Эдвард Резерфорд - Сарум. Роман об Англии

Портий зарделся от удовольствия.

– Утром выходим в разведку, на западную оконечность острова, – продолжил Марк. – Пойдешь с нами?

– Конечно! – обрадованно воскликнул Портий, понимая, что ему оказывают огромную честь.

Марк с любопытством взглянул на юношу. Особыми достоинствами Портий не блистал. Каким образом ему удалось обручиться с дочерью знатного сенатора? Может, девушка – редкая уродина, которую никто не желает взять в жены?

– Рассказал бы хоть, какая она из себя, твоя драгоценная Лидия, – улыбнулся он.

– Ах, я тебе сейчас покажу! – с жаром произнес Портий и гордо протянул приятелю портрет на деревянной дощечке размером с ладонь.

– Какая красавица! – ахнул Марк.

– О да, – восторженно кивнул Портий. – Через два года я вернусь в Рим, мы поженимся и обязательно приедем в Британию, я вас познакомлю.

Девушка и в самом деле была очаровательна.

– Буду рад знакомству, – задумчиво ответил Марк, отчаянно завидуя приятелю. – Что ж, до завтра.

После его ухода Портий добавил к своему посланию приписку о похвале наместника и погрузился в размышления. Думал он не о Лидии и даже не о себе, а о делах государственных. В последнее время его весьма тревожили некоторые аспекты имперской политики в отношении провинций. Наконец он взял отложенный свиток и принялся писать:

Досточтимый отец!

Обращаюсь к тебе за мудрым советом, но умоляю не рассказывать об этом никому, даже моей любезной матушке.

Дело в том, что мы, распространяя среди варваров цивилизованные имперские обычаи, совершенно забываем о местных традициях, из-за чего коренное население провинции нас возненавидело.

Недавно мы построили великолепный храм в Камулодуне и, как принято, назначили его жрецами местных вождей. Однако значительные средства на содержание храма, как известно, взимаются со жрецов, для которых такие расходы непосильны. В результате, вместо того чтобы чтить нашего божественного императора, они предпочитают поклоняться своим языческим богам.

Более того, если ты помнишь, покойный император, божественный Клавдий, поощрял вождей-клиентов и оказывал им покровительство, но нынешний император их ненавидит. Финансовый надзор над провинцией поручен прокуратору Кату Дециану, человеку ленивому и корыстному. Прокуратор отбирает у вождей имущество, заявляя, что оно принадлежит империи. Разумеется, вожди справедливо негодуют и полагают римлян клятвопреступниками.

Однако главная беда в другом: кельтские вожди погрязли в долгах, и один из самых главных римских кредиторов – не кто иной, как философ Сенека! А ведь еще совсем недавно я с восторгом пытался следовать его постулатам о том, что жить следует скромно, быть милосердным и отвергать мирскую роскошь. Оказывается, он ссудил местным вождям миллионы сестерциев, а теперь запаниковал и вместе с остальными кредиторами настаивает на возвращении долга с процентами, однако вожди, лишенные последнего имущества, не могут с ним расплатиться.

По-моему, для процветания провинции необходимо не только выиграть войну, но и завоевать мир, но если нам веры нет, то добиться этого невозможно. Увы, наместник, хотя и великий человек, озабочен только проведением военных кампаний в горах, дабы упрочить свою репутацию доблестного полководца, а прокуратор – редкий негодяй. Похоже, бунта не избежать. Обстановка на востоке накалилась, особенно в землях тринобантов и иценов.

Подобное мнение наверняка разделяют и другие в свите наместника, но огласить его боятся – Светоний всем внушает страх. Я не представляю, что можно предпринять, чтобы исправить положение, а потому смиренно прошу твоего совета…

Портий удовлетворенно перечитал послание и решил, что мысли свои выразил ясно и четко, в емких, звучных выражениях. Теперь предстояло решить, стоит ли отправлять это опасное письмо. А вдруг оно попадет в чужие руки или его вскроют? Может быть, лучше его сжечь?

Умом он понимал, что вмешивается не в свое дело, но совесть не позволяла ему молчать, и Портий терзался тревожными мыслями, пока не уснул.

На рассвете в палатку ворвался Марк:

– Вставай, вставай скорее!

Портий с трудом приоткрыл глаза и пробормотал:

– В чем дело?

– Ицены взбунтовались, – мрачно ответил приятель.

Отправлять послание отцу не имело смысла.

Как выяснилось, гордое племя иценов, населявшее восточную оконечность Британии, взбунтовались по вине прокуратора. Недавно умерший вождь иценов Прасутаг завещал свое огромное богатство двум дочерям и объявил императора Нерона их опекуном, однако Кат Дециан немедленно отобрал все их имущество и земли, оставив войска для усмирения возмущенных иценов.

Таким образом, взрывоопасная ситуация возникла из-за глупости и корыстолюбия прокуратора вкупе с безразличием наместника. Ицены схватились за оружие. Римские легионеры, решив преподать урок непокорным варварам, отправились к жене вождя Боудикке, высекли ее плетьми, а дочерей обесчестили.

Вспыхнувшее восстание распространилось со скоростью лесного пожара. К иценам тут же примкнули их соседи, тринобанты, и вскоре на Камулодун двинулась многотысячная армия хорошо вооруженных варваров.

Камулодун, первое поселение, основанное римлянами в захваченной провинции, носил высокий статус колонии. В городе воздвигли форум, храм и здание суда, а в окрестностях города, по обычаю, выделили земли легионерам-ветеранам. Город был совершенно неукрепленным, с немногочисленным гарнизоном, а потому разгневанные ицены захватили его без особого труда.

– Мы свергнем римских богов, сожжем их храмы и сотрем с лица земли захватчиков! – выкрикивали мятежники.

Командир гарнизона, спохватившись, отправил гонца к Светонию с просьбой о помощи – увы, слишком поздно.

Ранним утром наместник обратился к своим спутникам:

– Вся страна полыхает в огне восстания. Его следует немедленно подавить. Мне сообщили, что гарнизон в Линдуме [2]уже отправил солдат в Камулодун, но им требуется подкрепление. Времени для пешего марша не осталось, поэтому я решил немедленно выступить в Камулодун вместе с отрядом всадников. Четырнадцатый и Двадцатый легионы форсированным маршем последуют за нами. Я послал гонца в Глевум [3]с приказом Второму легиону выступать на восток. Мы должны встретить их у Веруламия [4]. В Камулодун идти бесполезно: город наверняка захвачен бунтовщиками. Сейчас главное – спасти порт в Лондиниуме.

Бесстрашный наместник во главе трехсотенного отряда всадников отправился в Лондиниум по древней дороге, которую впоследствии назовут Уотлинг-стрит. Осень выдалась холодной, и к ночи подмораживало. Каждые несколько часов гонцы приносили устрашающие известия о ходе мятежа, но Светоний невозмутимо двигался вперед.