Кэтрин Уэбб - Незаконнорожденная

– Что ж, – сказала Рейчел холодно и не смогла придумать, что бы добавить еще. – Что ж, – произнесла она снова.

– Я вас обидела. И очень сожалею об этом. Возможно, я тоже становлюсь негодной для приличного общества. У меня просто нутро не выносит ханжества и лицемерия британских манер.

Миссис Аллейн поджала губы и стала ждать. Рейчел подумала, что ее проверяют, и почувствовала, что ей хочется сделать приятное этой странной и красивой женщине, причем не только потому, что муж ценит ее так высоко.

– Вы удивили меня, миссис Аллейн, – призналась она.

– Хорошо. Вы не из слабых, миссис Уикс. Не могу точно понять, в чем тут дело, но… это как раз та сила, которой не хватает моему сыну.

«Или та, которая мне понадобится, когда я с ним встречусь?» – подумала Рейчел.

– Он к нам сегодня присоединится?

– Да. То есть… Я надеялась… – Она замолчала, потому что в этот момент негромкий стук возвестил, что у двери стоит служанка.

Рейчел быстро подняла взгляд и увидела, что это не та рыжая девушка, которая уже два раза попадалась ей на глаза. У этой были маленькие глазки и вытянутое, как у хорька, лицо.

– Прошу прощения, мадам. Хозяин сказал, что сегодня к вам не спустится. Он… нездоров, – проговорила девушка, делая книксен.

– Спасибо, Доркас, – отозвалась миссис Аллейн. Голос ее прозвучал устало и разочарованно.

Снова наступила тишина, и Рейчел стало интересно, что именно скрывается под удобным выражением нездоров. Атмосфера в гостиной становилась невыносимой. Рейчел поерзала в своем кресле.

– Что ж, может быть, в другой раз… – пробормотала она.

– А не пройдете ли вы к нему наверх? – внезапно предложила миссис Аллейн.

Рейчел была шокирована и с минуту сидела, не в силах пошевелиться, но настоятельная просьба, написанная на лице хозяйки, подсказала, что лучше взять себя в руки.

– Как вы пожелаете, – сказала она.

Комнаты Джонатана находились на третьем этаже дома. Миссис Аллейн и Рейчел поднимались по широкой лестнице в молчании. Хозяйка шла впереди. Выражение лица у нее было страдающим и напряженным. У дверей они остановились, и миссис Аллейн провела руками сверху вниз по своему корсажу. Рейчел вдруг испугалась того, что ждет ее за дверью, – того, что могло вызвать такое беспокойство даже у родной матери несчастного безумца.

– Пожалуйста… – проговорила миссис Аллейн. – Пожалуйста, попытайтесь не… – Она не договорила. На ее лице мелькнула грусть, она постучала в дверь и открыла ее, не дожидаясь ответа. – Джонатан, – сказала миссис Аллейн довольно резко и быстро вошла в комнату. Рейчел следовала за ней по пятам, словно испуганный ребенок. – Вот кое-кто, кого я хотела бы…

– Мать, – оборвал ее мужской голос, – я тебе уже говорил, что не желаю видеть твоих никчемных врачей-шарлатанов. – Миссис Аллейн остановилась так резко, что Рейчел на нее едва не натолкнулась. – И я говорил, что не хочу видеть тебя . Во всяком случае, сегодня, – добавил он.

– Это миссис Уикс. Я думала…

– Не сомневаюсь, ты думала о себе. Как обычно с тобой бывает. Оставь меня в покое. Я тебя предупреждаю.

Миссис Аллейн заметно напряглась. Рейчел прищурила глаза, пытаясь разглядеть, откуда идет мужской голос. Ставни были закрыты, лампы не зажжены. При тусклом свете углей, едва тлеющих в камине, она увидела очертания фигуры, глубоко ушедшей в кресло, стоящее у широкого и заваленного всякой всячиной письменного стола. Внезапно у Рейчел появилось странное предчувствие, ощущение, что ловушка захлопнулась. У нее перехватило дыхание.

– Возможно, в другой раз, – снова проговорила она слабым голосом и повернулась, чтобы уйти. Но миссис Аллейн поймала ее за руку.

– Я сказал, убирайтесь ! – внезапно взревел Джонатан Аллейн, и только рука его матери, схватившая Рейчел, помешала невольной гостье повиноваться. Она только что слышала крик душевнобольного. Миссис Аллейн повернулась к ней и наклонила голову к самому ее уху.

– Пожалуйста, – прошептала она. – Попытайтесь.

Затем миссис Аллейн вышла, закрыв за собой дверь.

Некоторое время Рейчел не решалась шевельнуться. Она боялась произвести какой-либо звук, из-за которого сидящий в кресле мужчина догадался бы, что она еще не ушла. «В чем дело? Почему я здесь?» Рейчел обвела взглядом комнату и, когда глаза немного привыкли к темноте, смогла рассмотреть ее получше, но от того, что она увидела, чувство тревоги лишь возросло. Помещение было обставлено как кабинет, с огромным количеством полок и шкафов, заваленных книгами и какими-то странными непонятными предметами. Некоторые походили на научные приборы с эбонитовыми коробочками, содержащими неизвестно что, со стеклянными линзами, регулировочными винтами и зубчатыми колесами. Другие выглядели как игрушки. Как детские игрушки. К стенам были приколоты карты звездного неба, а в углу стоял раскрашенный глобус, модель земного шара. От полки, что находилась рядом с ее плечом, она отпрянула, увидев мертвые глаза и оскаленную пасть чучела лисицы, готовой к нападению. По столу были разбросаны писчие перья, карандаши и какие-то странные механизмы. На нем также стояли три стеклянных сосуда, наполненные жидкостью и какими-то сероватыми луковицеобразными предметами, которые она не стала разглядывать. В нос бил странный запах гнилого мяса, не слишком сильный, но совершенно отчетливый. От этого у нее на лбу выступил пот. На стене над камином висела картина, изображающая ад. На ней ликующие демоны с вызывающими невыразимый ужас мордами разрывали на куски и пожирали человеческие тела.

– Вам нравится это полотно? – спросил мужчина в кресле. Теперь его голос стал хриплым и тихим. Удивленная Рейчел посмотрела на него снова.

– Нет, – честно призналась она, и ответом ей послужил глухой смешок.

– Его написал художник по имени Босх [27]. Его посещали те же видения, что являются и мне. Думаете, я не заметил, что вы стоите там тихо, как мышь? Мои глаза при этом освещении видят куда лучше ваших. Я к нему привык.

– Мы оба видели бы гораздо лучше, если бы ставни были открыты, – проговорила Рейчел таким же оживленным тоном, которым разговаривала бы с Элизой. Она слегка повернулась, словно для того, чтобы пройти к окну, но остановилась, когда сидящий снова заговорил.

– Не трогайте ставней. – Это было сказано жестким холодным тоном. Чувствовалось, что в умении показывать норов хозяин был настоящий мастер. – Кто вы? Почему мать хочет, чтобы я с вами познакомился?

– Я… по правде сказать, и сама не знаю почему, – ответила Рейчел. Перед лицом такого странного человека, такой комнаты, самой ситуации, в которой она оказалась, ее сознание отвергло строгие правила этикета и настроилось только на правду. – Ваша мать считает, что мое общество может принести вам пользу.