Эдвард Резерфорд - Сарум. Роман об Англии

Он перебирал в памяти разговоры за обедом: рыба и сплетни; курица и беседы о государстве; дичь, голуби, спаржа и обсуждение странного лабиринта; омары и огораживание; сладкие пироги и религия; портвейн и философия. В воображении образы, вкусы и ароматы яств смешивались с гомоном, смехом и голосами гостей. Что же так взбудоражило Адама?

Внезапно его осенило.

– Боже мой, что делать? – пробормотал он. – Поздно мне снова в дорогу собираться…

На следующее утро, придя к Форесту, Адам еще раз убедился в верности своих размышлений.

На этот раз его провели на второй этаж, в библиотеку – уютную комнату, отделанную в псевдоготическом стиле, с тяжелыми гипсовыми розетками на потолке; в стрельчатых арках на стенах располагались полки, уставленные книгами в кожаных переплетах. На столе лежал свежий выпуск ежемесячного журнала «Спутник джентльмена».

Сэр Джошуа Форест привстал из-за стола и предложил гостю кожаное кресло.

– Капитан Шокли, не хотите ли стать моим управляющим? Должен предупредить, что мои владения весьма обширны.

Джонатан Шокли еще вчера признался, что, прознав о желании Фореста нанять нового управляющего, обратился к баронету с просьбой взять на службу Адама.

– Тебе наверняка доскональную проверку устроили, – со смехом объяснил он сыну.

Упускать такую возможность не стоило – управляющий поместьями в трех графствах получал великолепное жалованье.

– Если захочешь, жить будешь в Саруме, станешь весьма состоятельным человеком, – напомнил отец.

Адам ответил Форесту, что должен обдумать предложение.

– Я на несколько дней отлучусь в Лондон, – сказал баронет. – А по возвращении надеюсь заручиться вашим согласием, капитан Шокли.

Адам попрощался с Форестом, в глубине души сознавая, что согласия давать не желает. Впрочем, признаться в этом отцу он не мог.

Адаму не с кем было обсудить случившееся. Разумеется, если принять чрезвычайно лестное предложение, то жалованья и денег от продажи патента будет вполне достаточно для безбедного житья. Можно даже подумать о женитьбе… А если отказаться, то все в Саруме сочтут его глупцом.

На следующий день, встретив Мэри Мейсон близ Харнгем-Хилла, он обратился к ней за советом.

– И хуже всего то, мисс Мейсон, что в Саруме я чувствую себя чужаком, – вздохнул он.

– Почему? – помолчав, спросила Мэри.

Адам Шокли задумался. Как объяснить ей, что на службе в тропиках и в ирландском гарнизоне он считал, что нет ничего лучше отцовского дома на соборном подворье? Как рассказать ей, что́ он испытал в плену, надеясь на скорейшее возвращение в родные края? Как описать чувства, пробужденные в нем беседами с американскими колонистами? Как объяснить, что за время его отсутствия знакомый мир странным образом переменился – и осознал это Адам лишь за обедом у Фореста.

– Во мне что-то изменилось, – наконец признался он. – В Новом Свете я столкнулся с воистину свободными людьми и теперь вижу, что наше цивилизованное общество слишком ограниченно. Здесь нечем дышать… – Адам умолк, пораженный своими словами. – Нет, мисс Мейсон, я не намерен менять английские порядки и не питаю политических устремлений. Но мне хочется… расширить горизонты, наверное.

– И как вы себе это представляете?

– Будь я помоложе… только умоляю, никому об этом не говорите… Будь я помоложе, я бы начал жизнь заново. Уехал бы в Америку…

Только теперь он до конца осознал смысл своих бесед с юным Хиллером. Мэри, задумчиво выслушав сбивчивый рассказ Адама, негромко произнесла:

– Капитан Шокли, мой вам совет: поступайте по велению сердца.

Попрощавшись с Мэри, Адам горько улыбнулся.

«Что ж, мисс Мэйсон, если поступать по велению сердца, то я соглашусь на предложение Фореста и возьму вас в жены», – подумал он.

Впервые в жизни он не знал, что делать.

В июне 1779 года у берегов Англии появилась еще одна армада. К Плимуту подошел объединенный франко-испанский флот – свыше шестидесяти кораблей, – не догадываясь, что защитники порта, за неимением пушечных ядер, не в состоянии выстрелить по врагу.

Сэр Джошуа Форест задерживался в Лондоне. Капитан Адам Шокли выразил готовность вступить в ополчение.

Тем временем в Саруме произошло весьма примечательное событие – при непосредственном участии Эли Мейсона.

Эли, наслушавшись городских сплетен и начитавшись сообщений о неуловимом разбойнике, решился на отчаянное предприятие. Родным он ничего не сказал, однако ему требовался сообщник, а потому он решил обратиться к капитану Шокли за содействием.

Адам, выслушав крохотного печатника, расхохотался в голос:

– Я вам помогу, с превеликим удовольствием. Надеюсь, вы понимаете весь риск своей затеи?

– Разумеется, – с достоинством кивнул Эли. – И сбережений своих не пожалею.

Теплым июньским утром из Солсбери в Бат отправилась почтовая карета.

Адам Шокли сдержал данное Эли обещание. Все знали, что капитан отправляется в Бристоль заключать важную сделку – правда, никто не догадывался, какую именно. В почтовой карете вместе с капитаном ехала престарелая дама. Среди баулов, корзин и дорожных кофров, притороченных позади кареты, находился громоздкий сундук, надежно запертый на тяжелый висячий замок.

В сундуке хранились все сбережения Эли.

Карета промчалась по Фишертонскому тракту до Уилтона, остановилась на заставе, а затем покатила вдоль берега реки Уайли, откуда дорога вела на пологий склон, к взгорью. Вот вдалеке мелькнул шпиль собора и тут же скрылся за холмом. На застывших волнах меловых гряд не было ни души, лишь по пастбищам под высоким небом бродили бесчисленные стада овец. Куда бы ни забросила судьба капитана Шокли, мысленно он всегда возвращался в родные края.

Одинокая почтовая карета вот уже час катила по дороге.

В нескольких милях от Уорминстера случилась беда.

Из рощицы неожиданно выехал всадник на гнедом коне, заступив карете путь. Произошло это с такой быстротой, что ни кучер, ни стражник с мушкетом, ни тем более пассажиры не успели сообразить, в чем дело. Даже Адам Шокли растерялся.

Лицо грабителя закрывала маска. Он распахнул дверцу, наставил на капитана дуло двуствольного пистолета и вежливо потребовал:

– Ваши деньги и драгоценности, господа.

Престарелая дама торопливо протянула ему два перстня и десять фунтов золотом. Грабитель, учтиво поблагодарив ее, обернулся к Шокли, который вручил ему золотые часы и горсть мелочи, надеясь, что этого будет достаточно.

– А теперь проверим сундуки, – объявил грабитель.

Адам обреченно вздохнул. Ну почему он не взял с собой оружия? Кто мог предположить, что стражник перетрусит?

Кучер со стражником, дрожа от страха, сгружали вещи на обочину. Грабитель оглядел тяжелый сундук и спросил у Адама: