Эдвард Резерфорд - Сарум. Роман об Англии

– А наши войска малочисленны, – вздохнул каноник.

– Верно.

– Значит, исход войны зависит от единственного морского сражения?

– Вот именно.

В феврале 1804 года Георг III снова впал в безумие; приступ продолжался до апреля. В мае парламент потребовал сместить неспособного Генри Аддингтона; Уильяма Питта-младшего уговорили снова занять пост премьер-министра страны. По странной случайности в тот же день, 18 мая, Наполеон Бонапарт, поправ идеалы Французской революции, провозгласил себя императором.

За всю историю Великобритании никто, даже Уинстон Черчилль, не удостоился большей славы, чем Уильям Питт-младший. Высокий и тощий – худоба его служила предметом постоянных насмешек карикатуристов, – угловатый, с резкими, порывистыми движениями, он слыл прекрасным оратором, а его блистательное красноречие держало в страхе и повиновении депутатов палаты общин. Поговаривали, что в личной жизни Питту не везло.

– По-моему, он черпает жизненные силы из воздуха и из любви к Англии, – сказал однажды Барникель канонику Портиасу.

Питт энергично принялся разрабатывать стратегию вывода страны из кризисной ситуации. Никто не сомневался в его желании оказать сопротивление Наполеону.

– В своих убеждениях он неколебим, как библейский пророк, – восхищенно заметил каноник, старавшийся во всем подражать своему кумиру. – Его намерения чисты, его деяния служат на благо страны.

Чтобы спасти Англию от вторжения наполеоновских войск, Питт разработал план, первая часть которого заключалась в создании коалиции с европейскими державами, дабы отвлечь силы противника от северного побережья Франции; следующим шагом должна была стать блокада французского флота в портах.

Европейские страны, уже испытавшие на себе мощь наполеоновской армии, не хотели вступать в союз с Англией, утверждая, что Франция не намерена проводить захватническую политику в Европе. К счастью, русский император Александр I, желая укрепить престиж страны и расширить свои северные и южные владения, согласился на альянс с англичанами. Однако этого было недостаточно. Австрия медлила. Пруссия готова была заключить союз с тем, кто предложит больше денег.

В Булони стояли две тысячи транспортных судов и девяностотысячное французское войско – Наполеон, как некогда император Клавдий, готовился к победному вторжению в Британию. Однако же Бонапарт, по обыкновению, переоценил свои силы. К весне 1805 года он объявил себя королем Италии, и стало ясно, что он намерен подчинить себе всю Европу.

В ожидании неизбежного военного конфликта к Великобритании и России присоединилась Австрийская империя.

15 сентября 1805 года

В исторических документах почти нет упоминаний о боевых действиях фрегата «Эвриал», однако осенью 1805 года этот корабль сыграл важную роль в спасении Англии.

– Мы гончая Нельсона, его недостающий глаз и рука, – гордо говорили матросы.

Питеру Уилсону, бывшему контрабандисту, очень повезло: вербовщики доставили его именно на этот корабль.

В то время принудительная вербовка во флот была обычным делом. Вербовочные тендеры сновали по проливу Те-Солент и вдоль английского берега Ла-Манша; для стоянки они облюбовали западную оконечность острова Уайт, в десяти милях от Крайстчерча. С каждого торгового судна, заходившего в Саутгемптонский порт, вербовщики забирали матросов для службы в королевском флоте, а жителей прибрежных городов уводили силой.

На брандвахте судовой врач, осмотрев Питера, признал его годным к службе во флоте, а затем отправил в трюм, к остальным новобранцам поневоле.

Трюм закрывала решетка, сквозь которую виднелись стражники в алых мундирах – морские пехотинцы, – вооруженные мушкетами. В трюме, где бок о бок скучилось человек тридцать, стояла страшная вонь. Питер ощупал кольцо в кармане – того и гляди, украдут – и торопливо надел его на мизинец. На втором суставе кольцо застряло, но юноша, морщась от боли, плотнее насадил его до самого основания. «Теперь если отнимут, то только вместе с пальцем», – подумал он.

Что же будет дальше? Наверное, чуть погодя катера развезут по военным кораблям добычу – и опытных матросов, снятых с торговых судов, и насильно завербованных новичков, таких как сам Питер, и преступников, которые вместо тюремного заключения соглашались идти на службу во флот. А там – как повезет. Если не посчастливится, попадешь на корабль под командованием жестокого капитана, где за любой проступок наказывают сотнями ударов плетки-девятихвостки или протягивают на веревке под килем, обдирая кожу провинившегося острыми краями ракушек, облепивших днище корабля.

Пока Питер Уилсон предавался горьким размышлениям о своей несчастной судьбе и о ждущих его ужасах, на палубе раздался голос:

– А этих велено доставить в Баклерз-Хард.

В деревушке Баклерз-Хард, в бухте неподалеку от Крайстчерча, у южной оконечности лесного массива Нью-Форест, располагалась судостроительная верфь Генри Адамса. Именно там, слава Господу, Питер Уилсон ступил на палубу «Эвриала», тридцатишестипушечного трехмачтового фрегата, построенного в 1803 году по эскизам сэра Уильяма Руза; капитаном корабля был досточтимый Генри Блэквуд.

«Эвриал», быстроходное маневренное судно, спущенное на воду всего два года назад, выгодно отличался от внушительных военных кораблей, оснащенных семьюдесятью четырьмя или девяноста восьмью орудиями; капитан его слыл человеком справедливым и жестокостью не отличался.

– Повезло тебе, – сказал Питеру один из матросов. – Лучше только с самим Нельсоном служить.

Морскому делу Питер выучился быстро, – видно, у него была к этому природная склонность; ему лишь изредка доставался удар боцманской плетки, да и то не со зла, а чтоб не забывал, кто на палубе главный. Теперь он умело драил палубу и освоил тяжелые такелажные работы, но больше всего ему нравилось ставить паруса; он ловко взбирался по хитросплетению снстей на мачту и карабкался по реям, чувствуя, как обдувает лицо соленый морской ветер. Высота его совершенно не пугала, а из-за прекрасного зрения его часто отправляли на марсовую площадку наблюдателем.

В команде его полюбили. В первый же день капитан, знакомясь с новобранцами, приказал им назвать свои имена.

– Уилсон, – ответил Питер и, сам не зная почему, добавил: – Из Крайстчерча.

Матросы невольно расхохотались, и даже капитан улыбнулся:

– Надо же, еще один!

Оказалось, что на «Эвриале» уже служил некий Уилсон, сын сэра Уикхема Уилсона, владельца имения близ Крайстчерча. Хоть Роберт Уилсон и был на несколько лет моложе Питера, службу он нес в чине мичмана, – разумеется, офицерский патент выправил ему отец. Высокий смуглолицый юноша легко сходился и со своими товарищами-мичманами, и с матросами. Питер не ожидал, что Роберт снизойдет до разговора с простым новобранцем, но мичман Уилсон в тот же день обратился к своему однофамильцу: