Эдуард Володарский - Вольф Мессинг. Видевший сквозь время

Во дворе, закрытом с четырех сторон невысокими четырехэтажными домами, со скрежетом приподнялась и сдвинулась крышка люка и показалась голова Збышека. Было темно, у одного подъезда горел подслеповатый фонарь, рассеянным светом обозначая на фоне тьмы кроны деревьев и провалы окон. Збышек выбрался, затем помог вылезти Мессингу. Здесь царило тревожное молчание, лишь тихо шуршали под ветром ветви кленов.

– Ну, вот вы и в свободной Варшаве, – сказал Збышек, и его зубы блеснули в улыбке.

– Благодарю вас. Возьмите деньги. – Мессинг протянул ему ассигнации.

– Теперь вы скажете, откуда вы про меня все знаете? – спросил Збышек, пряча деньги.

– Я постарался вас хорошенько изучить. Уже когда мы встретились в пивной, – ответил Мессинг. – Иначе как бы я доверился вам?

– Это понятно. Но каким образом?

Видите ли… дело в том, что я Мессинг… Вольф Мессинг, – несколько смутившись, ответил Вольф. – Может, вы слышали обо мне? В газетах читали? Я долго концертировал в Варшаве… Берлине…

– Точно… Дева Мария, как же я раньше вас не узнал… – расплылся в улыбке Збышек. – Ну да, в газетах читал… и портреты ваши… Как же вы это делаете?

– Что именно?

– Ну, вот про меня как вы все узнали?

– Этого словами не объяснишь, Збышек… Я закрыл глаза и увидел вас в Лодзи… потом увидел вас в военной форме артиллериста. Вы ведь артиллерист?

– Да, наводчиком служил… Закрываете глаза и все видите?

– Не всегда… – улыбнулся Мессинг. – Мне вот не следовало идти в гетто, я уже знал, что никого родных живыми не застану, а я все-таки пошел… Надеялся на чудо, а получается – чудес в жизни не бывает.

– Как это не бывает? То, что вы говорите, и есть настоящее чудо, пан Мессинг. Вот буду друзьям рассказывать, как водил вас по варшавской канализации, никто не поверит, ха-ха! – И он рассмеялся.

Через подворотню они вышли из двора на улицу. Пусто и тихо. И вдруг в стороне послышалась автоматная очередь, через секунду вторая, потом крики, потом опять все стихло. Мессинг и Збышек стояли, прислушиваясь.

– Вы теперь куда? – спросил Збышек, прикуривая сигарету.

– Не знаю пока… буду выбираться из Варшавы…

– Куда?

– Буду пробираться к границе. Хочу в Россию. В Советский Союз. Только там я могу спастись.

– Да вас три раза зацапают, прежде чем вы до границы доберетесь, – сказал Збышек.

– Другого выхода у меня нет… Может, поможете? У вас, наверное, есть знакомые? Вы знаете, Збышек, у меня еще есть деньги. В Советском Союзе они мне не понадобятся. Я вам отдам их. Тут много… – Мессинг полез в дырку в подкладке и достал целую пачку марок. – Не знаю точно, сколько здесь. Берите все. – И он протянул пачку Збышеку.

– Да куда столько? – Збышек даже испугался. – Себе хоть что-то оставьте.

– Зачем? В Советском Союзе эти деньги не ходят. Новую жизнь надо начинать нищим, Збышек… отряхнув с себя весь прах прошлого… Извините за высокопарные слова. – Мессинг виновато улыбнулся.

Но Збышек этой улыбки не увидел и даже, кажется, не слышал слов Мессинга – он держал на ладони толстую пачку денег и смотрел на нее, потом проговорил глухо:

– Может, и я начну новую жизнь, а, пан Мессинг? Что вы думаете на этот счет?

– Новую жизнь может начать любой человек, если знает зачем, – ответил Мессинг.

– На эти марки можно купить кучу оружия… – вслух размышлял Збышек.

– Уйдете в партизаны? – спросил Мессинг.

– А для чего еще нужно оружие? Ладно, пан Мессинг, пойдемте. Я знаю, как вам помочь… – И он, не оборачиваясь, быстро зашагал в темноту.

Мессинг едва поспевал за ним.

Во дворе дома на окраине Варшавы двое парней запрягали в телегу лошадь. Мессинг и Збышек стояли рядом, Збышек курил.

Один из парней похлопал лошадь по шее, поправил сбрую и сказал:

– Пошли в дом. На дорогу подкрепиться надо.

За большим столом расселись молча. На столе дымилась в миске горячая картошка, в другой миске горками лежали соленые огурцы и помидоры, на тарелках – куски вареного мяса, тут же бутыль самогона и маленькие стаканчики. Самый старший, с короткой окладистой бородой, налил в стаканы самогон, сказал:

– Ну, в добрый путь…

Все молча чокнулись и выпили и так же молча принялись за еду.

– Когда придет человек от пана Щуки? – спросил Збышек.

– В среду обещался, – ответил старший.

– Янек, скажи ему, что я достал денег на взрывчатку и на оружие.

– Откуда? – недоверчиво уставился на него Янек. – Ты знаешь, сколько нужно?

– Есть деньги. Марки… – И Збышек выразительно скосил глаза в сторону Мессинга, и остальные тоже посмотрели на него, продолжая есть, и больше вопросов не задавали…

Мессинг съел две картофелины, поел мяса и отодвинул от себя тарелку.

– Благодарю вас.

– Мало поели, вельможный пан, дорога долгая. Поешьте еще, поешьте, – сказал настоятельно Янек и, придвинув тарелку обратно к Мессингу, сам положил на нее два больших куска мяса и пару картофелин, налил в стаканчики самогону.

– За ночь до реки доберетесь? – спросил Збышек.

Нет. За две ночи. Днем будем сидеть в лесу. Чем ближе к границе, тем больше разных патрулей, – ответил Янек и поднял свой стаканчик, проговорил тихо, но с глухой яростью: – Смерть всем бошам!

– Смерть, – повторили остальные и подняли свои стаканчики.

– Смерть всем фашистам, – сказал Мессинг и поднял свой стаканчик.

Чокнувшись, они молча выпили.

Вольф Мессинг сходил по трапу, улыбался и приветственно махал поднятой рукой. За ним шли улыбающийся Цельмейстер и Лева Кобак. Все в белых костюмах и белых лакированных туфлях. Внизу на причале собралась целая толпа корреспондентов и простых зевак. Многие размахивали газетами с портретами Мессинга. Крупным шрифтом чернели заголовки: «Знаменитый на весь мир Вольф Мессинг возвращается в Европу!», «Билеты в концертных залах Марселя и Парижа раскуплены за две недели до его приезда!».

Другие пассажиры, спускавшиеся по трапу, с любопытством поглядывали на Мессинга и его спутников, переговаривались между собой, наверное, спрашивая друг друга, с какой такой знаменитостью они плыли через Атлантику?

Когда Мессинг в сопровождении Цельмейстера и Кобака сошел на причал, толпа окружила их – совали газеты для автографа, наперебой задавали вопросы:

– Мсье Мессинг, распишитесь, пожалуйста!

– Автограф, мсье, поставьте свой автограф!

– Как вы себя чувствуете, ступив на землю Франции?

Я счастлив, господа! Все эти годы я мечтал о прекрасной Франции! – торопливо отвечал Мессинг, успевая расписываться на газетах, на блокнотах, просто на каких-то картонках и клочках бумаги.

– Как долго вы намерены пробыть во Франции?

– Где и когда состоится ваше первое выступление?