Юрий Сушко - Альберт Эйнштейн. Во времени и пространстве

Мысленный охват в рамках доступных нам возможностей этого внеличного мира представлялся мне, наполовину сознательно, наполовину бессознательно, как высшая цель… Предубеждение этих ученых против атомной теории можно, несомненно, отнести на счет их позитивистской философской установки. Это интересный пример того, как философские предубеждения мешают правильной интерпретации фактов даже ученым со смелым мышлением и с тонкой интуицией… »

Для него было два критерия истины в физике: теория должна иметь «внешнее оправдание» и «внутреннее совершенство». То есть теория должна согласовываться с опытом, раз, а второе – она должна из минимальных предпосылок раскрывать максимально глубокие закономерности универсальной и разумной гармонии законов природы.

Примерно за год до смерти он говорил о «космическом религиозном чувстве», о том, что хотел бы «ощутить Вселенную как единый космический организм». Но при этом он с удовольствием цитировал посвященное ему стихотворные куплеты физиков:

13 февраля 1950 года нобелевский лауреат выступил в авторской телепередаче Элеоноры Рузвельт, вдовы президента США, посвященной опасности гонки вооружений. Ведущая предложила своему гостю высказываться предельно откровенно. О чем другом, но вот об этом Альберта Эйнштейна просить не было нужды.

Он открыто предупреждал американцев: « Мысль о тому что можно достичь безопасности посредством гонки вооружений, есть катастрофическое заблуждение. В Соединенных Штатах эту иллюзию стали внушать сразу же после того, как эта страна обзавелась атомной бомбой. Считалось, что таким способом можно запугать противника и обеспечить себе безопасность…

Символ веры, который мы в этой стране исповедовали все эти пять лет, был таков: вооружаться во что бы то ни стало… Теперь народу заявляют, что создание водородной бомбы – это новая цель, которая, вероятно, будет осуществлена. Ускоренная разработка водородной бомбы была торжественно провозглашена президентом США… Если эта бомба будет создана, может возникнуть радиоактивное отравление атмосферы и – в перспективе – гибели всей жизни на Земле! Роковой исход, по-видимому, заключен в неумолимом характере самого явления. За каждым новым шагом неизбежно последует другой. А в конце все яснее предстает всеобщее уничтожение цивилизации .

То, что необходимо в первую очередь, это взаимное доверие и сотрудничество ».

Куда там было советскому наркому Вячеславу Молотову с его робкими попытками обвинить акул американского империализма в нагнетании международной напряженности! Эйнштейн называл вещи своими именами, обвиняя правительство США намного жестче, конкретнее: « Создавали военные базы во всех пунктах Земли, которые могут приобрести стратегическое значение. Вооружали и усиливали потенциальных союзников. Внутри страны сосредоточилась невероятная финансовая сила, молодежь была милитаризована, производилась тщательная слежка за лояльностью граждан, особенно государственных служащих, с помощью все более внушительного полицейского аппарата. Людей с независимой политической мыслью всячески запугивали. Радио, пресса и школа обрабатывали общественное мнение ».

Разумеется, после такого демарша градус недоверия к Эйнштейну в Штатах стократно повысился. Американцы, к счастью, все же не опустились до уровня германских нацистов, которые требовали «Убить Эйнштейна!». Но, тем не менее, уже на следующее утро после выступления ученого по телевидению один из лидеров «бешеных», сенатор Джон Рэнкин с парламентской трибуны с восторгом возопил: «Вот видите! А я вас предупреждал! Вот вам доказательства, что этот старый шарлатан, именующий себя ученым, некий Эйнштейн, является откровенным сторонником коммунистического фронта!»

Директор ФБР Гувер потребовал провести полное расследование деятельности ученого и затребовал всю порочащую его информацию с целью подготовки специального доклада о лишении Альберта Эйнштейна гражданства США. Правда, иммиграционный департамент это требование отклонил. Но проверки на лояльность продолжались. Личное дело неблагонадежного Эйнштейна насчитывало 1427 страниц. В вину ему вменялось то, что «проповедует доктрину, направленную на установление анархии».

В техасском городке Сан-Антонио организация «Бдительные женщины» потребовала изъять из местной библиотеки и сжечь «600 коммунистических книг». И какие же книги попали в этот список? «Кентерберийские рассказы» Джеффри Чосера, «Волшебная гора» Томаса Манна, «Теория относительности» Альберта Эйнштейна… Ну что ж, все знакомо, повторение пройденного. Американцы быстро учатся, черт их побери! И нашли ведь у кого…

Молчать? Подставлять другую щеку? Ну уж нет!

« Проблема, представшая перед интеллигенцией этой страны, весьма серьезна. Реакционные политики посеяли подозрения по отношению к интеллектуальной активности, запугав публику внешней опасностью. Преуспев в этом, они подавляют свободу преподавания, увольняют непокорных, обрекая их на голод. Что должна делать интеллигенция, столкнувшись с этим злом? По правде, я вижу только один путь – революционный путь неповиновения в духе Ганди. Каждый интеллигент, вызванный в одну из комиссий, должен отказаться от показаний и быть готовым к тюрьме и нищете. Короче, он должен жертвовать своим благополучием в интересах страны. Он должен быть основан на убеждении, что для гражданина позорно подчиниться подобной инквизиции, оскверняющей дух конституции. Если достаточное число людей вступит на этот тяжкий путь, он приведет к успеху. Если нет – тогда интеллигенция этой страны не заслуживает ничего лучшего, чем рабства ».

В идею «мирового правительства» Эйнштейн продолжал свято верить: « Человечество может спасти только создание основанной на законе наднациональной системы, которая исключила бы применение грубой силы… Внутренне свободного и порядочного человека можно уничтожить физически, однако его нельзя превратить в слепое орудие или поработить… Я убежден, что задача установления мира во всем мире на наднациональной основе будет решена, если применить в более широких масштабах методы Ганди… »

Встав на защиту супругов Розенбергов, осужденных к смертной казни за атомный шпионаж, Эйнштейн дал телеграмму президенту США: «Совесть моя заставляет меня просить Вас отменить смертный приговор». Конечно, он не рассчитывал, что Белый дом к нему прислушается. Но, сильный духом, Эйнштейн еще хранил надежду. Хотя разумом, вероятно, понимал, что надеяться не на что…