Джон Кампфнер - Богачи. Фараоны, магнаты, шейхи, олигархи

Гейтс родился в состоятельной сиэтлской семье в 1955 году. Его мать и дед по матери были банкирами, и в семье имелась установка на высокие достижения. В семнадцать лет он создал свое первое предприятие — пытался вывести на рынок Traf - O - Data , компьютерное устройство, предназначенное для усовершенствования сбора данных о дорожном движении. На следующий год он поступил в Гарвард, но вскоре бросил университет и сосредоточился на программировании. Он и его друг Пол Аллен начали писать программы для «Альтаира» — новаторского микрокомпьютера, одного из предшественников современных ПК. Они повезли свои разработки в Альбукерке (штат Нью-Мексико), чтобы показать их технологической компании MITS . Там они увидели картину, с которой впоследствии сталкивались многие гости калифорнийских стартапов: люди, сидящие посреди хаоса и работающие круглые сутки семь дней в неделю чисто из любви к компьютерам. Они не сомневались, что их технологические штучки в состоянии изменить мир. «Это был великий и славный поход», — вспоминал один топ-менеджер MITS [800].

Язык программирования, который Гейтс и Аллен написали для MITS (и продали им), вскоре стали копировать и менять многие другие технари. Это была часть хакерского менталитета — «открытый код», стремление делиться. В «открытом письме», адресованном сообществу, Гейтс обосновывал, что за софт нужно платить, как и за «железо». «Кто может позволить себе делать профессиональную работу за так? — спрашивал он. — Говоря прямо, то, что вы делаете, — это воровство» [801].

В 1976 году, когда Гейтсу был 21 год, он учредил компанию Micro - Soft (потом дефис пропал из названия). В первые пять лет он лично проверял каждую строчку кода, написанную его программистами. В тот момент, когда в мире насчитывалось лишь около сотни персональных компьютеров [802], Гейтс провозгласил, что хочет видеть «на каждом столе и в каждом доме компьютер под управлением программ Microsoft » [803]. И это было не преувеличение. Он был убежден, что его амбиции основаны на твердых фактах: он выявил рыночную возможность и с дьявольским упорством ее реализовывал. Как Альфред Крупп смотрел на сталь, а Генри Форд на автомобили, так и Гейтс смотрел на первые компьютеры, воображая глобальный продукт [804]. Он владел техническим ноу-хау, и целеустремленности у него было хоть отбавляй. Все, что требовалось, — это немного удачи.

Microsoft добилась большого прорыва в начале 1980-х, когда компания заключила сделку о поставке операционной системы для компьютеров IBM . Вскоре они уже разрабатывали свои собственные системы. Первая коммерческая версия Windows , продукта, который превратил Microsoft в глобального мастодонта, была выпущена в 1985 году. Гейтс покинул возвышенный мир технологических энтузиастов западного побережья и вышел на мировую арену. Журнал Good Housekeeping включил его в список «50 самых завидных холостяков». Он фигурировал на обложке журнала Time (но, к своей досаде, уже после Стива Джобса). В 1986 году компания вышла на биржу. Гейтс сначала сопротивлялся этой идее, но когда он предложил первым сотрудникам опционы на акции (эту модель потом скопировали другие компании вроде Facebook ), те поняли, что под ногами у них целое состояние [805]. И они были правы. Когда Microsoft провела IPO , Гейтс стал самым молодым миллиардером мира из тех, кто был обязан своими успехами только себе (ему был тридцать один год).

В начале 1990-х на рынок стали выходить новые компании, но стратегия Гейтса оставалась четкой: он решил вознести Windows на недосягаемые позиции. И окончание соглашения Microsoft с IBM позволяло ему это сделать. С самого начала Гейтс говорил о «монополизации» софтверной отрасли, хотя юристы компании советовали ему не употреблять это слово [806]. Его стремление замкнуть на себя рынок ПО в ущерб конкурентам привело к конфликту с правительством США. Microsoft делала свой Internet Explorer интернет-браузером по умолчанию на всех компьютерах, где стояла Windows ; критики жаловались, что такая практика несправедливо отсекает их более старого конкурента Netscape Navigator . Правительство намеревалось что-нибудь предпринять, но единственный закон, на который тут можно было сослаться, — столетней давности антимонопольный Акт Шермана, тот самый закон, который принимался в 1890 году в тщетной попытке ограничить монополистическое давление баронов-разбойников. Власти были заинтересованы в расследовании возможных монополистических практик Microsoft еще с 1991 года, после запроса Федеральной торговой комиссии. Затем делом занялось министерство юстиции, что привело к заключению мирового соглашения в 1994 году. Четыре года спустя Microsoft пришлось отбиваться в суде от обвинений в нарушении этой сделки и в других антиконкурентных действиях. Газета New York Times описывала Гейтса в суде как «уклончивого и неосведомленного, педантичного и немногословного — совершенно не того блестящего бизнес-стратега, который, согласно его репутации, управлял каждым шагом в восхождении Microsoft Corporation к компьютерному господству». Газета отмечала, что в двухчасовой видеозаписи, что юристы министерства юстиции выбрали из двадцатичетырехчасового опроса свидетеля, он «признавался в невежестве относительно ключевых совещаний и стратегий, лежавших в основе антимонопольного иска правительства против его компании. Обвинения касались предполагаемых планов запугивания конкурентов вроде Apple Computer Inc . и Netscape Communications Corporation с целью заставить их покинуть рынки онлайнового программного обеспечения, на которых Microsoft добивалась доминирования». Газета также отмечала, что в ряде случаев ответы демонстрировали такую неуступчивость, что окружной судья, рассматривавший дело, «хмыкнул и покачал головой».

Гейтс не получил от этого дела удовлетворения. Microsoft решительно доказывала, что обвинения в ее адрес обусловлены ревностью компаний-конкурентов. Некоторые экономисты, идеологи свободного рынка, вроде гуру рейганомики и тэтчеризма Милтона Фридмана, осуждали антимонопольные меры, считая их неподобающими в Америке. «Вы будете с раскаянием вспоминать тот день, когда обратились к правительству, — заявил Фридман. — С этих пор компьютерная индустрия, которой очень повезло — она была относительно свободна от правительственного вмешательства, — начнет испытывать постоянное усиление регулирования» [807]. Так или иначе, Microsoft была признана виновной в нарушении Акта Шермана, и в июне 2000 года ей было вручено решение суда: выделить выпуск Internet Explorer в отдельную компанию. В следующем году правительство и Microsoft достигли соглашения, по которому компания обязалась поделиться частью своих технологий с другими. По сравнению с карами, которые ей грозили, и критикой, прозвучавшей в ее адрес, итоговые условия соглашения выглядели лишь мягким упреком. Было ли это признанием того, где теперь реальная власть?