Элизабет Чедвик - Хозяйка Англии

– Господин.

Вилл резко повернулся, готовый наброситься на любого, кто осмелился побеспокоить их, но сдержался: пришел Ротард, камергер Аделизы, и его лицо выражало беспокойство.

– У ворот вестники от императрицы, – сказал он. – Она просит принять ее со свитой на ночлег. С ней милорд Фицконт.

Вилл уже хотел было крикнуть, что не намерен давать им кров, но Аделиза остановила его, накрыв его руку своей, и, собрав последние силы, произнесла:

– Скажите им, что мы рады приветствовать их в Арунделе.

Когда Ротард удалился, Вилл с сердитым недоумением обратился к жене:

– Вы понимаете, что делаете? Я не буду снова ввязываться в эту заваруху! Или вы хотите, чтобы Стефан осадил замок? Чтобы я потерял не только жену, но еще и дом? – Он порывался встать, но Аделиза продолжала держать его за руку.

– У меня больше не будет случая повидаться с Матильдой. Ее приезд не имеет отношения к войне и политическим интригам. Это личный визит, хотя она очень рискует, потому что здесь для нее небезопасно.

– То же самое вы говорили девять лет назад, – в сердцах ответил Вилл, – убеждали меня, что она просто заехала по-родственному, и посмотрите, к чему все это привело.

– Вы прекрасно знаете, что не с этого все началось. А чем Матильда может навредить сейчас? Роберт мертв, упокой Бог его душу, армии у нее нет. Если вы не хотите видеть ее в замке, тогда пусть меня вынесут к ней на носилках. Я не шучу, муж мой, – добавила она, поскольку он стал трясти головой. – У меня нет сил, но есть еще желания. Вы позволите мне удовлетворить их?

– Разве я когда-либо запрещал вам хоть что-нибудь? – Он повернулся и стремительно вышел из комнаты.

Аделиза закрыла глаза, собирая те немногие силы, которые придало ей выпитое вино, и позвала Юлиану и Мелизанду, чтобы они помогли ей встать и одеться. Одежда висела на ней, и камеристкам пришлось затягивать шнурки до предела. Аделиза приказала подрумянить ей щеки мазью с алканной и слегка помазать ею губы. Пока женщины меняли покрывало и добавляли в жаровню благовония, она выпила еще вина и заставила себя съесть кусочек хлеба.

Затем послала Мелизанду подготовить еду и покои для гостей и помолилась о том, чтобы ей достало мужества пережить этот визит. Она очень хочет повидаться с Матильдой, но не менее этого желает, чтобы та не задерживалась в замке надолго.

Вилл встретил Матильду в просторном холле. Последний раз они виделись в заснеженном дворе Абингдонского аббатства.

– Госпожа. – Он сдержанно поклонился, но не опустился на колено.

Матильда не придала этому значения.

– Благодарю вас за то, что открыли для нас ворота, – сказала она вежливым, но холодным тоном.

– Благодарите не меня, – ответил Вилл. – Я бы не пустил вас, но Аделиза настаивала. Вам я с легкостью могу отказать, но счел невозможным отказать ей.

Матильда с прищуром взглянула на него:

– Я ненадолго. Она столько сделала ради меня и так много значит для меня, что было бы неучтиво с моей стороны не попрощаться с ней.

Вилл побелел, и в его карих глазах засверкала такая ненависть, что Матильда даже отступила назад. Хью Плакнетт и Бриан Фицконт поспешили встать у нее за спиной, готовые защитить ее.

– Вы никогда не были особенно деликатны, – процедил Вилл, – но это верх бестактности даже для вас.

Матильда была в замешательстве.

– Что же бестактного в желании попрощаться с Аделизой перед тем, как я уеду в Нормандию?

Кровь снова прилила к лицу Вилла.

– Так это вы уезжаете? Я думал, вы имеете в виду… Ах, ну ладно. – Он вытянул руку в направлении лестницы. – Пожалуйста, побеседуйте с ней.

Матильда воззрилась на него:

– Вы думали, я говорю о чем? Что с ней? Она больна? Аделиза не писала об этом.

– Она бы не стала сообщать всему свету о своей болезни. – Вилл отвернулся, не желая продолжать дискуссию.

Обеспокоенная, Матильда поднялась по лестнице, вошла в покои Аделизы. Мачеха сидела в кресле у очага. Ее щеки были розовыми, но императрица заметила, что румянец искусственный, а под ним проступала мертвенная бледность.

– Простите, что я не встаю, – произнесла Аделиза, – но вы желанный гость, что бы ни сказал вам Вилл вместо приветствия. Он сейчас зол как черт.

Матильда поспешила к ней, поцеловала в щеку и почувствовала, что на ее губах осталась мазь.

– О, моя дорогая, почему же вы не сообщили, что больны?

– Какой смысл извещать вас о том, что вы не можете изменить? – Аделиза покачала головой. – Зачем вам лишние огорчения ко всем тем несчастьям, что на вас свалились? Но я рада повидать вас перед моим отъездом. Я начала писать вам письмо…

– Перед вашим отъездом?

Матильда растерялась. Она приехала сюда, чтобы попрощаться перед своим отбытием в Нормандию, но начало визита совсем сбило ее с толку. Да, она предполагала, что ей окажут не очень теплый прием, но враждебность Вилла Д’Обиньи показалась ей необъяснимой, и уж никак не ожидала Матильда, что застанет мачеху в таком бедственном состоянии.

Когда Аделиза рассказала о намерении удалиться в Аффлигем, Матильда не сразу поняла, о чем идет речь.

– По крайней мере, там я смогу предаваться молитвам и буду приносить пользу, а не лежать здесь, как пустая оболочка. Вилл смирился с моим решением, но для него это тяжкий удар, он еще переживает. Я знаю, что поступаю правильно, но убедить его в этом мне пока не удалось. – Голос ее дрогнул. – Младшему сыну всего лишь год. Если бы только был другой выход…

– Возможно, есть другой выход. А вы пробовали…

– Лекари сделали все, что могли, – устало прервала ее Аделиза. – Теперь все в руках Господа, и поэтому я должна ехать.

– Когда вы уезжаете?

– Как только спишусь с аббатством. Вилл, я думаю, будет затягивать дело, но я найду способ его поторопить.

Матильда качала головой:

– Я и не представляла, что вы так больны. А я приехала, чтобы сообщить вам, что отплываю в Нормандию.

Пришла очередь Аделизы удивляться:

– Почему?

– Надо добыть деньги и набрать войско. Теперь, когда не стало Роберта, некому командовать армией, если только Жоффруа или Генрих не возьмут это на себя. Генрих уже почти взрослый и может принять бразды правления. В следующем месяце ему исполнится пятнадцать. Его отец был моложе, когда женился на мне и стал графом Анжуйским.

– И все же он слишком молод, чтобы управлять страной, – неуверенно заметила Аделиза.

– Согласна, но он умен не по годам, к тому же я, хоть и не могу вести военные действия, буду направлять его советами. Ради объединения страны многие встанут под его знамена и поддержат его в бою. – Она взглянула на Аделизу. – Так же как у вас, у меня нет выбора. Настало время Генриху заявить о своих правах. Я сердилась, когда он пересек пролив и наивно пытался захватить замки Стефана, но все же была горда за него. С тех пор прошел уже год, за это время сын вырос и возмужал. Он будет королем, я знаю это наверняка. Бароны, такие как ваш муж, отвергли меня, но его они не отвергнут. Дело еще не проиграно, – добавила Матильда и стиснула зубы: признать поражение после стольких лет кровопролитной войны было немыслимо.