Борис Васильев - Князь Святослав

«Клин!.. – вдруг пронеслось в его голове. – Они прочитали мои мысли…»

– Прикажи Икмару выдвинуть вперед своих метальщиков. И пусть их ножи целят в командиров. Они стоят на шаг впереди.

Сфенкл молча исчез где-то среди дружинников. Хазары продолжали выжидать. Они явно выманивали русичей на первый удар.

«Не спешить, не спешить, – уговаривал сам себя великий князь. – Метальщики – это неожиданность. Это еще одно удивление…»

Появился Сфенкл.

– Сказал Икмару?

– Метальщики занимают места во втором ряду наших дружин. Начнут, когда изготовятся. Без отдельного повеления.

– Кто начнет? Икмар?

– Начнет Радыпя. Икмар слишком громоздок, на голову выше остальных.

Что-то просвистело возле головы Святослава, и стоявший напротив его хазарянин в отделанном серебром панцире дернулся и рухнул, схватившись рукой за торчавший в горле нож.

А ножи продолжали шуршать, пролетая мимо голов передовых дружинников, и один за другим падали командиры хазарской рати. Так долго продолжаться не могло, все это понимали. И ножей не хватило бы на все хазарское войско, и метальщики уже начали уставать, порою попадая не в щель между подбородком и ожерельем кольчуги. И если бы хазары потерпели бы еще хоть немного…

Но хазарское войско не выдержало прицельной избирательности этой летающей смерти. Взревели трубы…

– Отводи метальщиков! – крикнул Святослав. – Постоим за Русь!

Удар хазарских дружин был тяжел. Святослав оглох от звона мечей, высекающих искры, и с ужасом подумал, что сейчас, через мгновение, кто-то дрогнет, закричит, кинется из строя, и клин распадется на обезумевших от страха одиночек, которые замечутся по голой степи в тщетных попытках уйти от неминуемой гибели.

Этот миг почувствовал и опытный воин хан берендеев, конница которого практически не пострадала от удара в спину черных хазар. Вырвав харалужный меч из ножен, он оставил свое место в клину, выстроенном Святославом, и молча послал своего жеребца с места в карьер. За ним и тоже молча неслись и его богатыри.

Внезапный удар берендеев был жесток. На сей раз конники не занимались подсечкой подпруг, а рубили сплеча пехоту, уже обтекавшую клин.

Первым это оценил вождь черных клобуков. И раздался клич:

– Стрелы к бою!

Лук да стрелы были основным оружием степняков, потому что легкие их сабли не могли прорубить тяжелую броню. Они вылетели на фланг атакующих хазар и засыпали их градом стрел.

Черные клобуки старались бить прицельно: в щели меж железными доспехами, в незащищенное лицо пехотинца, в ноги, в сгибы локтей…

Вот этого хазары не ожидали. На какое-то мгновение натиск их прекратился, и Святослав уловил это мгновение.

– Мертвые срама не имут!.. – провозгласил он и первым врубился в ряды хазарского войска, ведя за собою дружины.

Прорвался бы великий князь к центру, разрезав хазарские ряды, или атака его захлебнулась бы в блеске и звоне хазарских мечей – не известно. Но тут опытный хан берендеев, не медля ни секунды, повел в атаку свою конницу на левый край хазарского войска. И сразу же, следуя его примеру, черные клобуки ринулись на правое крыло хазар, не просто осыпая их стрелами, но и тесня распаленными битвой лошадьми.

И хазары начали медленно пятиться. Медленно, по полшага, опасливо оглядываясь на оба своих крыла. Их полководец пытался сообразить, что же, собственно, произошло и как вернуть столь удачное начало сражения.

– Бросай щиты! – крикнул Святослав, первым бросив щит на землю. – Бегом вперед! Вперед!.. Не давайте им опомниться!..

Это был отработанный прием. В левой руке дружинника вместо щита оказывался кинжал. Отвлекая противника, закованного в броню, которая ограничивала видимость, быстрыми передвижениями, дружинники ослепляли хазарских воинов блеском атакующего меча и всаживали кинжал в незащищенное место или в щель меж доспехами. И хазары продолжали пятиться, уже не выбирая время для контрудара, а спасая собственные жизни.

А с флангов продолжали теснить всадники хана берендеев и черных клобуков Ильдара. Места для маневра уже не было, дружинники великого князя упорно рвались к центру хазарского войска, по закованным в броню телам струился пот и…

И первым дрогнули боярские дружины, так и не побывавшие в бою. Развернув коней, они помчались в тыл, ломая последние ряды собственных войск.

Паника в армии заразительнее чумы. Вослед боярам, спасавшим не только свои жизни, но и своих дружинников, бросились наутек мусульманские войска.

– К хану!.. – крикнул великий князь. – Пробивайтесь к ханской ставке!..

Хазарского хана задержали черные клобуки. Принудили поставить его паланкин. Старый, давно уже фактически не правящий хан лишь вышел.

Подошел еще распаленный боем Святослав. Прижав руку к сердцу, поклонился.

– Я не стану подвергать тебя позору как пленного вождя, – сказал он. – При одном условии: ты немедленно, со всей своей охраной и свитой, выедешь в Итиль. Мне достаточно твоего ханского слова.

Хан сдержал свое слово.

– Почему ты отпустил хазарского кагана, великий князь? – с неудовольствием спросил хан берендеев. – Мог бы потребовать выкуп…

– За что? – Святослав вздохнул. – Хазары ударились в панику, но паника проходит. За выкупом надо идти к Итилю, где нам дадут бой пришедшие в себя хазары в удобном для них месте. Вы получите щедрую награду здесь. Золото, женщин, рабов. Хазары сюда больше не сунутся, а перед нами их богатейшие города и подвластные княжества. Справим добрую тризну по погибшим, отдохнем и займемся ими. А пока – дозоры во все стороны. Убивать всех, кто попытается удрать с этих земель.

– Зачем? – искренне удивился Икмар. – Живут, ну и пусть живут.

– За предательский удар в спину наказание одно: смерть. Ясы и касоги ударили нам в спину, и я не могу оставить их разгуливать по привольным степям без расплаты. После тризны – на охоту!

Тризна длилась три дня. Сожгли своих погибших, бросив на погребальный костер отрубленные головы хазар, помянули, поклонились праху, скромно попировали сами. И на четвертом рассвете выехали искать степняков, кочующих в привольных кубанских степях. С уже привычным распоряжением великого князя:

– Не есть и не пить. Коней напоить, чтоб им до вечера хватило.

– Дозволь, великий князь, слово молвить, – сказал Ильдар.

– Говори.

– Поручи это нам. Мне и хану берендеев. Мы умеем воевать со степными кочевниками, а твоя дружина за ними не угонится.

– А мне что? Ждать, когда вы управитесь?

– А ты, великий князь, пока крепости хазарские обложи покрепче.

Святослав терпеть не мог советов, но тут согласился. Он выигрывал во времени, потому что отпадала необходимость гоняться за кочевниками. Только сказал: