Валерий Есенков - Дуэль четырех. Грибоедов
- Название:Дуэль четырех. Грибоедов
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, Астрель
- Год:2004
- Город:Москва
- ISBN:5-17-022229-7, 5-271-08109-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Валерий Есенков - Дуэль четырех. Грибоедов краткое содержание
Новый роман современного писателя-историка В. Есенкова посвящён А. С. Грибоедову. В книге проносится целый калейдоскоп событий: клеветническое обвинение Грибоедова в трусости, грозившее тёмным пятном лечь на его честь, дуэль и смерть близкого друга, столкновения и споры с Чаадаевым и Пушкиным, с будущими декабристами, путешествие на Кавказ, знакомство с прославленным генералом Ермоловым...
Дуэль четырех. Грибоедов - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Он помнил, беспредметно и смутно, то давящее, беспокойное время, однако в эту минуту его возмутило иное.
— Позволь, массе нашего общества самым несносным представлялось гонение круглых шляп и французских нарядов, да ещё гонение лиц, не поспевших, встречая его величество на прогулке, остановиться и вовремя отдать ему должную почесть, Алексей Фёдорыч, дядя, сгибаться готов да рядиться мастак, этак тяжко вздыхал, отправляясь с визитом.
Каверин с удивлением взглянул на него:
— Слава Богу, ты, кажись, стал оживать и ты прав: общество наше было в ту эпоху разбоя мало приготовлено к осознанию своего отношения к власти, так очевидно нарушающей общественный договор, непросвещённость, темнота безрассудства, ты припомни, чему и как и с какой охотой учились в те времена.
Он остановил его излияния, иронически бросив:
— Стало быть, по твоим рассуждениям наше общество нынче готово грудью стоять за общественный договор?
Каверин потянулся было к бутылке, но оставил её:
— И нынче наше тёмное общество ни к чему не готово, полно умничать, Александр, ты фантазёр, где твоя трезвость ума? Однако же не помнить нельзя, что неправая власть сама готовит общество к пониманию, это, брат, азбука всей общественной жизни, от неё не уедешь.
Он холодно рассмеялся:
— Что-то мало я вижу готовых! Не те ли, что только и помышляют о будущем чине? Не те ли, что самых дальних за уши вытянут, кто из родни, а всем прочим ставят палки в колеса, не вздумай пройти, дремучее местничество у которых в крови? Или же те, у которых один театр да театр на уме? Или те, что праздно болтают в самом тесном кружке из пяти человек о свободе да братстве, серьёзно прежде ничему не учась?
Каверин, шутя, перебил:
— Или же те, которые беспрестанно злятся на общество, которое ни к чему разумному и благородному не готово? И ты опять кругом прав, однако ж изволь дослушать меня до конца. В том обществе, времени Павла, всё-таки жили идеи закона и справедливости. Вспомни, какой радостью была встречена весть, что Павла не стало: незнакомые граждане обнимались на улицах, вот оно как!
Он едко вставил:
— И тотчас разрядились во французские фраки, идея закона и справедливости на том и почила.
Каверин продолжал, пропустив его замечание мимо ушей, с весёлым блеском в шельмовских красивых глазах:
— И ожидали, что правление переменится и на место насилия и произвола явятся законность, справедливость и уважение к личности гражданина. Эти ожидания подтвердились как будто первыми указами нового императора [27] Эти ожидания подтвердились как будто первыми указами нового императора. — Имеется в виду указ Александра I от 15 марта 1801 г. «О прощении людей, содержащихся по делам, проводимым Тайной канцелярией».
. Все отставленные по произволу возвращены были на службу, то же с упрятанными неправо в Сибирь или с заточенными в крепость, то же с восстановлением прежних достоинств, среди которых были Радищев и славный Ермолов. Беглецам, укрывшимся в европейских пределах, объявилась амнистия. Отъезд по личной надобности из пределов российских сделался совершенно свободен. Полиции воспретилось выходить из уставов, что она прежде делывала на каждом шагу. У солдат были отрезаны немецкие пукли. Тайная экспедиция была уничтожена. Сенату повелевалось представить доклад об обязанностях своих, а также правах. Университеты были открыты для торжества просвещения истинно русского. Учение давало право на чин, чего прежде доискивались низкопоклонством и лестью.
Он иронически продолжал, в тон ему:
— Университеты, которым не находилось порядочных русских профессоров и в которые профессора приглашались из немцев, не знавших ни звука по-русски, так что их слушатели по этой причине понять не могли, а право на чин возмутило всех тех, кто чинов доискивался низкопоклонством и лестью и кто в учении по этой причине видит хуже чем якобинство, сам ничему не желая учиться.
Каверин расхохотался, чуть не до слёз:
— Эк забрало тебя! Да много ли их? Одни старики. Стоит ли об стариках толковать?
Он гневно воскликнул:
— Не одни старики! Случаются прытки из молодых! Не так уж и мало, да суть дела не в том!
— Помилуй, а в чём? Ты сердит, вся суть дела в том.
— Я точно, ужасно сердит. А суть дела в том, что и нынче неучи все наверху, у них власть, не у просвещённых людей, и по милости неучей все указы остаются, как водится, на бумаге, хоть плюнь, а к многим замыслам даже нельзя приступить.
— Э, да чёрт с ними, рано ли, поздно ли, место неучей заступят иные, с новым правом на чин.
И продолжал прежним тоном, в такт словам похлопывая себя по бедру:
— Объявилось намерение улучшить положение подневольных крестьян.
Он тотчас язвительно вставил:
— Которое не было поддержано ни обществом, предовольным французскими фраками, ни этими вельможами прежних времён, которые отродясь ничему не учились, ни даже молодыми соратниками самого государя, которые учились кое-чему, ни, кажется, даже самими крестьянами.
Каверин только на его филиппику улыбнулся, словно бы великодушно прощая неуместную эту горячность, когда вся беседа исключительно философски велась:
— Сперанский приглашён был для составления конституции.
Эта улыбка, эта настойчивость заблужденья бесили его, и он всё язвительней возражал, сверкая злобно глазами:
— И вскоре был сослан без следствия и суда по наветам прежних вельмож [28] Сперанский приглашён был для составления конституции... И вскоре был сослан без следствия и суда по наветам прежних вельмож. — Сперанский Михаил Михайлович (1772-1839) — граф, ближайший советник Александра I. По поручению царя составил «План государственного преобразования», предусматривающий ряд конституционных реформ. План был в целом отвергнут, Сперанский был уволен и в 1812-1816 гг. находился в ссылке.
.
Каверин лукаво прищурился:
— Дух преобразований слышался в этих первых шагах молодого правителя, воспитанного республиканцем Лагарпом на творениях Руссо и Мабли [29] ...воспитанного республиканцем Лагарпом... — Лагарп Фредерик Сезар де (1754-1838) — швейцарский адвокат, республиканец, гуманист, человек высоких нравственных качеств. В 1784-1795 гг. воспитатель будущего русского императора Александра I. Через Лагарпа Александр воспринял идеи французского просвещения, позднее выразившиеся в лозунгах Великой французской революции. Мабли Габриель Бенно де (1709-1785) — французский коммунист-утопист.
.
Он ядовито отрезал:
— Свежо предание, да верится с трудом.
Каверин вдруг посерьёзнел и подался вперёд:
— Ага, забирает! В том и состоит моя мысль. Возбудив этот соблазнительный дух, правительство не провело никаких серьёзных положительных преобразований, даже напротив, слишком скоро поворотило назад, точно перепугалось своих же собственных добрых намерений. О законности и справедливости было забыто. На место конституции нам дан Аракчеев с открытыми бланками, которые может заполнять по своему произволу. Военные поселения ухудшили положение многих тысяч крестьян. В просветители даны нам Магницкий и Рунич [30] В просветители даны нам Магницкий и Рунич. — Магницкий Михаил Леонтьевич (1778-1844) — попечитель Казанского учебного округа. Рунич Дмитрий Павлович (1778-1860) — попечитель петербургского учебного округа, один из рупоров реакционной части дворянства, сторонник усиления влияния религии в вузах. Вместе с Магницким автор проекта цензурного устава (1826).
. Русские командиры сплошь заменяются немцами.
Интервал:
Закладка: