Валентина Перельман - Сердце Льва

–

А диплом ты после армии защитил?

–

Нет. Не охота стало зря время тратить на формальности.

–

Так у тебя нет диплома?

–

А на кой он мне? Жаль силы и время.

–

А мне захотелось учиться. Год проучился в медицинском. Хотел стать психиатром. Но не смог долго прожить в городе, а на медицинском заочного нет. Бросил. А потом пошёл по твоим стопам. Поступил на заочный физмат.

–

Закончил?

–

В два года. А потом – не получилось с психиатрией – поступил на психологический факультет кафедры философии университета.

Кот уже не спрашивал. Он точно знал, что Василь закончил и этот факультет.

–

А я все эти годы провёл в экспедициях Географиче

ского Общества. Побывал почти во всех точках Земли с повышенной энергетикой – тибетских, индусских, ближневосточных храмах; в наших славянских монастырях. Перечёл кучу литературы. Перепробовал почти все методики. Теперь поработаем с тобой над своими методиками воспитания. Вот собрал материалы, куплю себе хату в твоей деревне, и мы откроем школу. Помнится, это было твоей мечтой! А?

–

Я очень хочу, чтобы это удалось. Одному такое не поднять.

–

А в армии был служакой. Да ещё каким!

–

Брось. Армия – отдача долга. А здесь моя жизнь. Получится, – значит, прожил не зря. Сорвётся, – придётся идти служить чужим идеям. А эта – наша. И я счастлив, что ты приехал. Тошно одному.

–

А хату купить в вашей деревне можно?

–

Найдём. Или новую построим.

–

Хорошо бы найти хату, в которой жил хороший человек с доброй судьбой. В такой хате все желания сбываются сами собой.

–

Ты прав. Есть такая хата. Я не дал её снести или продать. Берёг для школы.

–

Ты про хату бабы Груни?

–

Ну!

–

Так пускай она и останется для школы.

–

Если такой человек, как ты, в ней поживёт, ничего эта хата не потеряет. Это даже хорошо. Она будет всё знать о наших делах и вместе с нами строить школу.

–

Тогда нас уже трое?

–

Ну, ещё и мои родители.

–

Значит пять? А супруга?

–

Да нету пока.

–

Ты чего это так запоздал? Я – перекати-поле. Вечно в экспедициях. Мне – некогда. А ты? Ты чего это один? Никого не встретил?

–

Ты думаешь, что моей женой может быть любая женщина?

–

Ну, не любая, но хороших женщин много.

–

Хороших много. А та, что нужна мне, – одна.

–

Да? Ну и останешься девственно-чистым!

-

Вообще, ничего плохого в этом нет. Если уметь использовать правильно накопившиеся желания, которые называют страстью, – можно горы ворочать усилием воли.

–

Да, вот и я хочу поехать в Египет. Думаю, пирамиды именно так и построены. Но ты ведь не намерен использовать свою энергию на стройках пятилетки?

–

Грешен я, батенька! Не могу отказать красивой и страждущей женщине. А их так много!

Услышав от Василя такое, Константин развеселился.

–

Зря веселишься! – серьёзно продолжил Василь. – Это большая беда. Много мужчин живёт в страхе. Неуверенные, загнанные заботами, утратившие страсти и желания, топящие их в горилке, – что могут получить от них молодые здоровые женщины?

–

А ты, значит, – благодетельствуешь?

–

Да нет. Я их не осуждаю. Я вообще не могу понять, почему, если женщина создана для того, чтобы отдавать себя, свою красоту, здоровье, жизнь, – её осуждают и презирают, когда она, не найденная и обделённая, сама ищет себе любовника. Кто имеет право её осуждать? Я её уважаю и жалею. А мужиков, растрачивающих себя на мелкие хлопоты, теряющих свои силы на глупые надуманные проблемы, доводящих себя до жалкого состояния, – не уважаю. А когда ещё и мат слышу, – еле сдерживаюсь от злости. Обливать грязью мать, сестру, жену – ни одна тварь на это не способна!

–

Да ты философ!

–

Часто философы тем и живут, что выдумывают всякие проблемы и законы, которые природа не создавала. Я стараюсь не идти против природы. Любое осуждение женщины вредит жизни.

–

Ну, а как ты относишься к проституткам?

–

Как к спелому плоду, который гниёт, не найдя того, кто его употребит по природному предназначению. Этот плод не виноват. Виноват тот, кто его не подобрал, не помыл, не очистил от гнилья и не выжал из него сок.

–

А вот религии их осуждают.

–

Религии созданы этими самыми философами. Христос не создавал религии. А Марию Магдалину он не презирал и не осуждал. Поэтому эти самые святоши теперь на неё и молятся.

-

Я много раз слышал подобные мнения. Но все, кто так высказывался, в итоге всё равно срывались на пошлость. А вот тебе я верю.

–

И ты не на фабрике собран… Я очень рад, что мы вместе.

На следующее утро у ворот хаты бабы Груни появились пятеро подростков.

–

Василь Степаныч! – позвал Виталий, старший из ребят.

–

Доброе утро, ребята! – выглянул в окно бреющийся Константин. – Вам чего?

–

А где Василь Степаныч? – спросил хлипкий на вид Богдан.

–

Должно быть, дома, – ответило лицо с пеной на левой

щеке.

–

А нам он сказал, что будет ждать здесь. – Покрытое веснушками лицо Валеры заставило Кота улыбнуться.

–

Значит, сейчас появится. Заходите.

–

Ни! – отказался коренастый и упругий Алексей.

–

Да мы здесь подождём, – утвердил мнение коллектива лопоухий Лёня.

–

А вот и он!

Из-за угла показалась фигура Василя. Он нёс вёдра с тряпками, лопату и метлу. Ребята подскочили к нему и расхватали это добро. Василь зашёл в хату, а ватага ребят, ничего не спрашивая, стала хозяйничать в усадьбе.

–

Это что за добровольцы? – Кот поставил чайник на

стол.

–

Наши первые ученики.

–

И сколько их у тебя?

–

«Великолепная семёрка».

–

А где ещё двое?

–

Вот начнутся летние каникулы – приедут и эти двое. С них всё и начиналось. – И Василий стал рассказывать:

–

Всё началось с того, что нашему сельскому деду Щука– рю, одиноко коротающему свою старость в хибаре на краю села, нежданная внучка привезла на каникулы нежданных правнуков. Эта пара близнецов должна была скрасить унылую старость заброшенного деда. С тех пор деду-таки пришлось забыть про уныние. Просто некогда стало унывать. В первый же вечер Пётр с Павлом дружно утонули в сельском

пруду на глазах у рыбачившего Шила. А в то время как всё село ныряло в поисках трупиков, эта парочка восьмилетних пацанят каталась на колхозном тракторе, который мой батя бросил за бугром на противоположном берегу пруда. Они так бурно проводили каникулы, что в конце недели председатель Сковорода вынужден был от греха подальше запереть сорванцов в конюшне, а моя мама, прознавшая про это, отправила меня спасать детишек. Я взял у председателя ключи, отпер конюшню, оседлал трёх жеребцов и уехал с близняшками в дальний лес. Всю следующую неделю деревня жила спокойной и размеренной жизнью. С тех пор Пётр с Павлом не имели ни минуты свободного времени. Они вместе со мной чинили хибару деда, заготовляли дрова, собирали грибы, травы, копались в огородах Щукаря. А ночами с главным конюхом пасли табун. Вот уже третье лето дети в первый же день каникул оказываются в селе. Теперь селяне ждут их появления. Им поручают ухаживать за малыми детьми и больными. Я постоянно занимаюсь с ними. Те двое – городские, а эти – наши смельчаки. Попросившись однажды в ночное, уже не могут жить без нашей весёлой компании. Пётр оказался энергетическим донором. Предан и безотказен. Он беспрекословно исполняет все требования, чувствует любое изменение в моём настроении и интересах. Да, пожалуй, и всей компании ребят. Ему верят, и он ни разу не подвёл друзей. Павел же – прямая противоположность брату, энергетический вампир, эгоист и фантазёр. Уже в прошлое лето дети свободно и в любой ситуации входили в транс, видели ауру, качали энергию, распознавали лечебные свойства растений. Пётр безошибочно находит нарушения в организме животных, чувствует и предсказывает опасные ситуации. Павел менее чуткий, зато энергетически более активный. Он умело качает и накапливает энергию, не чураясь вытащить и у своих друзей, а потом направляет её на выполнение моих заданий. Поэтому он, пока что единственный, кто может притягивать к своему телу предметы и проявляет способности телекинеза. Возможности остальных членов «семёрки» не превышают достижений близнецов.