Александр Чаковский - Это было в Ленинграде. У нас уже утро

— Тут народ самых разных специальностей, — заговорил Астахов. — Угольщики есть, нефтяники…

— Медиков нет? — спросила Ольга.

— Медиков не встречал. По-моему, тут и лечить-то ещё некого. У японцев своя медицина — как она называется? — тибетская, что ли. А наши и заболеть ещё не успели.

— Все шутите, — сказала Ольга.

Они помолчали.

— А я знаю, о чём вы сейчас думаете, — сказал Астахов.

— Да? — отозвалась Ольга; она ни о чём не думала, просто сидела и прислушивалась к тишине.

— Вы думаете о том, как хорошо сейчас в Москве. Шумно, оживлённо. У вас там семья осталась?

— Отец, — тихо ответила Ольга.

— Больше никого?

— Друзья, подруги…

— А знаете, — сказал Астахов, — я хоть и не был в Москве, а чувствую её, как живую.

— Что это значит — как живую? — переспросила Ольга.

— Ну, будто я там жил и очень хорошо её знаю. Знаю улицы, знаю, где что помещается… Иногда мне кажется, что я и впрямь жил в Москве…

— Приедете — будете своим человеком. В справочное бюро ходить не придётся, — улыбнулась Ольга.

— Нет, — сказал Астахов, — я думаю, если приеду, то буду вроде слепого котёнка… Это я ведь только на расстоянии Москву хорошо знаю. И чем дальше, тем лучше…

— А мне кажется, что чем дальше я от Москвы, тем хуже её себе представляю, — сказала Ольга. — Только что в этой своей нише я сидела и вспоминала всё, что было… И кажется, что Москва далеко, далеко. Даже не верится, что она существует и сейчас без тебя.

— А знаете, почему вам так кажется? — убеждённо сказал Астахов. — Потому что вам все в жизни давалось легко. Как должное. Вы эту Москву не завоевали, вы родились в ней и жили всю жизнь. Понимаете?

Астахов замолчал, оборвав себя на полуслове. «Зачем я ей все это говорю?» — подумал он.

— Что же вы замолчали? — спросила Ольга. — Я слушаю… Он ничего не ответил.

— Да… — задумчиво сказала Ольга, — в Москве сейчас уже ночь… Народ из театров расходится.

— В Москве сейчас ещё день, — возразил Астахов, он посмотрел на светящийся циферблат часов и добавил: — Четыре часа дня.

— Правда, — спохватилась Ольга. — Я и забыла. Семь часов разницы. Здесь как будто торопятся жить… Однажды я читала рассказ. Понимаете, человек выиграл большие деньги и захотел стать бессмертным. Для этого он решил всю жизнь обгонять время. Ясно? Он старался переезжать с места на место с такой быстротой, чтобы обогнать вращение земли…

— Ну и что же из этого вышло? — спросил Астахов.

— Наследники этого человека заволновались, что он растратит все свои деньги. Они говорили ему: для того чтобы обогнать землю, вовсе не надо мчаться с ней наперегонки. Надо просто избавиться от земного притяжения и стать независимым от времени.

— И уговорили?

— Да. Человек тот был уже ненормальный. Они и уговорили его подвесить себя к потолку, а на пол под собой положить какой-то металл, избавляющий от земного притяжения, не помню какой. И убедили человека, что земля вертится, а он нет, что время движется, а для него стоит на месте… Смешно, правда?

— По-моему, не очень, — сказал Астахов после паузы.

— Почему же?

— Человек хотел деятельностью, движением обогнать время, а его уговорили добиваться этого бездействием. По-моему, это не смешно.

— Ну, вы как-то слишком всерьёз все воспринимаете, — недовольно сказала Ольга, — ведь это обыкновенный юмористический рассказ.

— Не думаю, — сказал Астахов. Они помолчали.

— Когда я уезжала из Москвы, — переменила тему разговора Ольга, — мне казалось, что я буду совсем одна. Ну, понимаете, ведь все знакомые, подруги, друзья остались там… А получилось не так… Вот мы, например, — если вновь встретимся, то будем уже старыми знакомыми, правда?

— Правда, если признаете, — сказал Астахов улыбаясь.

— То есть как это признаю?

— Ну, если не откажетесь от знакомства. Только навряд ли мы встретимся.

— Почему?

— Я уезжаю далеко. На Курилы.

— На Курилы? — повторила Ольга и замолчала, подавленная представившимся ей расстоянием. — Послушайте, — внезапно сказала она, пристально вглядываясь в глаза Астахова, — а вам не надоело вот так… — Она замолчала.

— Как?

— Ну, плавать, зимовать, бить китов… А теперь на Курилы…

— Не надоело, — твёрдо сказал Астахов. — Я ведь тоже… обгоняю время.

— Но всё-таки, — точно не слыша его последних слов, сказала Ольга, — неужели вам не хочется обосноваться, осесть?

— Подвесить себя к потолку? — усмехнулся Астахов. — Нет, пока не хочется.

Они замолчали.

— Ну, вот что, пойдём по домам, — сказал вдруг Астахов, поднимаясь.

— Вы думаете, ваш стол уже освободился? — спросила Ольга.

— Наверно. Не в бильярд же они на нём играют.

— Как же мне попасть в свою нишу? Я же заблудилась. — Идёмте, провожу.

Они молча дошли до двери.

— Ну, спокойной ночи, — сказал Астахов и добавил: — Вы там не мёрзнете? А то ватную куртку могу дать.

— Нет, спасибо, у меня есть одеяло, — ответила Ольга и сильным рывком отодвинула дверь.

Впервые за пятеро суток раздевшись, Ольга легла на влажную простыню («какой здесь сырой воздух!» — подумала она) и укрылась домашним шелковистым одеялом.

В нише было темно, только дракон тускло светился на ширме: где-то неподалёку горел свет.

Ольга думала об Астахове.

«Видимо, неплохой человек. Странно, что есть на свете люди, которые никогда не были в Москве. А вот встреться я с ним в Москве, мне было бы интересно с ним разговаривать? Он как-то не похож на тех людей, с которыми мне приходилось встречаться… Ему, наверное, скучно со мной. Он и старше меня, наверное, лет на десять, а то и больше… Что-то в нём есть такое, от чего становится легче, когда находишься с ним рядом. Жалко, что он не врач и нам не придётся работать вместе… Предложил ватную куртку… Наверное, ему неудобно лежать там, на бильярдном столе…»

В доме всё затихло. Ни один шорох не нарушал тишины.

«Завтра с утра пойду в обком разговаривать насчёт работы, — уже засыпая, думала Ольга. — А может быть, и заведующий облздравотделом вернётся».

Внезапно налетел порыв ветра. В саду зашумели деревья, а в доме что-то загудело, запело, заныло…

«Ветер, ветер, откуда ты? С Тихого океана? С Курил? С материка? Какой ты? Наш, родной, побывавший в Москве? Или американский? Японский?…»

Дракон на ширме исчез: где-то погасили свет. Ольга заснула.

…Утром Ольга торопливо встала и поспешно умылась. Она обязательно хотела увидеть Астахова и боялась, как бы он не ушёл раньше её.

В маленькой столовой, организованной тут же, при доме, они вместе позавтракали очень солёной кетовой икрой и не менее солёной лососиной и вместе вышли из дома.

— Куда же вы теперь? — спросил Астахов.

— Вот… — неуверенно сказала Ольга, — я как раз и хотела посоветоваться с вами насчёт этого.