Владимир Фромер - Хроники Израиля: Кому нужны герои. Книга первая

Перес готов обеими руками подписаться под этими словами.

Но в том-то и дело, что ни одна из этих блестящих характеристик неприменима к Пересу.

Бен-Гурион — вождь.

Перес — всего лишь лидер.

Бен-Гурион — интуитивный мистик.

Перес — прагматик.

Бен-Гурион работал в одиночку.

Работа Переса — это коллективный труд целой группы превосходных специалистов.

Бен-Гурион возвышался над действительностью.

Перес — сливался с ней.

Бен-Гурион отличался железным характером.

Перес — железным терпением.

Бен-Гурион часто нарушал правила игры.

Перес возводил их в абсолют к удовольствию своих партнеров по многочисленным коалициям.

Бен-Гурион был идеологом.

Перес никогда не придавал идеологии чрезмерного значения. Соратникам по партии, упрекавшим его за это, он отвечал: «Мы не нуждаемся в усилении идеологического доктринерства за счет сокращения числа наших потенциальных избирателей».

Лучшими премьер-министрами за всю историю Израиля считаются Давид Бен-Гурион и Леви Эшкол. Годами Перес изучал их опыт. Кто из них стал образцом для него? На словах — Бен-Гурион. На деле — Эшкол.

Уходя в отставку, Бен-Гурион сказал своему преемнику: «Эшкол, не будь соглашателем».

Но Эшкол был соглашателем. Он любил компромиссы. Компромисс — это наполовину поражение, но ведь наполовину и победа.

Перес, который в свое время выступал против Эшкола, что называется, на коне, научился не только ценить компромиссы, но и превратил их в свое основное оружие.

Свою автобиографическую книгу «Иди с людьми» Перес опубликовал в семидесятые годы. Интригующее название, неправда ли? Взглянешь на обложку, и сразу веет солидностью, положительностью и скукой. В книге этой Перес приводит любопытный разговор, состоявшийся у него с Эшколом в период так называемого «дела Лавона», связанного с провалом израильской шпионской сети в Египте.

«Эшкол прямо спросил: — Чего добивается Бен-Гурион, раздувая ажиотаж вокруг этого дела?

— Бен-Гурион ничего не добивается, — ответил я. — Он хочет только одного: чтобы от народа не скрывали правду. Старик утверждает, что в нашем руководстве усиливаются тенденции затушевывать правду, скрывать ее. Он считает их крайне опасными для Израиля. Люди, привыкшие жертвовать истиной во имя компромисса, поступят так, и когда судьба страны будет висеть на волоске.

Эшкол на секунду задумался, потом взглянул мне в глаза.

— И ты считаешь, что Старик прав, что всегда нужно говорить правду, всю правду? — спросил он с легким оттенком иронии.

— Да.

— Шимон, — засмеялся Эшкол, — ты всегда всем говоришь правду? Жене? Приятелям? Политическим противникам? У тебя никогда не бывает никаких тайн?

Я молчал…»

Ничто не выявляет характер человека лучше, чем испытание великолепием славы или огнем неудачи. Цельность характера отличает тех, кто живут и действуют в четко очерченной сфере определенных идей, отождествляя себя с ними, не впадая в противоречие со своими чувствами и рассудком.

Каждый раз, когда волна отбрасывала Переса назад, к берегу, сосредоточенность его воли помогала ему физически и духовно преодолеть очередной кризис. Всю накопленную им мощь, всю силу воздействия, весь свой интеллект он направлял к единственной цели — и лишь для того, чтобы потерпеть очередную неудачу. Но когда проходили первые минуты отчаяния, Перес с вызывавшим невольное уважение хладнокровием начинал все сначала.

И поразительнее всего то, что партия Труда пятнадцать лет не меняла лидера, ни разу не снискавшего победных лавров, следовала за ним с какой-то мазохистской покорностью от поражения к поражению.

Выборы — это тот фатальный рубеж, которого Перес так и не сумел преодолеть.

Когда разгневанный «делом Лавона» Бен-Гурион добровольно удалился в пустыню политического изгнания, вся молодая гвардия рабочей партии Мапай последовала за своим вождем. Это было подлинное созвездие талантов, но даже в нем выделялись победоносный главнокомандующий Синайской кампании Моше Даян и создатель оборонной промышленности Шимон Перес.

Неугомонный Старик, решивший любой ценой вырвать власть из рук своего преемника Леви Эшкола, создал партию Рафи и начал борьбу за голоса избирателей. Предвыборными баталиями Рафи руководил Перес. И на выборах 1965 года эта партия получила всего десять мандатов. — Причем тут Шимон? — говорили сторонники Переса. — Народ отказал сварливому старику в своем доверии.

Ну что ж, бывает…

На протяжении последующих двенадцати лет мало кто вспоминал о досадной неудаче талантливого технократа. Все эти годы Перес был той лошадкой, на которую не ставили.

Будущим преемником Голды Меир считался Моше Даян, но этого волка смертельно боялось овечье стадо партийных функционеров.

Даян сгорел в горниле Войны Судного дня.

Тогда Голда остановила свой взор на Рабине. Пересу Голда так и не простила его былой близости к Бен-Гуриону. Рабин стал премьер-министром, но, быстро растранжирив полученный им кредит общественного доверия, подал в отставку в канун выборов 1977 года.

Пробил час Переса, возглавившего предвыборный список своей партии. Ни на секунду не сомневаясь в успехе, повел он свою когорту в бой против лагеря правых, возглавляемого «вечным оппозиционером» Менахемом Бегиным.

И потерпел жесточайшее поражение. Партия Труда — впервые — была отброшена от пульта государственного управления.

— При чем тут Шимон? — спрашивали сторонники Переса. — Он ведь встал у партийного руля без пяти двенадцать. Не он, а Рабин повинен в этой катастрофе.

Ну что ж, бывает…

К выборам 1981 года Перес готовился с особой тщательностью. Преодолевая чувство внутреннего отвращения, он даже появился на иерусалимском рынке Махане-Иегуда, где был встречен гнилыми помидорами и истошными воплями «Бегин! Бегин!». Опросы общественного мнения давали перевес блоку левых партий.

И что же? А то, что Перес получил 47 мандатов, а Бегин — 48.

Пересу оставалось последовать примеру волка из знаменитого мультсериала и повторять: «Ну, Бегин, погоди!». Пристроившись на скамье оппозиции, Перес терпеливо ждал своего часа.

И вдруг Бегин ушел, передав бразды правления Шамиру.

— Вот оно, — решил Перес, когда с политической арены исчез идеолог правых, чья популярность в определенных кругах граничила с идолопоклонством, — теперь осечки быть не должно.

Но словно чья-то шкодливая рука подсунула актерам сценарий предыдущих выборов. Вновь, как и в 1981 году, опросы общественного мнения предсказывали победу блоку рабочих партий. Уход Бегина привел к разброду в лагере правых. Израиль увяз в ливанском болоте. Головокружительная инфляция отбросила его на малопрестижный экономический уровень развивающихся стран.