Джордж Грин - Страж

Кухулин споткнулся. В этот момент на него обрушился тяжелый удар Фердии, и Кухулин опустился на одно колено, заваливаясь набок, в результате чего его рука, державшая меч, ища опору, оказалась под водой. Фердия решил воспользоваться ситуацией и с ревом прыгнул на Кухулина. Они оба грохнулись в воду, поднимая фонтаны брызг. Через мгновение Фердия уже вскочил и уперся коленом в спину Кухулина, нажимая всем весом утяжеленного камнем тела. Его огромные руки держали голову противника под водой, вдавливая лицо Кухулина в каменистое дно. Я увидел, что Кухулин захлебывается, его руки молотили воду рядом с ногами Фердии, ноги бились о дно, взбивая пену. Фердия был безжалостен. Его лицо стало бордовым от усилий, мышцы рук чудовищно вздулись, чуть не лопаясь, однако он продолжал держать голову Кухулина под водой, вжимая ее в речную гальку.

Все это происходило, как мне казалось, в абсолютной тишине. Даже быстрые воды ручья не издавали ни звука. Наконец Кухулин перестал шевелиться. Фердия не отпускал его, соединив возможности каждой мышцы своего тела в едином усилии. Его руки замерли, словно окаменев, а рот шевелился, бормоча беззвучные ругательства, поскольку у него не хватало дыхания, чтобы их прокричать. Он продолжал вдавливать лицо Кухулина в каменистое дно, продолжал держать его голову под водой, вцепившись пальцами в перепутанные темные волосы. Потом до него начало постепенно доходить, что Кухулин больше не шевелится. Он чуть ослабил свои усилия, не веря до конца в то, что это действительно так.

Свет на мгновение померк, словно что-то огромное на чудовищной скорости пронеслось над нашими головами. Какое-то мгновение я был уверен, что началось землетрясение. Фердия затрясся, глаза его расширились, он схватил разинутым ртом воздух и заорал, а потом изо всех сил надавил на лежавшее под ним тело.

Ручей словно взорвался, как будто что-то лопнуло в земле, прямо под их телами. Вверх взметнулся фонтан шипящей воды, закрыв обоих противников. Струи обрушились на Фердию, скатываясь по спине, кружась вокруг него прозрачными вихрями, будто в воде забились в схватке огромные змеи.

Черный провал.

У меня возникло такое ощущение, будто у меня украли минуту жизни. Я заморгал и посмотрел на свою поднятую руку. Мгновение назад я швырнул в воду зазубренное копье Гай Болга, словно повинуясь невысказанной просьбе. Оно поплыло вниз по течению к вытянутой вперед неподвижной руке Кухулина. Фердия ничего не заметил. Он полностью сосредоточился на том, чтобы удерживать под водой голову Кухулина. Когда копье Гай Болга проплывало между пальцами Кухулина, я заметил, что огромный гарпун дрогнул, словно от наслаждения. Пальцы Кухулина сомкнулись на его шершавом древке.

И тогда он пошевелился.

Фердия почувствовал дрожь его мышц. Изрыгая проклятия, он отпрыгнул назад, почти вовремя, но плащ запутался в его ногах, и с этого момента он был уже обречен.

Кухулин вырос из воды, словно вздымался из-под земли. Его лицо было сплошной кровавой маской. Вокруг головы пылал ореол с зазубренными краями, и казалось, что из земли вырвался голубой огонь, превративший его фигуру в нечто извивающееся, нечеловеческое. Не прерывая движения, Кухулин повернулся вокруг своей оси, отбивая меч Фердии, и вонзил ему в живот огромный гарпун, направляя его под углом прямо в сердце противника. Копье прошло между руками Фердии и врезалось в самую середину плоского камня, защищавшего его живот. От центра камня с шипением жира, попавшего на раскаленный металл, разбежались с дюжину серебристых трещин. Гарпун пронзил расколотый камень и рассек находившуюся под ним куртку с роговыми пластинами, с радостным свистом проникая в живот Фердии.

Все замерло.

Яркий свет заполнил Фердию сиянием, делая его прозрачным, словно он был лишь кожей, напяленной на солнце. На фоне контуров тела темнели силуэты костей, напоминая терновый куст в тот миг, когда в него ударяет молния. Во время этой парализующей вспышки я увидел, как гарпун проникает в каждую частичку его тела. В одно мгновение десять тысяч шипов пронзили его, оплели, как колючий плющ, вонзились в связки и хрящи, словно острые рыболовные крючки, терзая и иссекая его плоть. Огромный камень, которым Фердия надеялся защититься, разлетелся на куски, свалившиеся к его ногам. Об этом необычном щите напоминали лишь свободно свисавшие ремни. Фердия шагнул вперед на заплетающихся ногах, отчаянно пытаясь глотнуть воздух. У его ног лежала груда внутренностей. Раздался дикий крик, до сих пор отдающийся эхом в моей душе.

Кухулин подхватил Фердию, когда тот падал в воду, они вместе оказались в воде, обнявшись, словно влюбленные. Я хотел было подбежать к ним, чтобы чем-то помочь, но Оуэн схватил меня за плечо и удержал. Одной рукой поддерживая Фердию над водой, Кухулин крикнул мне:

— Плащ!

Я бросил ему плащ, он поймал его и обернул вокруг Фердии, прикрывая разорванный живот. Потом он плеснул воды на его лицо и нежно смыл кровь с его глаз. Фердия два раза кашлянул и посмотрел на Кухулина, не в силах вымолвить ни слова. Кухулин окунул пальцы в воду и слегка смочил ему язык. Он поднял своего друга на руки, как невесту, и понес его на противоположный берег. Золотистые волосы Фердии висели на руке Кухулина, словно шаль. На нас ложились последние тени дня, становившиеся все длиннее.

Рука Фердии медленно поднялась, пальцы почти прикоснулись к лицу Кухулина. Фердия заговорил, и его голос походил на шорох осеннего ветра в опадающей листве.

— Отнеси меня… на другую сторону. Я бы хотел умереть… на… на ольстерском берегу.

Кухулин на мгновение замер, потом молча повернулся и пошел по воде туда, где стояли мы с Оуэном. Мы отошли в сторону, чтобы не мешать, и Кухулин осторожно положил Фердию на мокрую траву. Фердия был еще жив, но его губы уже посерели, а на лицо легла тень плаща Харона.

Он попытался улыбнуться, но боль снова искривила его губы. Кухулин открыл рот, собираясь что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова. Слезы катились по его лицу, оставляя на покрытых грязью щеках кривые бороздки. Фердия снова протянул руку и коснулся его лица, беспомощно указывая на кровавые следы, оставленные на челе Кухулина речной галькой, издав звук, который мог быть захлебнувшимся смехом или просто клокотанием крови. Я опустился на колени рядом с Кухулином и заглянул в глаза Фердии. Они были пепельно-белыми, почти бесцветными.

Голова Фердии откинулась назад. Кухулин приподнял ее. Из уголка вялого рта стекала тонкая струйка крови.

Кухулин поднялся, голова его была опущена.

Я услышал за спиной какой-то шум и резко повернулся. Из-за ветвей за нами наблюдали двое коннотских мальчишек. Свет был очень тусклым и, если бы они не зашумели, мы могли бы их и не заметить. Я хотел было сделать им знак, чтобы они уходили, но в этот момент их увидел Кухулин. На секунду его глаза невероятно расширились, а в следующее мгновение он, схватив меч, бросился в их сторону. Мальчики развернулись и кинулись наутек. Я поспешил вслед за Кухулином. Когда я оказался на вершине холма, моему взгляду открылся вид заполнявших весь горизонт войск Мейв. Я был потрясен, уже успев забыть, какая у нее огромная армия. Я видел, как Кухулин догнал мальчиков, бежавших плечом к плечу. Пробежав несколько шагов буквально за их спинами, он поднял кулак и ударил сначала одного, а потом другого. Они на всей скорости полетели на землю. Кухулин схватил одного из них и рывком бросил на спину другого, после чего поставил сверху ногу и приставил острие меча к горлу верхнего мальчика. Ребятишки лежали не шевелясь. Мне было видно, что грудь верхнего мальчишки тяжело вздымалась под тяжестью ноги Кухулина.