Марина Алиева - Жанна д'Арк из рода Валуа

Девушка внимательно посмотрела Экую в лицо. Что ж, в конце концов, у каждого своя правда.

– Так иди, – сказала она. – Сегодня никто не запретит тебе идти за Жанной.

Экуй усмехнулся и развёл руками.

– С чем?! Меча мне никто не даст, даже убитые, потому что всё оружие давно собрали для войска. А здесь, – он кивнул на обоз, – только шлемы да стрелы.

– Я бы дал тебе свой, – неуверенно пожала плечом Клод, – но он слишком короткий для воина.

В подтверждение слов, она вытащила клинок из ножен, но лицо Экуя мгновенно прояснилось.

– Короток? Ничего, в моей руке удлинится! Только.., ты-то как?… Хотя, может так и лучше. Тебе, мальчик у обоза самое место…

Он вскочил, быстро сворачивая свой плащ.

– Не будет соблазна лезть в эту бойню. Молод ты ещё… да и нежен, как девушка… И Жанне будешь полезнее живой… А сражаться должны мужчины…

Он неловко похлопал Клод по плечу и, рассекая своим новым, почти детским, мечом предрассветный туман, побежал туда, где уже готовились дать сигнал к атаке.

* * *

До самого полудня Клод, вместе с другими, без устали таскала вязанки стрел от обоза к воюющим. Как только начался штурм, горожане перекатили телеги ближе к берегу, под прикрытие того, что осталось от форта святого Августина, куда не долетали ни стрелы, ни ядра, но где хорошо было видно начавшееся сражение. Слишком старые, слишком молодые, или легко раненные занимались тем, что им было по силам – оттаскивали раненных, подносили стрелы и метательные камни. И всякий раз, когда оказывалась у задней линии атакующих, Клод искала глазами белое знамя, как будто сам его вид защищал от случайных стрел и острых обломков, тучей взлетавших в воздух, когда камни от бомбард врезались в землю.

Те ополченцы, которые были ранены тяжелее других, и оставались возле обоза тоже следили за ходом сражения. Лица у них были напряжены, губы, как судорогой, сведены в одну линию, которая, словно тонкая нить надежды, связала их друг с другом невидимыми узлами… Прошло уже несколько часов, а французы пока ничего не добились, если не считать захваченного укрепления перед Турелью. Но его особенно и не обороняли. Как только от подожженных барж занялся пламенем мост, изрядно поредевший гарнизон укрепления отступил в крепость, за надёжные ворота, которые захлопнулись, не дожидаясь тех, кто не успел добежать. На «бульваре» тут же установили артиллерию, но Жанна распорядилась одну из бомбард закатить на мост, который уже спешно тушили и восстанавливали под обстрелом английских лучников. Она велела воспользоваться громоздким сооружением, как тараном для ворот, сама же, увлечённая атакой, не выпуская знамени из рук, под прикрытием оруженосцев и рыцарей, оказалась в первых рядах, как раз, когда в ход пошли осадные лестницы…

Клод только собралась бежать за новой партией стрел, когда воздух вокруг неё словно замер.

– Ваша девка мертва!!!

Гласдейл прокричал по-французски и в замершем воздухе слова эти разлетелись далеко по округе, словно усиленные их ужасным смыслом!

Ещё до конца не осознавая, но уже чувствуя, как всё внутри напряглось и похолодело, Клод обернулась…

Белого знамени видно не было. Оно лишь, на мгновение, вздёрнулось было над сражающимися, но тут же снова бессильно опало.

– Ваша девка мертва! Мертва!

Клод казалось, что этот голос залепил ей уши отвратительным, липким месивом, сквозь которое никогда уже не просочится ничего хорошего. Реальность вдруг стремительно сдвинулась куда-то в другое измерение, где всё выглядело невозможным и невероятным, как во сне. Туда, в этот нереальный сон унеслись и слова Гласдейла, и те, кого выхватил из действительности взгляд девушки. Люди с белыми, словно маски, лицами, которые почти бежали с безжизненным, одетым в белые доспехи, телом на руках туда, где накануне размещался штаб Бастарда. Сам Бастард. Впервые растерянный Ла Ир… Серьёзный и злой до бешенства де Ре… Потом в поле зрения попали оцепеневший, какой-то замедленный д'Олон и, спотыкающийся, словно подстреленный, Раймон с белым знаменем в руках…

Ноги Клод, сами собой, понесли её следом. Осмысливать происходящее времени не было. Ей нужно было увидеть.., убедиться, что неправда… Или правда. И тогда… Клод не представляла, что станет делать тогда, но, окаменев, чтобы не впустить в себя даже мысль о гибели Жанны, сознательно закрыла мозг для любых мыслей и бежала, повинуясь только одной убеждённости – она должна быть рядом, что бы там ни случилось!

В тесной комнатке даже несколько человек создали толчею. Жанну положили на высокий стол, прямо на карту с английскими укреплениями, и теперь суетились, метались вокруг, снимая с неё доспехи. Бледный Бастард растерянно наблюдал за происходящим. Он явно не знал, что делать, и вспыхнул надеждой только, когда в дверь вбежал такой же взволнованный, как и все вокруг, лекарь.

– В сторону все! Живо!

Лекарь озабоченно склонился над Жанной, осмотрел ранение и, переглянувшись с Бастардом, неуверенно пробормотал:

– Она жива, но…

Внезапно, пугая всех, Жанна дёрнулась и привстала. Её широко раскрытые глаза прочертили стремительную дугу по присутствующим.

– Где я? Почему?.. Надо в бой! В бой!!!

– О, Господи! Уложите её сейчас же обратно! – воскликнул лекарь.

Несколько рук бережно, но твёрдо снова прижали девушку к столу. Она попыталась вырваться, однако застонала от боли и сама бессильно обмякла. Лекарь снова склонился над ней.

– Сделайте что-нибудь, – прошептала ему Жанна, – я должна вернуться к своим солдатам…

– Но это совершенно невозможно! – с отчаянием осматривая стрелу, ответил лекарь. – Рана серьёзная. Для начала необходимо вытащить наконечник, но если сделать это без надлежащего… Господь всемогущий! Что ты делаешь!

Не дослушав лекаря, Жанна схватилась за стрелу и резко выдернула её из раны. Врач тут же отпрянул, словно отброшенный струёй крови, брызнувшей ему в лицо.

– Зажмите! Скорей, зажмите! Иначе она погибла!

Вокруг Жанны снова сгрудились, засуетились, и Клод перестала что-либо видеть. Вбежавший внутрь, с инструментами в руках, подручный лекаря оттолкнул её, и девушка, всё внимание которой было сосредоточено не на себе, отлетела в сторону. Она больно ударилась о доспехи Жанны, грудой лежавшие на полу, громко ойкнула и сразу же встретилась взглядом с де Ре…

– Я к войску, – бросил Бастард, решительно направляясь к двери. – Пусть меня держат в курсе. Что бы ни случилось!

– Я с вами, – почти всхлипнул Ла Ир. – Я их теперь зубами буду рвать!.. Пошли, де Ре, здесь от нас толку мало…

– Сейчас.

Взгляд барона не отрывался от лица Клод. В его сознании, пугая самоё себя дерзостью, стремительно вызревала мысль… Но она не успела ещё как следует сформироваться, как в глазах девушки Де Ре прочёл в ответ абсолютное понимание…