Элизабет Чедвик - Хозяйка Англии

Когда слова стали расплываться на странице, а глаза защипало от напряжения, он лег в кровать, подтянул колени к подбородку и с головой накрылся покрывалами и мехами. В мыслях он все еще писал, все еще слышал скрип пера по пергаменту, видел, как прирастает текст строка за строкой и убывают в чернильнице чернила из дубовых орешков. Он писал, защищая свою позицию, защищая Матильду. Перо царапало все глубже, и чернила, поменяв цвет на красный, стекали с него, как кровь с клинка. Он ерзал и ворочался, путаясь в потных видениях, слышал пение и видел одинокий корабль, вскинувший парус на фоне карминного неба, которое предвещало то ли рассвет, то ли закат. Позади одиночество; впереди ждет уединение.

В его сон ворвался стук по дереву. Сначала Бриан подумал, что это стучат весла в уключинах, но звук становился все громче, и наконец дверь в его опочивальню распахнулась. Он рывком сел в кровати и стал сдергивать с себя простыни, в которых запутался, пока метался в кошмаре. Перед ним стоял Майлс Фицуолтер, одетый с ног до головы в темное и весь забрызганный грязью.

– Я слышал, вам нужно подкрепление, – произнес Майлс с широкой ухмылкой. На чумазом лице ярко блеснули зубы. – Пожалуй, пора уже что-то сделать с этими вышками, как думаете?

Бриан выбрался наконец из постели и крепко обнял Майлса – в порыве чувств и заодно убедиться, что это не порождение сна.

– Я молился о том, чтобы вы приехали, но не знал, когда это будет и как вам это удастся! – воскликнул он срывающимся голосом.

– Ха! Чтобы остановить меня, потребуется нечто большее, чем непутевый король и горстка его никчемных прихлебателей!

Бриан пошарил вокруг, натянул смятую котту, пригладил пальцами взлохмаченную шевелюру. Он крикнул слугам, чтобы те принесли еды и вина, и Майлс все жадно проглотил.

– Стараясь свалить меня, они предуготовили собственный крах, – сказал Майлс со зловещим блеском в глазах.

У Бриана зашевелились волоски на затылке. Майлс Фицуолтер – как глубокий холодный омут: мелкие берега вполне безопасны, но тот, кто ступает дальше, рискует утонуть.

– Мои люди за крепостной стеной ждут от меня сигнала. – Майлс вытер руки. – Я оставил их там, потому что мимо дозорных Стефана было легче проскользнуть малой группой. Мне понадобятся стрелы, пропитанные смолой, и ваши лучшие лучники. Ваши валлийцы здесь?

Бриан кивнул. Он с трудом поспевал за ходом мыслей Фицуолтера.

– Хорошо. – Майлс схватил его за руку. – Тогда надевайте хауберк и собирайте людей. Жду вас во дворе.

Он деловито вышел из опочивальни, оставив Бриана сидеть с открытым ртом.

В мутной темноте, предшествующей ноябрьскому рассвету, Бриан отдал поводья своего жеребца оруженосцу и стал изучать черные контуры дозорной вышки, которую ему предстояло захватить. Майлс со своими людьми планировал нейтрализовать вторую вышку, что стояла левее этой. У Бриана сводило живот; выпитое ранее вино кислятиной бродило в желудке.

Майлс хлопнул его по плечу, ощерив в плотоядном оскале зубы.

– Да сопутствует вам удача! – пожелал он Бриану.

– И вам, – сипло ответил тот.

– После Вустера это будет как прогулка с дамами, – сказал Майлс и ушел, как волк на охоту: легкий, быстрый и целеустремленный.

С ним пошел отряд валлийских лучников из войска Уоллингфорда и несколько сержантов. Бриан обернулся к тем, кто остался с ним: еще сержанты, лучники и его рыцари. Дыхание Бриана повисало в воздухе белыми облачками. На востоке небо стало чуть светлее, чем было в самую глухую пору ночи.

– Сейчас, – проговорил он, сглотнув. – Сейчас или никогда.

Быстрым шагом, пригибаясь пониже, они двинулись через болотистую низменность.

Над оградой, возведенной вокруг вышки, взлетели крюки, к которым были привязаны веревочные лестницы, по ним стали карабкаться вверх солдаты. Тревожный сигнал рога позвал защитников вышки к бою.

Лучники нападающих посылали в строение пылающие стрелы. Бриан пробормотал молитву и в свой черед схватился за раскачивающуюся лестницу. Его ладони горели, пока он подтягивал себя вверх, и каждое мгновение он ждал, что его пронзит копье или раздавит камень. И это было лишь первое препятствие. Сама вышка стояла дальше.

Он схватился за верх ограды, подтянулся, вылез на мостки и, вытащив меч из ножен, побежал к воротам.

На него бросился защитник с топором в руке. Бриан уклонился от сверкнувшего над ухом лезвия и ударом сбоку скинул противника с ограды. Тот шлепнулся о землю с тяжелым плотным звуком; Бриан подавил тошноту. Мир сошел с ума и превратился в ад.

В нескольких местах занялся пожар. Он глотнул полные легкие горячего дыма и повернулся в сторону, закашлявшись. Кто-то снова атаковал его, он отразил удар, резанул мечом раз, другой… Ему было дурно.

Стрела вонзилась в его шлем, сбила его с ног. Кровь заливала правый глаз.

– Господин! – Над ним склонился Уильям Ботерел. – Господин…

– Берите людей! Откройте ворота. Нельзя останавливаться! Идите!

Ботерел послушался, оставив с Брианом сержанта.

– Рана поверхностная, – успокоил тот. – Острие застряло в кольчуге. Завтра у вас будет красная полоса на виске, ничего серьезного. – Он переломил древко стрелы. – Но вам повезло.

Бриан снял шлем вместе с наголовником и посмотрел на впившееся в металл острие стрелы. Его взгляд туманила кровь. Сержант достал тряпицу, чтобы вытереть ему лицо и заткнуть рану. Бриан же хотел подняться на ноги. Обломки стрелы на мостках напоминали ему сломанное перо. Подхватив с земли свой меч, он прерывисто выдохнул. Нужно пройти через это и записать свою волю кровью и огнем, потому что иначе как он может вести за собой людей, как исполнит данное Матильде слово и добудет для нее корону?

Дранка на крышах полыхала уже вовсю, и сражение шло посреди дыма и жгучих искр. Бриан встал со своими солдатами, подбадривая их выкриками, побуждая их и себя двигаться вперед.

– За императрицу! – орал он, утирая свежую струйку крови с глаза. – За истинную королеву Англии!

Когда восточный горизонт окрасился восходящим солнцем, Бриан и его люди подавили последнее сопротивление на подступах к вышке и выбили ворота. Затем настала очередь самой вышки. На нее взбираться не пришлось, тут в ход пошел хворост, смола и подожженные стрелы. Некоторые защитники пытались спуститься на веревках, тогда в них стреляли лучники Уоллингфорда. Того, кто достигал земли, брали в плен ради выкупа. Но конечно, только тех, кто побогаче. У бедняков же отнимали все оружие, кошели, одежду и отправляли восвояси в одном белье. Бриан приказал складывать добычу у ограды, подальше от догорающей вышки. В его правом виске колотилась барабанной дробью боль. Правым глазом он почти не видел.