя послал Конор, чтобы выведать, что на уме у королевы. Мы поможем тебе. Семь раз мы придем к тебе во сне, семь раз мы поделимс-с-ся с тобой тем, что знаем, и семь раз мы раз-з-зделим с тобой ложе.

Они умолкли, и я понял, что близок к тому, чтобы проснуться. Затем, будто вглядываясь в идеально отполированный щит, я увидел королеву, спавшую в своей постели, рассыпав по подушке волны золотистых волос. Свист замирал, но в моих ушах еще звучало слабое эхо их слов. «Мы раз-з-зделим…»

Проснувшись, я почувствовал себя не в своей тарелке. Видимо, я выпил слишком много, и в результате меня посетило идиотское сновидение.

Однако мои губы оказались искусанными до крови чьими-то острыми зубами, а спина исполосована длинными твердыми ногтями, но это было еще не все. Мое тело сохранило некий странный запах — запах женщины, но не теплый солоноватый аромат молодой женщины, а что-то, напоминавшее старое молоко, — затхлый кисловатый запах, вызвавший у меня приступ тошноты. Я трижды вымылся, но так и не ощутил себя достаточно чистым, пока не вышел из замка и не нашел ручей, струившийся с холма. Пришлось долго стоять в потоке воды, оттирая кожу шероховатым камнем, пока навязчивый запах не исчез.

Мы с Оуэном пробыли при дворе Мейв и Эйлилла более двух месяцев. Вначале мы планировали задержаться здесь максимум на две недели, но нам настойчиво предлагали остаться дольше. Я сказал «предлагали», но следует уточнить, что имелось в виду. Никакого насилия не было и в помине, тем не менее мы точно знали, что не сможем уехать, а Мейв послала к Конору гонца с сообщением, что мы на какое-то время задержимся. Мы решили не настаивать.

— Это потрясающая возможность! — восклицал Оуэн, ворочаясь в постели.

Он во что бы то ни стало хотел остаться, и я догадывался, по какой причине. Мне было известно, что эта причина невысокого роста, пухлая и шумная, с рыжими волосами, зелеными глазами и очаровательной манерой глядеть из-под челки. При виде ее невольно вспоминались теплые летние вечера. Ее звали Голлия, и Оуэн, которому в Имейн Маче женщины особо не докучали, наверстывал упущенное.

— Я в этом не вполне уверен, — возразил я, подвергая сомнению его энтузиазм в отношении нашего положения здесь, хотя и сам не совсем понимал, почему чувствую себя так неуверенно.

— Твои сомнения кажутся просто смешными, — уверял Оуэн. — Мы — уважаемые гости, нам отведены отдельные комнаты, любые наши желания тут же выполняются, женщины получили указание быть с нами особо внимательными. И все это не мешает нам утверждать, что мы продолжаем выполнять задание, с которым нас сюда послали. — В раздражении он махнул рукой. — Чего же ты еще хочешь?

— Мы прибыли сюда с важной миссией, а не для того, чтобы забавляться с женщинами Мейв и попивать ее эль.

Оуэн перекатился на живот и с сомнением посмотрел на меня.

— Неужели со мной говорит все тот же Лири, или его место занял нудный самозванец?

В ответ я только пожал плечами, поскольку он был прав. Создавалось впечатление, что мы с ним поменялись местами. Я, всегда живущий настоящим моментом, беспокоился о том, что могло случиться в дальнейшем, а Оуэн, который обычно видел проблемы за каждым углом, превосходно проводил время, закрыв глаза и уши на все происходившее вокруг. Я злился на себя за то, что не способен был расслабиться и чувствовать себя так же, как и он — так же, как я чувствовал себя обычно. Я казался себе занудой, который не в состоянии ни на шаг отступить от задания, а часть моего сознания слушала мое нытье и подсмеивалась.

— Я просто не ощущаю себя комфортно, вот и все. И не хочу здесь оставаться. Мы превратились в почетных заключенных. То, что мы прибыли сюда по своей воле и приглашены погостить подольше, вовсе не означает, что мы не попали в ловушку.

— Мы вовсе не в ловушке.

— А ты уже пробовал унести ноги?

— Но зачем, во имя богов, мне это делать?

Дальнейший разговор с Оуэном не имел смысла, поэтому я просто швырнул в него чашу. Он поймал ее с раздражающей ловкостью. Наполнив ее вином, он со смехом выпил за мое здоровье, а потом на короткое время снова стал серьезным.

— Послушай. Мы посланы сюда, чтобы разнюхать все, что сможем. Это всем известно, и Мейв — в первую очередь. Ее это мало волнует, поскольку она уверена, что произвела на нас должное впечатление, и что это ей только на пользу. Она намерена удерживать нас, демонстрируя свое богатство и могущество. Но она вряд ли допустит, чтобы мы рыскали повсюду и говорили с ее людьми, не так ли? Однако к моменту отъезда мы должны иметь ясное представление о действительном положении дел в Конноте. Ты увидишь, что, как только мы станем частью обстановки, нам будет проще беседовать с людьми, поскольку они уже привыкнут к нам. Мы будем восхищаться тем, что они позволят нам увидеть, но мы также постараемся высмотреть и скрытое от наших глаз. И вот тогда, когда Мейв сочтет, что с нас достаточно, мы, демонстрируя восторг от увиденного, заверим королеву в нашей бесконечной преданности и уберемся домой, чтобы выложить Конору хорошие новости. — Он взглянул на меня и поудобней устроился на кровати. — Как бы то ни было, мы здесь по распоряжению королевы, с чьим мнением ни один здравомыслящий человек не может не считаться. Все, что нам следует сейчас делать — это выжидать. Так почему бы не извлечь из нашего положения максимум удовольствия? И прошу тебя, перестань изображать из себя колючку в седалище.