Эдвард Резерфорд - Сарум. Роман об Англии

– Ты каменщик, а не лучник, – ворчал он и разочарованно вздыхал, если сын уходил на окраину города стрелять по мишеням.

Когда Эдварда приняли в гильдию каменщиков, Осмунд лишь раздраженно хмыкнул.

Осмунду исполнилось пятьдесят девять лет. И жена, и сам он пребывали в добром здравии; в преклонном возрасте Осмунд потерял всего три зуба. Вблизи он видел плохо, однако за долгие годы привык ощупывать камень короткими сильными пальцами, замечая мельчайшие выступы и впадины, так что слабое зрение ему ничуть не мешало; предметы вдали он различал прекрасно.

Впрочем, в последнее время в Осмунде что-то переменилось. Поначалу он винил в этом постаревшую жену, с которой по-прежнему делил ложе, однако заметил, что тело больше не отвечает на ее привычные ласки. Он решил, что увядшая и высохшая женщина его не привлекает, и попытался пробудить в себе вожделение, разглядывая хорошеньких горожанок, – увы, все было впустую. Сообразив, что мужские силы его покинули, Осмунд стал раздражительным и без причины корил жену.

На соборном подворье он взял в привычку проверять работу своих собратьев-каменщиков, находил в ней мнимые изъяны и резко распекал мастеров или досадливо фыркал и укоризненно качал головой. Эдвард несколько раз напоминал ему, что такое поведение недопустимо и вызывает нарекания, но Осмунд только отмахивался, и оскорбленные каменщики гильдии решили отказаться от его услуг.

– Хороших резчиков много, – объяснил глава гильдии Эдварду. – Твой отец и так много сделал для собора.

Спорить с гильдией было бесполезно, и Эдвард смирился, попросив лишь об одном: чтобы ему самому позволили известить отца.

Эдвард, глядя на безвольно ссутулившегося Осмунда, испытал внезапный прилив сожаления.

– Что же мне теперь делать?! – в отчаянии воскликнул старый резчик.

– На соборном подворье всегда работа найдется, – ответил сын.

И действительно, у собора продолжали возводить дома священников, а епископский дворец постоянно перестраивали, хотя сам епископ Уильям де ла Корнер редко посещал Сарум. Осмунд расстроенно понурился. Только вчера он завершил фриз с изображением песьих голов, лентой обвивавший середину башни, и был полон новых замыслов.

– Но я всю жизнь строил собор! – прошептал он.

– Отец, прости, но с решением гильдии не спорят, – помолчав, напомнил ему Эдвард, еще немного постоял рядом с Осмундом и ушел.

Старый каменщик угрюмо смотрел ему вслед.

Не может быть, чтобы его, самого опытного резчика, отвергли! Он разочарованно вздохнул и сокрушенно признал, что это правда. Унижение ранило больнее, чем хитроумная проказа Кристины, ведь это случилось не по вине Осмунда. Резчик остро ощущал свою слабость и беспомощность.

Эдвард, не оглядываясь, свернул за угол.

Осмунд сгорбился, будто под грузом лет, и поник тяжелой головой:

– Жизнь кончена!

Он окинул взглядом собор – свое любимое детище! – и лицо его исказила злобная гримаса. Внезапно Осмунд возненавидел всех: же ну, братьев-каменщиков и даже сына.

– Что ж, будь по-вашему! – с горечью прошептал он. – Хоть вы и молоды, а работать с камнем все равно не умеете.

Бормоча проклятия, он поплелся прочь от собора, впервые в своей жизни по-настоящему изведав смертный грех зависти.

В октябре 1289 года, вскоре после праздника перенесения мощей святого Эдуарда Исповедника, Эдуард I со свитой выехал из Вестминстера в Сарум. Король и его спутники пребывали в прекрасном настроении – все знали о великих замыслах, которые вскоре изменят жизнь Англии.

Королевство процветало, благосостояние населения росло, возделанные пашни приносили щедрые урожаи, а стада овец – пышное руно, которое теперь покупали не только во Фландрии, но и во Франции, в Германии, Италии и Нидерландах. Пять лет назад Эдуард I покорил Уэльс и возвел в новых владениях многочисленные замки, среди которых выделялся величественный Карнарвон. Младший сын короля стал первым английским принцем Уэльским, а само графство впервые после римского завоевания присоединилось к Англии.

После победы над Уэльсом Эдуард отправился в Гасконь, единственную европейскую территорию, принадлежавшую Англии, и три года провел в герцогстве, устраивая все по-своему. Теперь настало время решить важные государственные дела в Англии.

Во-первых, следовало полностью изменить систему королевского феодального управления. Обнаружив, что среди королевских чиновников процветает взяточничество, король отправил доверенных людей расследовать жалобы населения и назначил новых шерифов и судей.

Во-вторых, назрела необходимость присоединить к Англии воинственную Шотландию. Поводом для этого стала внезапная смерть шотландского короля – сорокачетырехлетний Александр III погиб, упав с лошади. Наследницей престола оказалась его малолетняя внучка Маргарет, рожденная дочерью Александра в браке с королем Норвегии. Шотландские регенты настояли, чтобы девочку, прозванную Норвежской девой, перевезли из Норвегии в Эдинбург, и озаботились поисками мужа для нее.

Эдуард I решил, что Маргарет следует выдать замуж за своего младшего сына, и вступил в переговоры с шотландцами. В Солсбери ему предстояло встретиться с четырьмя шотландскими посланниками.

Король являл собой величественную фигуру: высокий и широкоплечий, он был доблестным воином и покрыл себя славой в многочисленных рыцарских турнирах, а вдобавок обладал острым умом – необычное сочетание в те времена. Как и его отец Генрих III, Эдуард отличался редким благочестием и ходил в Крестовые походы, однако накрепко затвердил уроки, преподанные восстанием Монфора, и понимал, как воздействовать на парламент, чтобы подчинить непокорных баронов и заставить их платить налоги.

Грива поседевших волос и тщательно подстриженная борода обрамляли благородное лицо; от проницательного взгляда короля не укрывалось ничего, хотя приспущенное левое веко – фамильная черта, унаследованная от отца, – придавало ему полусонный вид.

Предстоящее посещение Солсберийского собора и охота в Кларендонском лесу привели короля в отличное расположение духа.

Осмунд с нетерпением ждал, когда в западные двери собора войдет король со свитой придворных.

Стояло ясное октябрьское утро. В соборе зажгли свечи, осветив золотые и серебряные украшения и богато расшитые шелковые шпалеры на стенах. Королевские чиновники и знатные рыцари, в том числе и старый Жоселен де Годфруа с внуком, ожидали прибытия короля у хора; чуть поодаль собрались мэр города и богатые горожане, среди которых выделялся Питер Шокли. Горожане и ремесленники попроще, как и сам Осмунд, столпились в нефе. Все прихожане, возбужденно перешептываясь, устремили взгляды к западному входу, где вот-вот должен был появиться король в сопровождении шерифа Уилтшира и настоятеля собора.