Антония Байетт - Детская книга

Девочку звали Рози. Ее мама любила розы. Кукольный дом был раскрашен в разные оттенки розового цвета. Рози шила для кукол одеяльца и коврики. Она пыталась шить и одежду, но такая тонкая работа ей не давалась, и куклы очень смешно выглядели в шляпках и жакетах ее работы. Так что она шила им одеяльца и коврики. У некоторых кукол их было уже по десять-двенадцать.

Рози играла, как будто куклы сами застилают себе постели, и готовят еду, и ходят в школу, и спят, но у нее не очень хорошо получалось, и она прекрасно знала, что они не могут и двинуться без помощи ее ловких пальчиков.

Как-то раз Рози отправилась в парк, чтобы поглядеть на зверьков и птичек. Ей показалось, что под корнями дерева мелькнул жук. Она громко засмеялась, потому что жук был ужасно похож на старушку в жестком плаще. А потом Рози увидела, что это и есть старушка в жестком плаще; старушка махала перед собой какой-то палкой, которую Рози приняла за жучиные рога. Рози очень тихо присела – она умела наблюдать за животными – и вскоре заметила еще двух человечков, которые бежали по траве, прячась в тенях листьев и камушков. Человечки были одеты в такие же негнущиеся бурые одежды, похожие на трубочки. На головах у них были круглые блестящие черные шапки. Казалось, они нарочно стараются походить на жуков.

После этого Рози часто приходила поглядеть на человечков. Она увидела, что они протаптывают тропки, как муравьи, и вечно бегают по этим тропкам. Она приносила с собой увеличительное стекло, которое подарил ей дядя, и, когда человечки прятались под землю, рассматривала корни деревьев. Рози нашла шкафчики и чуланы, где на грубо сработанных, едва различимых полках лежали сверточки из сухих листьев, а с тончайших крохотных крючков свисали тонкие сеточки, набитые семенами бука, чертополоха, подсолнечника. Под другим корнем Рози нашла хорошо замаскированный крытый рынок, где корзинки из ореховых скорлупок стояли на складных столах из веточек, и человеческому глазу или глазу любопытного щенка все это должно было показаться случайными кучками трухи. Здесь продавались крохотные глиняные кувшинчики и кружки, наполненные жидкостью чуть гуще воды, – это мог быть сок или разбавленный мед. В тарелках из каштановой кожуры лежало что-то вроде свеженарубленного мяса, но Рози не могла понять, что это за мясо.

Она смотрела, как человечки приходят и уходят, и изучила расписание их сборищ. По вторникам они танцевали под самой высокой аркой – их музыка звучала для Рози как шепот, царапанье, слабый скрип. Рози видела музыкальные инструменты, похожие на скрипки, и свирели из соломинок, но не могла разглядеть струны, смычки и дырочки для пальцев. Рынок работал не каждый день. Человечки ходили туда два раза в неделю, толкаясь и едва слышно пища, как цыплята. Рози положила у корней несколько бисеринок, чтобы посмотреть, что человечки будут с ними делать. Человечки их огибали.

Рози пришло в голову: как изумились бы человечки, если бы перенеслись из мрачного потайного мира в розовые шелковистые покои кукольного домика! Она уговорила мать купить ей сачок для бабочек, с небольшим отверстием, и пошла с ним в парк, прихватив пару банок из-под варенья, с крышками и веревочками. Она подождала, пока танцы будут в самом разгаре, прижала сачок к пространству под корнем и энергично пошевелила палкой среди танцоров, так что они подскочили и бросились врассыпную. Как она и ожидала, несколько человечков совершили ошибку и бросились в зев ее сачка. Она выудила их – их было штук восемь – и осторожно пересадила в банки. Поднесла банки к глазам и хорошенько разглядела. Ей попалось три старушки, двое детей, одна молодая женщина и двое мужчин неопределенного возраста. Все они лежали ничком, прикрывшись плащами, прикидываясь дохлыми насекомыми или опавшими листьями. Но Рози-то знала правду.

Придя домой, она открыла банки, поднесла ко входу в дом и потрясла, чтобы человечки выскочили и вбежали в дом. Но они не шевелились. Ей пришлось выковыривать их вязальной спицей. Это казалось жестокостью, но на самом деле было для их же блага. Тогда человечки кое-как вползли в дом и замерли на полу в гостиной. Заботливая Рози задернула окно розовенькой шелковой занавесочкой, чтобы человечки могли прийти в себя в уединении и полумраке. Потом она хорошенько заперла дверь домика и ушла. Она решила, что человечки придут в себя, освоятся и будут с ней играть. Когда она вернулась, человечки уже отдернули занавеску и выглядывали наружу, прижимая к окну лица, похожие на бусинки. Увидев Рози, они попрятались – заползли под кукольные кроватки и за хорошенькие диванчики. Рози просунула в дверь подарки – тарталетки и бисквиты, цветы из сахарной глазури и сладкую посыпку для пудинга, ворох бальных платьиц и бархатных курток из кукольного гардероба. Вдруг она заметила, что человечки стащили всех кукол, прежних обитательниц домика, в беспорядочную кучу в углу кухни. Рози поставила в дом кукольные чайнички, наполненные лимонадом, на случай, если человечки захотят пить.

Но они не стали с ней играть. Они были хуже кукол, потому что, когда Рози пыталась брать их в руки и одевать, они противно, едва слышно визжали, а один из них не то укусил, не то ткнул чем-то острым ее мизинец, и на нем сделалась противная болячка. Они не тронули хорошенькие кушанья, а хорошенькие платьица изорвали в клочки и устроили из них что-то вроде гнезд на кроватях и диванах. Рози знала, что ей следует сделать, но она была упряма, ей было одиноко, и она хотела человечкам добра, поэтому она сидела и шептала в замочную скважину и в трубу, что хотела только, чтобы они играли, чтобы пользовались красивыми вещами из домика, и, если они будут с ней играть, она даст им всякие хорошие вещи, которых у них нет, – тачки, комоды, даже маленький омнибус. Человечки притворялись мертвыми. Она подумала, что они, может быть, голодные, и догадалась, что их можно кормить овсянкой, наложенной в кукольные мисочки, – овсянка была больше похожа на то съестное, которым человечки торговали у себя на рынке.

Рози начала ощущать себя, сама того не сознавая, огромным чудовищем. Собственные пухлые ручки казались ей огромными окороками, пальцы – скалками.

Она говорила:

– Ну пожалуйста, поиграйте со мной, это же такой красивый домик.

А надо сказать, что дом Рози стоял на краю луга, у холодного ручья с водопадиками. Ручей бежал с горы и разливался зеркальными прудами по плоской равнине, среди ив и серебристых тополей. В стародавние времена земли по эту сторону реки назывались Спорными землями, и там никто ничего не строил, потому что за горой лежала странная страна: туда никто не ходил, а оттуда иногда появлялись причудливые создания и твари. Рассказывали о диких волках, стекающих по склону серыми облаками, и о волшебном народце в зеленых плащах и мягких сапожках, торгующем на базаре волшебными яствами: они таяли во рту и доводили молодых женщин до истощения и голодной смерти, ибо, попробовав эти бледные бисквиты и терпко-сладкие ягоды, они отказывались от любой иной пищи. Рассказывали также о великанах, которые огромными ножищами перешагивали горную гряду и спускались на равнину, набивали карманы коровами и овцами, выдергивали целые деревья, оставляли за собой песчаные карьеры – отпечатки ног. Рози знала эти сказки и с удовольствием слушала их. Ей, как и всем детям, недостаточно было вещей, которые можно увидеть и потрогать. Но помимо этого, она, как и все дети, наслаждалась сознанием того, что драконов и ведьм, великанов и лесных демонов не бывает. Они реальны лишь в ином мире, где путешествует ум, но не тело. Страна-за-горой постоянно меняла цвет, форму и очертания, потому что Рози каждый раз придумывала ее заново, с дрожью восторга и сладким ужасом, какой испытываешь, сидя у камина.