Эдвард Резерфорд - Сарум. Роман об Англии

– Ваш?

Адам кивнул.

– Ключ! – нетерпеливо велел грабитель.

«Чем бы его отвлечь…» – лихорадочно подумал Адам и замотал головой:

– Ключ у моего брата, в Бристоле.

«Может, поверит? А если не поверит, то начнет меня обыскивать, и тогда…»

Грабитель, не теряя времени, подошел к сундуку и, прострелив дужку замка, откинул крышку.

Под крышкой оказалась гора золотых монет.

– Не смей! – завопил Шокли, выпрыгивая из кареты.

Грабитель обернулся к нему.

Монеты со звоном посыпались на землю.

Грабитель удивленно поглядел на сундук.

Эли Мейсон, по пояс высунувшись из сундука, с улыбкой наставил на грабителя два пистолета.

– Бросай оружие! – невозмутимо сказал капитан Шокли.

Грабитель отшвырнул пистолет.

– Вы правы, мистер Мейсон, – с довольным видом ухмыльнулся Адам. – Ваш замысел сработал.

Спустя две недели сэр Джошуа Форест, вернувшийся из Лондона, вручил капитану Шокли и Эли Мейсону обещанную награду – пятьсот фунтов стерлингов.

– Я вам очень признателен за поимку грабителя, – заявил баронет. – Рассказом о вашем подвиге я буду развлекать гостей за обедом.

Шокли наотрез отказался от своей доли вознаграждения.

– Ваш замысел – ваши и деньги, – объяснил он Эли, но затем, поддавшись на уговоры, все-таки согласился взять пятьдесят фунтов.

Через два дня Адаму следовало дать ответ на предложение сэра Джошуа Фореста.

– Не понимаю, отчего ты так долго раздумываешь, – вздыхал Джонатан Шокли.

Грабителя, некоего Стивена Филда, уроженца Уорминстера, посадили в фишертонскую тюрьму. Дерзкий разбойник не подозревал, что дед его, служивший на постоялом дворе в Бате, был сыном Сьюзен Мейсон и Джорджа Фореста. Впрочем, это не имело значения – Филда все равно ждала виселица.

Эли Мейсон, вернувшись домой, поднялся в комнату сестры, водрузил на стол кошель с золотом и гордо объявил:

– Вот твое приданое. Выходи замуж за капитана Шокли.

На следующий день Джонатан Шокли ушел к мистеру Гаррису играть в вист; Ральф и Франсес гостили у родственников в Уилтоне. Адам остался дома один.

Неожиданно служанка объявила, что мисс Мэри Мейсон просит о личной встрече с капитаном.

Адам, ни о чем не догадываясь, пригласил Мэри в гостиную.

– Скажите, капитан, правда ли, что землю в Америке можно купить задешево? – спросила мисс Мэйсон.

– Правда.

– И за пятьсот фунтов можно приобрести неплохую усадьбу в Массачусетсе или в Пенсильвании?

– Можно.

– А за тысячу фунтов можно обзавестись и живностью?

– Да, конечно.

– И капитанский патент можно продать за полторы тысячи фунтов?

– Да, – с возрастающим недоумением ответил Адам.

– Вы по-прежнему хотите уехать в Америку?

Об этом Адам Шокли размышлял уже не первый день.

– Да, – признался он.

– И если вы уедете, то в Солсбери больше не вернетесь, так?

Он угрюмо кивнул: уезжать в одиночестве ему вовсе не хотелось.

– Возьмите меня в жены, капитан.

Адам решил, что ослышался, и удивленно заморгал.

Мэри спокойно повторила:

– Возьмите меня в жены, капитан. И как только Англия с Америкой подпишут мирный договор, мы с вами уедем отсюда.

– Вы пойдете за меня замуж? – ошеломленно пробормотал Адам.

– Да.

– Я был ранен… болел малярией…

– Ну, Пенсильвания не тропики, вам это больше не грозит.

По лицу Адама Шокли расплылась счастливая улыбка.

– Боже мой! Конечно же я на вас женюсь!

– Превосходно, – ответила Мэри Мейсон и, оглядевшись, спросила: – Где ваша спальня?

– Вот за этой дверью, – с запинкой ответил Адам. – А в чем дело?

Мэри неторопливо стала расшнуровывать корсет.

– Может быть, лучше подождать до свадьбы… – смущенно начал он.

– А зачем? – с улыбкой сказала Мэри.

Осенью выездной королевский суд приговорил двадцатишестилетнего Стивена Филда, стройного чернокудрого красавца, мошенника и грабителя, к смертной казни через повешение. Спустя неделю шериф графства известил министерство военных дел, что Стивен Филд, приговоренный к смертной казни за разбойный грабеж на дорогах, готов, в обмен на помилование, отправиться на службу в армию. Стивену Филду повезло – годом позже приговоренных преступников в армию отправлять перестали.

В 1790 году Адам Шокли, вот уже семь лет живший с женой Мэри в Пенсильвании, получил очередное письмо от отца – как оказалось, последнее.

Мой любезный сын!

Благодарю за прошлогоднее послание – я читал его с превеликим удовольствием. В Саруме по-прежнему все спокойно. Пожалуй, тебе любопытно будет узнать, что в соборе ведутся реставрационные работы под руководством архитектора Джеймса Уайетта. Старую колокольню разобрали, а на ее месте разбили газон, о чем я нисколько не жалею – теперь из окон нашего дома открывается прекрасный вид на собор. Кладбище тоже собираются засеять травой, так что на месте колдобин, ям и покосившихся могильных камней раскинутся великолепные лужайки.

В храме снесли все перегородки, выломали древние витражи, а стекло выбросили на городскую свалку, представляешь? Часовни Хангерфордов и Бошампов тоже снесли. У меня не хватает слов для описания всех нововведений и дерзких замыслов Уайетта, скажу только, что таких разрушений собор не видывал со времен Реформации. Изнутри храм стал похож на огромный заброшенный сарай – ни цветных стекол, ни радужных переливов света, один серый камень.

Все им восхищаются.

Форест обзавелся титулом лорда. Между прочим, твоего отказа он так и не простил. Насколько мне известно, он владеет хлопчатобумажными мануфактурами на севере графства, но его имения теперь настолько велики, что всего размаха его деятельности я не разумею.

Наш славный премьер-министр Уильям Питт-младший – жаль, ты уехал до начала его карьеры, – продолжает действовать с тем же рвением, что и его покойный отец. Больше всего Питта, как и всех англичан, заботит состояние государственной казны, опустошенной войной с Америкой. Теперь с нас взимают не только подоходный, но и пооконный налог, так что мне пришлось заложить одно из окон кирпичами. Вдобавок к предметам роскоши, облагаемым пошлиной, причислены не только слуги мужеска пола – которых, слава богу, я больше не держу, – но и горничные. Правда, я заверил нашу милую Дженни, что ей от места я не откажу, как бы там мистер Питт ни настаивал.

В прошлом году его величество помутился рассудком, но теперь снова пришел в себя, хотя радикалы и утверждают, что король никогда не пребывал в здравом уме.

Во Франции свершилась революция. Короля Людовика XVI и его царственную супругу Марию-Антуанетту заточили в темницу, и пока неизвестно, чем все кончится. Ходят слухи, что грядет новая эпоха. Хочется верить, что это не так.