Эдвард Резерфорд - Сарум. Роман об Англии

Доктор Самюэль Шокли и его семья лишились всех своих сбережений.

Пять лет доктор Шокли провел в бесплодных попытках вернуть вложенные деньги, ежедневно укоряя себя за опрометчивость, и тихо скончался в 1725 году, так и не оправившись от позора.

Впрочем, в то время безумная опрометчивость охватила всю страну. В 1720 году всем казалось, что любое предприятие обречено на успех. Англия богатела и процветала под властью новой протестантской династии – Ганноверов. Ни Вильгельм с Марией, ни королева Анна – последние представители Стюартов – не оставили после себя наследников, поэтому, желая предотвратить католическую реставрацию, парламент принял Акт о престолонаследии, согласно которому английский престол не может занять лицо католического вероисповедания. На британский трон взошел курфюрст Георг Людвиг фон Ганновер, ставший Георгом I.

Новый король по-английски не говорил, жить предпочитал в Ганновере, с женой развелся, а к сыну, принцу Уэльскому, относился с презрением. Над Георгом, обрюзгшим коротышкой с глуповатым лицом, исподтишка посмеивались, хотя он был неплохим полководцем, однако считали, что его правление обезопасило Англию от католических интриг. Потомки Георга I до сих пор правят Великобританией.

В стране воцарился мир, отвоеванный в правление королевы Анны великим полководцем Джоном Черчиллем, герцогом Мальборо. Его блистательные победы над войсками Людовика XIV, короля Франции, – в сражениях при Гохштедте, Ауденарде и Мальплаке, – известные каждому англичанину, обеспечили двадцать лет мирного существования Великобритании.

Великобритания – именно так называли теперь королевство, объ единившее Англию, Уэльс и Шотландию. Изначально Стюарты были монархами независимых государств Англии и Шотландии, но в 1707 году парламент принял Акт об унии, предусматривавший создание единого союзного государства, и ганноверские правители теперь стояли во главе Соединенного Королевства.

Впрочем, главными противниками подобного союза оставались якобиты – приверженцы принца Якова, сына изгнанного короля Якова II и Марии Моденской, получившего прозвище Старый претендент и женатого на Марии Клементине Собеской, внучке Яна III, короля Польши. Англичане отказывались возводить католика на престол; шотландцы признавали его королем, но лишь потому, что он был Стюартом. Французы, желая ослабить протестантскую Англию, неохотно поддерживали его претензии. В 1715 году отряды сторонников принца Якова проникли в страну, но были наголову разбиты в битве при Престоне, а один из самых стойких его приверженцев, влиятельный вельможа и государственный деятель Генри Сент-Джон, виконт Болингброк, навсегда лишился доверия Ганноверов. Принц Яков и его сын, Карл Эдуард, прозванный Молодым Пре тендентом, продолжали жить во Франции, представляя смутную угрозу для Англии, но вспоминали о них редко.

Настало время забыть и гражданскую войну, и религиозные распри. Настало время богатеть и приумножать богатство. Именно об этом и мечтали те, кто в 1720 году вложил деньги в рискованное финансовое предприятие – в компанию Южных морей.

Все началось с той самой войны с французами за испанское наследство, в которой прославился герцог Мальборо. Военные действия требовали значительных финансовых затрат, и парламент, не желая вводить новые налоги, решил увеличить государственный долг. Основными кредиторами государства выступили Банк Англии, учредителем которого стал канцлер казначейства Чарльз Монтегю, граф Галифакс, ярый сторонник вигов, и Ост-Индская компания. Чтобы обеспечить возврат сорока миллионов фунтов и облегчить финансовое положение государства, была образована компания Южных морей, которая приняла на себя основную часть долга – тридцать миллионов фунтов – и обязалась выплачивать проценты в обмен на торговые концессии в испанских владениях Южной Америки. Предполагалось, что это принесет компании огромные прибыли в случае победы Англии в войне, и на этом основании акции компании стали продавать населению. Образование новой финансовой группы было выгодно и государству, желавшему избавиться от непомерной задолженности, и партии тори, недовольной засильем вигов в Банке Англии; вдобавок подобная система с большим успехом была введена во Франции шотландским финансистом Джоном Ло.

Так было положено начало биржевой игре и ажиотажу.

– Перед нами открываются великолепные возможности! – убеждал доктор Шокли настоятеля собора, каноников и своего сына.

От воображаемых прибылей захватывало дух. Вокруг компании Южных морей образовались бесчисленные дочерние предприятия, а торговля акциями настолько усложнилась, что разобраться в ней было невозможно. В 1720 году стоимость акций головной компании за шесть месяцев выросла со 100 фунтов стерлингов до 1100 фунтов, хотя никаких коммерческих сделок компания не совершала и прибылей не получала. Возможные прибыли основывались на колебании курса ценных бумаг – акций, – не подкрепленных ни товаром, ни наличными средствами.

– Чистое надувательство! – сокрушался впоследствии доктор Шокли. – Мыльный пузырь… который лопнул!

Доктору Шокли еще повезло: когда финансовая пирамида рухнула, он владел небольшим пакетом акций головной компании, обеспечивавшей государственный долг. Роберт Уолпол, бывший в то время первым лордом казначейства, сумел вернуть акционерам примерно половину вложенных средств, зато акции дочерних компаний, созданных для удовлетворения неуемного спроса на ценные бумаги, совершенно обесценились, а вкладчики разорились.

– Здесь даже великий Уолпол бессилен, – обреченно вздыхал старый Шокли. – Я вложил деньги в торговлю человеческим волосом, в золотые прииски Уэльса, в ирландские торфяные болота… И что теперь? Зачем все это? – вопрошал он, перебирая роскошно изданные проспекты о выпуске ценных бумаг.

Вскоре после краха финансовой пирамиды какой-то предприимчивый издатель выпустил колоду игральных карт – каждая карта сопровождалась сатирическим четверостишием с описанием мошеннического предприятия. Доктор Шокли приобрел такую колоду и ча сами раскладывал пасьянсы.

Доктор Самюэль Шокли скончался в 1725 году. Его сын Натаниэль умер годом позже, от разрыва сердца. Скромный особняк на северной стороне соборного подворья унаследовал юный Джонатан, внук доктора Шокли. Спустя несколько лет Джонатан женился на дочери одного из каноников – миловидной рыжеволосой девушке, которую не портили даже крупные выступающие зубы. За ней дали хорошее приданое, что позволило продлить аренду дома. Каноник похлопотал за зятя, и сэр Джордж Форест взял Джонатана на службу – управляющим поместьем. Джонатан Шокли, высокий светловолосый мужчина, держал себя с достоинством – с ним обращались как с джентльменом, но за учтивостью скрывалась некоторая снисходительность, напоминавшая о том, что он всего лишь слуга.