Борис Акунин - Счастливая Россия

Всё. Оторвался.

Куда теперь?

Перебрал несколько вариантов. Остановился на самом правильном. Единственно правильном.

Сел на зеленую ветку. Конечная станция – «Речной вокзал». Там на катер и к Каролине, на Олений остров…

Ветер стоял в конце вагона, напряженно размышлял, рассеянно глядя через стеклянную дверцу в соседний тамбур.

Вдруг его замутило.

Там, спиной, покачивался человек в черном. Рядом еще один. И еще. Первый чуть повернул голову, скосил глаз. Глаз был узкий!

Как?! Откуда?! Ведь несколько раз проверял – слежки не было! На прошлом перегоне заглянул в соседний вагон – чисто, никого!

Кто эти люди, умеющие следить так, что от них не отвяжешься?

Наверное, бывшие работники Резидентуры – упраздненного отдела ФСБ, засылавшего в Империю секретных агентов. Они проходили курс специальных дисциплин, которым теперь нигде не учат. Но люди-то остались. Со всеми своими навыками. Вполне естественно, что кто-то из них мог попасть в охрану регулятора.

Стоп. Может быть, они думают, что честно выполняют свои обязанности и участвуют в чем-то законном?

Мысль была славная, но долго не продержалась. За старшего у них Ван Мынь, а этот уж точно преступник и убийца.

Карлу впервые пришло в голову, что его тоже могут убить. Сегодня. И, может быть, очень скоро.

Он сначала сильно удивился, потом так же сильно разозлился. Симптомов страха, во всяком случае, не ощутил.

А заодно придумал совершенно гениальный трюк, как избавиться от «хвоста» (черт знает, из каких чуланов памяти или прочитанных в детстве книжек выплыло это слово).

На остановке, когда двери уже закрывались, придержал их и выскочил.

Мимо проехал поезд. Из-за стекла очень близко, с метрового расстояния, на Карла смотрел китаец. Его лицо было неподвижно, припухлые глаза поблескивали холодным, каким-то неживым блеском.

Ветер сосредоточенно посмотрел на часы, покачал головой – будто вспомнил о чем-то в самый последний момент, потому и выскочил на платформу. Деловито побежал прочь по перрону, словно бы к выходу.

Но когда поезд скрылся в туннеле, вернулся назад и сел на следующий. Доехал до «Речного». Сначала осторожно высунулся из вагона и только потом вышел.

До конечной доезжали немногие. Среди нескольких человек, направившихся к эскалатору, никого в черном не было.

Но успокоился Карл, только когда выбрался из Оранжереи наружу, к реке, и подставил лицо холодному ветру.

Теперь уж точно всё. На острове, у Каролины, никто его не найдет.

На обсерваторском катере тоже всё оглядывался.

Нет, никто за ним не плыл. И на причале никого не было.

Уф. Оторвался!

– Здесь что-то не так, – сказала Каролина. Она была в голубом рабочем халате. Стояла рядом со своей гигантской трубищей, направленной в небо, – словно жрица у подножия истукана. – Откуда взялся этот… как ты его назвал – «хвост»? Причем именно тогда, когда ты докопался до разгадки? И почему они безошибочно находили тебя вновь и вновь? Ну-ка, стой смирно.

Она подошла к столу, уставленному сложной аппаратурой, и навела на Карла дуло какого-то прибора.

– Что это?

– Абсорбер. Улавливает сигналы с орбитальных телескопов. Принцип работы тот же, что у ваших устройств, которые присматривают за психами. Не дергайся!

Он застыл.

Каролина хищно присвистнула.

– Что и тре.

Подошла, пошарила рукой по его плечу. Наклонилась. Отцепила пальцами маленький прозрачный квадратик.

– Это же «липучка»! – поразился Ветер. – Как она могла сюда попасть?

– Думай. Вспоминай.

Он ахнул.

– Когда мы с тобой… в коридоре… Мика! Хлопнул меня по плечу! Как раз по этому месту! Мика?! Дельфин?!

У Карла снова, как при виде Ван Мыня, по скальпу побежали мурашки.

А Каролина была спокойна.

– Одной загадкой меньше. Понятно, как они тебя находят. Откуда узнали, что за тобой нужно следить, тоже ясно. Кто-то их предупредил. Скорее всего, твой губастый друг. Или же у тебя в кабинете прослушка.

– Мика? – пробормотал Ветер.

Это невообразимо… Но что тут вообще вообразимо?

– Ветер, ты весь белый. – Она смотрела на него с тревогой. – Тебе плохо?

– Мне очень плохо. Мир… совсем не такой, как я думал всю жизнь. Он… враждебный. Я не знаю, кому верить и доверять. Никому нельзя. Только тебе.

– Сюсюсю, – ответила грубая Каролина. – Давай обнимемся и поплачем. Только не сейчас, позже. Раз на тебе «липучка», они знают, где ты.

– Ты права! И про тебя знают! Ты тоже в опасности!

Ветер заметался по комнате, но в следующую секунду включился всегдашний внутренний механизм, возвращавший мозг в рабочее состояние даже при аварийной ситуации. Все-таки не зря Система направила Карла работать в службу безопасности.

– Нам надо немедленно убираться отсюда. Стать для них невидимыми. «Липучку» приклеим к столу. Пусть думают, что я здесь.

– Здорово, – восхитилась Каролина. – Тебя бы в старинные шпионские времена.

– …Но куда нам спрятаться? И как?

Она сказала:

– Я знаю. Там не найдут. Идем.

Скинула халат, взяла со стула сумку и пошла к двери. Каролина не теряла времени на лишние слова – особенно когда следовало торопиться.

На стоянке турболетов, где брызгал октябрьский дождик и с крыш сердито каркали промокшие вороны, Каролина показала на самый маленький летаппарат:

– Мой – вон тот. Выдали, потому что я не люблю ни с кем. Но вдвоем поместимся.

– Куда ты на нем летаешь?

– На периферийные обсерватории. На Карпатах есть, на Кавказе, на Северном Урале. Мы полетим на кавказскую. Садись. По дороге расскажу.

Через несколько минут они уже летели через облако, в густом тумане, поднимаясь все выше и выше.

– Самая большая периферийка у нас на Эльбрусе. – Каролина говорила как обычно – короткими, обрубленными фразами. – Там Главный Телескоп. Я туда минимум раз в месяц. На день, на два.

– Но что ты объяснишь про меня тамошним коллегам?

– Они тебя не увидят. В обсерватории я только работаю. Не ночую. Ты же знаешь, я не выношу. Там на одной из соседних гор есть заброшенная метеостанция. Старинная, двадцатого века. Гора Чинаяк, 4700 метров над уровнем моря. Устроила себе там гнездо. Идеальное место.

– Ну допустим, мы спрячемся… – Карл прищурился от яркого солнца – полоса туч осталась внизу. – Что дальше?

– Что-нибудь придумаем. Вдвоем – наверняка. Нам нужен покой и нужно немного времени. Мы прилетим, поедим. У меня там полно припасов. Потом ляжем спать. Вдвоем, но без глупостей. Просто обнимемся и час поспим. А потом проснемся и на свежую голову разработаем план.

Он умолк, сам на себя поражаясь.

Стране угрожала страшная опасность, жизнь висела на краешке, но Карл представил, как лежит с ней, обнявшись, и всё остальное поблекло. Огромный мир сжался до размера двух человек – и странным образом не стал от этого меньше.