Джон Кампфнер - Богачи. Фараоны, магнаты, шейхи, олигархи

Подозрительность Альфреда превратилась в паранойю. «Я ненавижу саму мысль о братании с нашими конкурентами, — писал он, — потому что никто ничего не станет делать для нас, и все хотят лишь извлечь какую-то выгоду из этого братания» [488] H. James, Krupp. p. 43. . Для него была нестерпимой и мысль о том, что работники могут уйти из его компании. В 1870-х, когда один прораб уволился и устроился на работу в Дортмунде, Альфред погнался за ним и требовал от полиции арестовать его, желая «атаковать его исками об ущербе и запятнать клеймом позора настолько и в такой степени, в какой позволяет закон» [489] W. Manchester, The Arms of Krupp. p. 176. . О зарплатах Альфред говорил: «Наши работники должны получать максимум, что может позволить себе отрасль» — чтобы они не стремились устроиться на работу где-то еще [490] Kruppische Gustahlfabrik, A Century’s History of the Krup. Works, p. 165. .

Крупп был не просто богатым человеком, не просто изобретателем и промышленником. Он хотел создать новую корпоративную этику. Название компании ассоциировалось не только со сталью: она стала знаменита своими социальными программами для работников и своими попытками контролировать их жизнь. Программа добровольного медицинского страхования заработала с 1836 года, пенсии — с 1853 года. Периодически эти фонды пополнялись за счет личных средств Круппов.

Не все эти социальные меры были такими уж инновационными. К примеру, страхование от болезни вводилось на краткий срок, когда Наполеон оккупировал бассейн Рейна в начале XIX века. Владельцы шахт в Руре с XVIII века финансировали за счет прибыли страховые программы для рабочих. Но законодательство, принятое немецким парламентом в 1881 году и закрепляющее страховку от несчастных случаев и болезни, а затем и пенсии, сформировало новую модель отношений в обществе и между работниками и работодателями. Идея была простая: работник, который чувствует защищенность для себя и своей семьи, будет более продуктивен. Масштаб крупповских программ был беспрецедентным. Выплаты по больничному, хотя и вводились только с четырнадцатой недели болезни, составляли две трети зарплаты, что по тем временам было довольно щедро [491] S. M. Lindsay, ‘Social Work and the Krup. Foundries, Essen’, p. 93. . Бизнес и правительство тут находили общий язык. Бисмарк не видел необходимости обременять менеджеров и владельцев компаний, ограничивая продолжительность рабочего дня или вводя другие требования. Но «реальные претензии работника», говорил он, связаны с «незащищенностью его существования»:

Он не уверен, что у него всегда будет работа, он не уверен, что всегда будет здоров, и он предвидит, что однажды постареет и будет уже непригоден к работе. Если его постигнет бедность, пусть и вследствие продолжительной болезни, тогда он совершенно беспомощен, предоставлен сам себе, и общество сейчас не признает никаких реальных обязательств в его отношении за вычетом обычной помощи бедным, даже если он все это время работал преданно и старательно. Обычная помощь беднякам, однако, оставляет желать лучшего, особенно в крупных городах, где она гораздо хуже, чем на селе.

Расширение производств изменило Эссен — как и многие другие города во время промышленной революции — до неузнаваемости. Его население выросло с семи тысяч человек в 1850 году до пятидесяти двух тысяч двадцать лет спустя. Большинство из них были прямо или опосредованно обязаны своим существованием заводам Круппа. Германия, особенно в районе Рур на северо-западе страны, находилась в процессе урбанизации; он охватил тогда и многие города в Британии и Соединенных Штатах. Города были переполнены. В Берлине, к примеру, пятая часть населения жила в подвалах. Основной рацион многих рабочих составляли картофель, жидкий суп и черный хлеб [492] S. Berger, Social Democracy and the Working Class in Nineteenth and Twentieth Century Germany, pp. 25–26. .

К 1890 году в Эссене проживало уже восемьдесят тысяч человек, причем пятьдесят тысяч из них были работники Круппа и их семьи [493] S. M. Lindsay, ‘Social Work and the Krup. Foundries, Essen’, p. 74. . Из-за этого возникли большие проблемы с жильем. Многие работники и их семьи существовали в бедственных условиях… впрочем, это было предпочтительнее, чем работать в поле. Хотя впоследствии в официальной истории фирмы утверждалось, что намерение Альфреда строить дома для работников «не было вызвано скудостью местной недвижимости», среднее число человек на дом в городе выросло до более чем пятнадцати к 1864 году, когда компания предприняла свою первую целенаправленную программу жилищного строительства [494] Kruppische Gustahlfabrik, A Century’s History of the Krup. Works, p. 171. . Были обустроены два новых поселения, Шедерхоф и Кроненберг. Первые дома неподалеку от завода были относительно комфортабельными строениями для прорабов и их семей. Также возвели более скромные бараки для одиноких рабочих, в которых в конечном счете поселилось шесть тысяч человек. Вокруг Эссена строились целые новые районы, которые часто именовались в честь предков Круппа. Строительство еле успевало за взрывным ростом населения и едва ли позволяло справиться с перенаселенностью. В 1890 году на дом по-прежнему приходилось в среднем шестнадцать жильцов [495] S. M. Lindsay, ‘Social Work and the Krup. Foundries, Essen’, p. 77. .

Смертность впоследствии стала падать, так как внедрялись строгие санитарные нормы. В крупнейшем новом поселении, Кроненберге, размещались восемь тысяч рабочих. Помимо жилых домов, там были «пасторский дом, два школьных здания, протестантская церковь, несколько отделений кооперативного магазина, аптека, почтамт и рыночная площадь размером в треть акра, ресторан с местом для игр, кегельбан и библиотека с большим залом для собраний рабочих» [496] S. M. Lindsay, ‘Social Work and the Krup. Foundries, Essen’, p. 82. .

Крупп организовал свой город в соответствии с потребностями бизнеса. Аренда в корпоративных домах была дешевле, чем в частных апартаментах в городе (экономия составляла до 20 %); так компания привязывала к себе работников. Эта политика по крайней мере была прозрачной: новому работнику сообщали, что, уволившись из компании, он потеряет жилье. Аренда уплачивалась напрямую из его зарплаты и возвращалась компании. Он тратил свои деньги в магазинах Krupp , которые в 1868 году передало фирме Кооперативное общество Эссена. Вскоре, по данным одного историка, там было уже пятнадцать продуктовых магазинов, разбросанных по разным поселениям, девять отделений магазина промышленных товаров, одна обувная фабрика и три обувных магазина, один магазин инструментов, мельница и пекарня, шесть хлебных магазинов, бойня и семь мясных лавок, два магазина одежды, семь ресторанов, винный магазин, производство льда, кофейня, фабрика щеток, прачечная и еженедельно открывавшийся рынок со свежими овощами, которые привозили из сельской местности неподалеку [497] S. M. Lindsay, ‘Social Work and the Krup. Foundries, Essen’, pp. 86–7. .