Эдвард Резерфорд - Сарум. Роман об Англии

– Если встретишь друида, ты обязан его схватить, заковать в кандалы и отправить ко мне, – холодно приказал Веспасиан.

– Будет исполнено, – ответил юноша.

Судьба друидов не волновала кельта – он знал, что римляне, захватив Британию, истребят ненавистных жрецов. Ему страстно хотелось произвести благоприятное впечатление на легата, но Веспасиан ничем не выдавал своих мыслей. С самого начала римлянин понял, что честолюбивый юноша не обладает никакой властью и наивно надеется на успех своих замыслов. Веспасиан, прекрасно разбиравшийся в людях, знал, что Тосутигу нечего предложить, кроме дуна на холме, но легату доставляло удовольствие наблюдать за неловкими потугами юнца, который так гордился своими скудными познаниями и запинающимися, неуклюжими речами на латыни.

– Чего ты хочешь просить у Рима? – осведомился Веспасиан на обратном пути.

Юноша вздрогнул, но тут же собрался с мыслями, радуясь неожиданному случаю.

– Я хочу стать царем-клиентом и гражданином Римской империи, – отчеканил он давно заготовленный ответ.

«И сенатором…»

Тосутиг хотел высказать свою сокровенную мечту, но не решился, хотя всем было известно, что некоторым знатным владыкам из римских провинций иногда выпадала такая честь; самые знатные римляне обращались с ними на равных, и провинциальные царьки гордо расхаживали по Риму в тогах с широкой каймой.

– Ах, ты хочешь стать царем-клиентом! – воскликнул Веспасиан, удивляясь непомерному тщеславию и честолюбию юного глупца. – А чего еще ты желаешь?

– Чтобы мне вернули древние владения моего рода – гавань и прилегающие к ней земли. Мне известно, как извлечь из них наибольшие прибыли, – торопливо объяснил Тосутиг.

Легата это не интересовало, но юный кельт напыжился от гордости, решив, что его деловая хватка произвела благоприятное впечатление на римлянина.

– А еще чего? – невозмутимо спросил Веспасиан, с трудом скрывая насмешку, но желая продлить удовольствие от жестокой шутки.

Тосутиг давно уже придумал, чего именно потребует от римских властей, и даже готовился обратиться непосредственно к наместнику провинции. Юноша восторженно посмотрел на легата – этот военачальник, легионы которого вот-вот разгромят дуротригов, наверняка на хорошем счету у наместника, а значит, ему можно доверять. «Лучшего случая не представится, – подумал Тосутиг. – Веспасиан поможет донести мой замысел до наместника».

Отринув подозрительность, юноша вытащил из-за пазухи пергаментный свиток, адресованный Авлу Плавтию. В письме, которое Тосутиг украдкой составлял бессонными ночами, содержался хитроумный план по возвращению Саруму прежней славы. Свиток был не запечатан.

– Вот, читай, – гордо заявил кельт.

Веспасиан изумленно ознакомился с содержанием письма. Корявый почерк и грамматические ошибки развеселили бы любого римского мальчишку, а тщеславные устремления юного кельта не знали границ: он просил отдать ему во владение всю юго-западную оконечность острова. Дерзкий замысел, еле прикрытый льстивыми уверениями в почтении и признательности, заключался в следующем: Тосутиг бесконечно предан Риму и вы не пожалеете, назначив его владыкой над землями дуротригов.

– Дуротриги ненавидят римлян, – восторженно объяснил юнец. – Они будут биться насмерть, а после того как их все-таки завоюют, начнут бунтовать и устраивать мятежи, для усмирения которых необходимо будет присутствие постоянных войск, а это дорого. Вожди дуротригов никогда не покорятся Риму. Но я знаю, как с ними обращаться, потому что я сам – кельт, хотя и всецело преданный империи. Я буду верным клиентом Рима, если мне отдадут все или почти все земли дуротригов… – с надеждой в голосе заключил он.

Подобные амбиции ошеломили даже Веспасиана. Впрочем, в нелепых замыслах дерзкого юноши прослеживалась некоторая логика, хотя, разумеется, они были совершенно неисполнимы. Гордые дуротриги не желали покоряться даже могущественной Римской империи, а уж тем более этому юнцу – предателю и клятвопреступнику.

В глубине души Тосутиг это понимал, но слишком уж заманчивой была мечта вернуть Саруму былую славу и отомстить дуротригам за долгие годы бесчестья. Юноша надеялся, что римские завоеватели, незнакомые с островом и его обитателями, обрадуются возможности с легкостью разрешить задачу управления провинцией. Увы, он не представлял себе, с какой тщательностью власти империи собирали и изучали сведения о самых далеких уголках своих бескрайних владений.

Сообразив, как воспользоваться наивностью недальновидного юного мечтателя, Веспасиан с невозмутимой торжественностью ответил:

– Я передам наместнику твое послание. Однако царь-клиент обязан служить не только наместнику провинции, но и самому императору. Клавдий верит не словам, а делам.

Тосутиг взволнованно посмотрел на собеседника – о таком благоприятном развитии событий юноша даже не мечтал.

Веспасиан хорошо помнил, что захват новой провинции Клавдий предпринял в первую очередь для того, чтобы нажиться самому, – об этом император заявил Авлу Плавтию перед отъездом с острова.

– Тебе надо доказать, что ты верный друг императора, – посоветовал легат юнцу.

– А как это сделать? – спросил Тосутиг.

Веспасиан с напускным удивлением поглядел на него и ответил:

– Подари ему земли. Твои владения велики, а в личном пользовании императора – не так уж и много.

Тосутиг огорченно вздохнул. Он знал, что кельтские вожди и прежде приносили римским императорам щедрые дары в обмен на выгодные соглашения, но расставаться с родовыми владениями, и без того обмельчавшими, в его планы не входило.

– И много придется подарить? – неуверенно осведомился он.

– Не волнуйся, родовое поместье ты сохранишь, – успокоил его Веспасиан. – Императору будет достаточно земель на юго-западе, граничащих с владениями дуротригов, и вот на этом взгорье.

– Но ведь это три четверти моих владений! – простонал Тосутиг.

– Что ж, это невеликая плата за титул царя-клиента, – невозмутимо возразил легат.

Юноша запоздало сообразил, что в его просьбе может быть отказано, даже если он подарит свои владения императору.

– А если меня это не устраивает? – спросил он.

– Кто знает, удастся ли тебе их сохранить, – с улыбкой произнес Веспасиан.

Только сейчас Тосутиг понял всю глупость своей затеи. Он оказался в весьма невыгодном положении: если римляне того пожелают, то отберут у него все земли. Дуротриги не встанут на его защиту, потому что он их предал, а восточные соседи – белги и атребаты – вряд ли вспомнят о его существовании. Выбора у него не осталось, крепость он уже сдал, и предложить Веспасиану больше нечего.