Андрей Шитяков - Восход Хепри

— Да, зови меня Хранителем. А я буду звать тебя — Спутницей. И запомни, — в Ам-Дуат ничто не может повредить тому, кто не Перешёл, кроме его Рен, названного вслух! Запомни… — Хранитель смягчился, — поверь, там, в хижине служителей гробниц, где ныне лежат наши тела, в которых едва теплится жизнь, я сказал тебе правду. Чтобы стать тем, кем назначено, мне нужно было пройти через смерть. А сам бы… Сам бы я не решился, дочь Номарха Пер-Басти. Потом — каким бы ни был твой отец, и какое бы зло не причинил мне и Мерит-Ра-Нефер, он заплатил, а ты — его дочь, и твоя месть всё равно праведна. И я не буду держать на тебя зла, когда мы вернёмся.

— Но где мы, Хранитель?! И как нам вернуться из Ам-Дуат, откуда никто ещё не вернулся, ни праведник ни нечестивец, сам Херу-Мосе Имхотеп, великий мудростью, пройдя этим путём ушёл в Те-Мери! Не вернулся никто! как нам пройти Двенадцать Часов!? — крик женщины отразился от камня безмолвных стен и лестниц, пламя тысяч лампад колыхнулось в одно мгновение, высветив и, казалось, оживив барельефы, словно и вправду, Великие Нетеру начали выступать из камня.

— Мы в Зале Суда, Странница. Сегодня он пуст, ибо мы не среди Перешедших, — Хранитель обернулся и взял за руку свою противницу, — мы вернёмся, ибо мы живы, вернёмся, ибо кто-то должен быть первым, ибо кто-то должен записать, Книгу о том, что здесь, и как пройти этот путь. Иди за мною, Странница, помни, кто я, не отступай и не бойся — твой страх — то чем поразят тебя твари Ам-Дуат.

Существовала ли мрачная тварь или какой-нибудь из беззлобных, но не подчиняющихся Извечным, Бэсов, которые заведовали бы страхом, но, похоже, Страх услышал, что его призвали и явился. Из громадного, высотой в два десятка немет, проёма послышались шаги. Спутница спряталась за спину Хранителя, не зная, что должно появиться оттуда.

— Пропусти нас, Стражница! Открой для нас путь и не препятствуй!

— Живым пути нет! — громким эхом раскатился рычащий голос Крокодилицы. Громадная голова с разинутой пастью, впятеро больше, чем у самых крупных детей Реки, казалось, колесница может поместиться в ней, появилась из проёма. Внезапно, одним прыжком Стражница предстала перед ними — она стояла на задних лапах, похожих на львиные, но не покрытых шерстью, прижав к громадному, почти в семь быков длиной, тулову короткие передние лапки, похожие на ноги хищных птиц. Громада опустилась на четвереньки, опустив ужасающую голову к Хранителю, будто собираясь проглотить его, как крупный крокодил обезьяну, — покажи мне Ключ, и я пропущу! Живым пути нет! — цепь синего золота, удерживающая Стражницу за обруч на шее, натянулась и огласила тонким, но громким, до боли в ушах, долгим и раскатистым звоном всё подземелье.

— Пропусти Одного из Сокрушающих, Стражница Амет! — Священный Меч сверкнул перед нависшей зубастой пастью.

— Покоряюсь Хранителю, да живёт он вечно! — рык Стражницы донёсся откуда-то издалека. Зал исчез.

Они оказались под странным серым небом. Пальмы и тростники, как в Дельте окружали их, ноги хлюпали по грязи, по щиколотку проваливаясь в чёрную илистую жижу. Хранитель взял женщину за руку и повёл за собой путём мёртвого Светила.

Внезапно, по левую руку возникло существо, с головою крокодила, двумя малыми мечами, похожими более на крюки, чем на серпы, и золотыми чешуйками, покрывающими тело с головы до пят, подобно броне. Женщина отпустила руку Хранителя, упав на колени в грязь, и прошептала: «Укажи выход к водам, многомудрый Собек, Хранитель Реки!» Но, вместо ответа, существо занесло над нею своё оружие, готовясь ударить по груди и горлу. Синее золото Меча Хранителя тускло сверкнуло в небе без лучей Ра, и обрушилось на руки чудовища, мгновенно перехватив их. Лезвия пролетели слева и над головою странницы, из обрубленных культей посыпались змеи и ядовитые твари пустыни. В следующее же мгновенье, синий меч рассёк надвое голову твари Ам-Дуат, существо мгновенно превратилось в чёрную илистую жижу заболоченного берега, и рухнуло вниз, обдав странников илом и мутной водой.

— Твой страх, Спутница, заставил тебя забыть древнюю истину — «испытывай духа, назови Священные Имена», назови ты Тайное Имя того, кого видишь, если бы ты не боялась меня более чем всех тварей нижнего мира, он открыл бы истинное обличие, и ты не перепутала бы одного из Крокодилоголовых с Хранителем Реки.

— Так это был… И он бы мог меня…

— Это был Похищающий Ка и Пленяющий Ах, Спутница, — Хранитель помог ей подняться, — но он бы не причинил тебе вреда, ибо ты — жива. Но, вонзи он в тебя своё оружие, наш дальнейший путь был бы много труднее.

— Прости меня, Хранитель, больше я не отойду от тебя!

Наконец-то, вдали показалась вода. У небольшой пристани стояла старинная восьмивёсельная ладья, и странники взошли на неё. Незнакомец на корме держал рулевое весло, он был укрыт плащом, и невозможно было разглядеть лицо.

— Приветствую вас на Великой Ладье Месектет, странники! — незнакомец поклонился и оттолкнулся веслом, как шестом от причала, — назовитесь, и я провезу вас путём Ночного Солнца!

— Имя моё… — начала, было, Анх-Нофрет, но Хранитель оборвал её:

— Ты забыла, что должна будешь ответствовать в Зале Двух Истин? Повторяй за мною: «Пусть мое Рен назовёт Совет Нетеру в Пер-Уар, и пусть я вспомню Имя моё в Пер-Наиср, в ночь учёта миллионов лет, в утро Возврата Звезды Асет, в день объявления числа месяцев!»

— Пусть моё Имя, — робко начала спутница, но Кормчий оборвал её:

— Довольно, Странница. Пусть теперь назовётся тот, кто говорил за тебя!

— Я назову не своё Рен, но твоё, — начал Хранитель, — или Отверзающий Врата Дуата, Великий Страж Аменет не признал в страннике своего Брата?

— Что же, теперь я провезу вас на Великой Ладье, — Кормчий скинул капюшон, обнажив шлем синего золота в виде головы шакала, — Отверзающий Врата Аменет рад приветить Отверзающего Врата Те-Мери, — Анпу улыбнулся, — ты всё же решился… Но как мне называть тебя, Рен, данным тебе в Та-Кем, или Именем сущим в Те-Мери, — кто ты ныне — Ири-Херу или Ипи-Ра-Нефер?

— Брат мой, Ири-Анпу, называй меня Ка-Херу или Вместилище, как зовёт Пророчество Возвращения уже тысячи лет того, кому выпадет эта великая честь и тяжкая ноша в трудное для Та-Кем время, — Хранитель улыбнулся в ответ Анпу и невидимые гребцы взмахнули вёслами. Вода Мглистого Края в тот же миг превратилась в огонь…

Последние лучи Великого Диска догорели на горизонте Аменет. Мефтет запрыгнул на ложе, принявшись тереться о лицо женщины. «Ты здесь, любимый?» — Нефру-Маат проснулась, в их покоях царила почти полная тьма, но, протянув руку, и почувствовав своего кота, женщина поняла, что Ипи нет рядом, — «Что же, спасибо, что разбудил меня, мудрый Мефтет». Жрица встала с ложа, зажгла лампады, приоделась и убрала волосы, как положено. Она знала, что негоже спать в лучах Атума, но Ипи хотел её именно тогда, почему-то, он несколько странно попросил супругу даровать ему свою ласку и своё тело, и они, сами не желая того, уснули, утомившись любовью. В его просьбе было нечто странное, встревожившее Жрицу, Ипи говорил так, как будто собирался вновь надолго расстаться с нею, но Нефру-Маат не придала особого значения возникшему чувству. В свете лампад, женщина увидела не опечатанный папирусный свиток на столе Ипи-Ра-Нефера. Любопытство овладело ею, — с одной стороны, Нефру-Маат понимала всю важность записей Брата, и не читала их, с другой, это не был тайный приказ, — что Жрица понимала по отсутствию знака Хранителей Трона, к тому же, Ипи любил писать стихи и песни, и всё же, женщине иногда хотелось заглянуть в его потаённые записи, впрочем, как и прочитать ещё не оконченную песнь.