Валентин Пикуль - Реквием каравану PQ-17. Мальчики с бантиками

Брэнгвин здесь — в Хваль-фьорде — впервые увидел русских. В составе конвоя РQ-17 были два советских корабля: «Донбасс» и «Азербайджан». Брэнгвин поразился тому, как много в их командах женщин. Хриплый Дик, уже однажды прошедший на РQ-13 до России, объяснил ему, что это совсем не жены моряков.

— Когда станем выбирать якоря, вот увидишь, как эти бабы начнут ловко орудовать на стопорах и со швартовыми, будто это кастрюльки и дуршлаги. А груди у них — во какие! — И боцман отвел руки от себя примерно на два фута…

Делать в фиорде было нечего, и команды транспортов с утра уматывали на автобусах в недалекую столицу.

В одном из портовых баров Рейкьявика, сам того не ожидая, Брэнгвин вдруг встретил приятеля Сварта.

— А ты почему здесь околачиваешься?

Сварт был немного смущен при этой встрече:

— Знаешь, я тогда полаялся со своей стервой. Долго думал, чем бы ей отомстить, и решил зафрахтоваться куда-нибудь к чертям поближе: пусть она мучается, вспоминая. А доллары тоже не помешают… Но я не дурак, как тебе известно, и нанялся в рейс только до Скапа-Флоу… Чего ты смеешься?

— Ты здорово промахнулся дверью, Сварт.

— Да нет… Мы сюда забрели совсем случайно.

— Ты разве не на танкерах? — спросил его Брэнгвин.

Сварт даже обиделся:

— Я еще с ума не сошел, чтобы плавать сейчас на этих зажигалках, на которых и без войны-то никогда никто не знает, где можно выкурить сигарету… Стооктановый бензин для самолетов — с этим «бренди» лучше не связываться! Нет, — закончил Сварт, почти довольный, — я пришел сюда на бывшем банановозе: турбинный ход и два дизеля, как в раю у всемогущего Бога!

Брэнгвин откупорил бутылку и налил Сварту пополнее.

— Ты всегда умел устроиться лучше меня. На турбинах вы удерете от Гитлера, а нас — на индикаторных — он словит за хвост!

— Это верно: у нас скорость — ноздря в ноздрю с немецкими подлодками, когда они шпарят над водой.

Брэнгвин, скучая, зевнул. Оглядел галдящий бар.

— Вон там, — заметил, — двое британцев, кажется, затевают драку с нашим электриком… Не пойти ли мне помочь ему?

— Погоди. Успеешь.

— Если не сейчас, то будет уже поздно…

Когда Брэнгвин пробился через матросов, электрик уже валялся на полу с пробитым черепом. А двое британцев в широких клешах покручивали в пальцах большие бутылки из-под виски.

— Это разве твой молочный брат? — спросили они Брэнгвина.

— Я не пил с ним молока.

— А тогда чего ты вступаешься?..

Брэнгвин уложил первого страшным ударом в челюсть. На второго прыгнул, визжа индейцем, и сшиб ударами ног — лепешкой тот вклеился в стойку бара. Электрик сел, ощупывая свою голову.

— Кажется, русские обойдутся без меня, — сказал он. — Три лишних слова и одна бутылка завернули мою судьбу обратно…

Брэнгвин посадил раненого в такси, сказал шоферу:

— Туда же, куда и всех… до Хваль-фьорда, не дальше!

После чего вернулся за стойку и спросил:

— Слушай, Сварт, а ты и правда рассчитываешь смыться?

— К тебе сзади, — ответил Сварт, — заходят сразу пятеро.

— Кто они? — спросил Брэнгвин, не оборачиваясь.

— Эти ребята с «Лондона», что вчера стал на рейде. И сейчас они тебе покажут, как надо уважать Home Fleet…

Брэнгвин развернулся лицом к драчунам с крейсеров.

— Ну что, консервные ребята? — подзадорил он англичан. — Как вам нравится американская сельдь в томате, которую вы жрете согласно ленд-лизу?..

Очнулся он от голоса своего друга.

— Такси подано, — сказал ему в ухо Сварт…

Потом трое суток Брэнгвин валялся в каюте, а Хриплый Дик уснащал его лицо примочками собственного изготовления.

— Кажется, пойдем двадцать седьмого, — передавал он новости. — Электрика уже списали с сотрясением мозга… Великолепный праздник, День независимости нации, будем отмечать в море. Представляю, какой сумасшедший фейерверк устроят нам немцы!

На соседнем транспорте начался очередной бунт команды. В белых шлемах, опоясанная белыми ремнями, там белыми дубинками уже вовсю трудилась судовая полиция, загоняя матросов в тесноту трюмов. Теперь их будут держать взаперти, пока корабль не выйдет в море… Брэнгвин в иллюминатор видел мощный линкор «Вашингтон», на юте которого, под разворотам башен, с песней строилась бравая бейсбольная команда; далее угадывался силуэт крейсера «Лондон» под вымпелом сэра Хамильтона. С рейдов Хваль-фьорда, взметая тучи брызг, поднимались в небо крутобокие «каталины»; однажды стали звонко хлопать зенитки.

— Говорят, — сообщил боцман, — сегодня летал «адольф».

— Откуда он взялся? Разве у немцев есть авианосцы?

— Да нет. Но ходят слухи, что «адольф» построил тайные аэродромы на Шпицбергене. В море сейчас погано. Говорят еще хуже: будто у немцев имеются секретные стоянки для подлодок на Земле Франца-Иосифа и даже на русской Новой Земле…

Скоро прислали нового электрика — Сварта; печальный, он втащил в каюту длинный, как колбаса, мешок с вещами.

— Твой корабль, — сказал Брэнгвин, — кажется, назывался «Винстон-Саллен»… Где же он?

Не отвечая, Сварт разбирал вещи из мешка. Из банки с кофе он вынул черного, всего в кофейной пыли, таракана.

— Бедный мой! Неужели ты, бродяга, плывешь со мной с самого Галифакса?.. Вот ему можно позавидовать, — сказал Сварт, пустив таракана гулять по переборкам. — Вот его никто не обманывает…

— Тебя обманули, Сварт?

— Конечно! Я шел только до Скапа-Флоу, потому что я не последний мужчина и такому всегда нужны деньги. И сам не пойму, как забрались в этот холодильник. Теперь вдруг узнаю, что мой паршивый банановоз, загруженный танками, тоже идет в Россию. Меня обдурили ради секретов военного времени… Ну, не сволочи ли все эти люди в мундирах? И я решил: лучше уж буду рядом с тобой… Здравствуй, Брэнгвин!

— Здравствуй, Сварт… Но тебя никто не обманывал. Корабельные пути во время войны неисповедимы, как и пути господни. Сварт! Вон крючок — можешь вешаться сразу. Но даже твой труп все равно поплывет до Мурманска.

— Выходит, что идиоты растут не только в Техасе, — ответил Сварт. — Что я там не видел, в этом русском Мурманске? Может, ты думаешь, нас там ждут? И поставят выпивку?

— Ждут, Сварт, и поставят нам выпивку, Сварт, это верно. Пойми: не мы первые, не мы последние. Война продолжается, и Россия еще долго будет воевать… Если мы даже отправимся на дно, все равно: караваны поведут другие. Как-нибудь проскочим, — утешил его Брэнгвин. — Эскорт у нас что надо! Одна бейсбольная команда с «Вашингтона» берется со своими битами гнать «Тирпитц» до самого Берлина… Дай-ка сюда бутылку!