Сергей Пивень - Засада. Спецназ 1941 года

Подходящее место для нового аэродрома Майнц отыскал, когда внизу промелькнула излучина реки и по обоим берегам пошли необработанные поля, видимо, использовавшиеся в качестве пастбищ. Произошло это после того, как он сменил курс самолета с востока на юго-восток. Место было вполне подходящим: плотно утоптанная земля не позволяла шасси самолета вязнуть в почве. А это было самым главным. Майнц несколько раз пролетел над понравившимся ему местом, покружил над ним, опускаясь все ближе и ближе к земле, убедился в своей правоте и только потом поднял самолет вверх. К тому же примерно в километре от этого места раскинулось большое село, пролетев над которым Майнц заметил какую-то расквартированную там немецкую пехотную часть. Это было как нельзя кстати применительно к системе обеспечения безопасности нового аэродрома. И хотя у летчиков имелась своя охрана, но лишние солдаты, находящиеся к тому же недалеко, можно даже сказать совсем близко, вовсе не помешали бы.

Достав карту, Майнц сделал на ней пометку карандашом, обведя место нового аэродрома красным кружком. Раньше над этим районом в поисках новой посадочной площадки он не летал, что было, как теперь оказалось, его большой ошибкой. Отдавая предпочтение полетам только в восточном направлении, он не учитывал местной топографической особенности: на восток леса тянулись огромным сплошным массивом, в котором отыскать нужную по размерам площадку было весьма проблематично, а вот чуть южнее лес понемногу редел, часто рвался в клочья, образуя обширные рощи и дубравы. Были здесь и реки, прорезающие территорию своими руслами.

Сообщив дежурному о выполнении задания, Майнц развернул самолет и лег на обратный курс. Боль в голове понемногу утихла, настроение сразу же улучшилось. Он даже принялся насвистывать про себя мотив старой немецкой песенки. Когда под крыльями самолета вновь замелькал непроходимый дремучий лес, Майнц взглянул вниз и заметил на узкой дороге, петлявшей между деревьев, запряженную лошадью телегу. Конь с трудом тащил воз с сеном, на котором сверху сидел старый крестьянин и подгонял животное кнутом. Майнц взглянул на приборную доску — горючего было более чем достаточно. Лицо тут же расплылось в улыбке — пилот в предвкушении очередного зрелища оторвал руки от штурвала и потер ладони. Выправив самолет прямо по лесной дороге, Майнц опустил машину ниже, поймал в прицел телегу и сразу же нажал на гашетку пулемета. Крестьянин, понявший, что сейчас произойдет, ловко спрыгнул на землю и скрылся за ближайшими деревьями. Пули прошили сено насквозь, потом ударили по крупу лошади. Конь от ужаса и боли заржал, хотел было рвануться вперед, но не сумел, подогнул колени, а потом завалился на бок и принялся хрипеть в предсмертных судорогах. Майнц взглянул вниз: в повторной атаке не было никакого смысла — лошадь умирала, а гоняться за стариком по лесу вовсе не входило в его планы. Он знал, что об этом «недочеловеке», как называл всех славян фюрер, позаботятся рыскающие по селам карательные зондеркоманды. Поэтому, развернув самолет, он резко увеличил скорость и вскоре благополучно приземлился на своем аэродроме.

Теперь, растянувшись на койке, Майнц старался мысленно представить свой предстоящий разговор с майором Реммером. Тот был ревностным служакой, к тому же педантом, а с такими людьми, как стало ему понятно, нужно держаться настороже, даже если у тебя имеются довольно высокие покровители в люфтваффе. «Уж не является ли майор секретным сотрудником СД — службы безопасности? — подумал Майнц. — Слишком равнодушно он относится к тому обстоятельству, что я прихожусь родственником самому Эрхарду Мильху — заместителю командующего авиацией Германии».

Майнц довольно много видел настоящих офицеров люфтваффе, чтобы не разглядеть, что поведение майора было несколько иным. Так мог вести себя лишь уверенный в своих силах человек, чувствующий за своей спиной поддержку могущественной структуры, каковой могла быть лишь служба безопасности или же абвер — армейская разведка.

Услышав, как стукнула входная дверь, Майнц усилием воли вернул себя в реальный мир. Бросив взгляд, понял, что идти на доклад ему не потребуется: у дверей стоял майор Реммер собственной персоной. Худощавый и высокий, с резкими чертами лица, он напоминал хищника, готового броситься на свою добычу.

Майнц и Науманн вскочили с кроватей и встали по стойке «смирно». Реммер прошел внутрь, остановился возле стола и взглянул на обоих летчиков. Вначале на Науманна, потом на пилота «Мессершмитта».

— Что-то я не вижу, Майнц, чтобы вы спешили на доклад. — Голос Реммера прозвучал на удивление спокойно. — В чем дело?.. Или вы забыли инструкцию?

Майнц все еще надеялся, что найдет с майором общий язык, поэтому ответил достаточно сухо и смиренно, без надменных интонаций:

— Виноват, господин майор. Больше не повторится…

Реммер метнул на пилота пристальный взгляд, желая, видимо, увидеть на его лице выражение ухмылки, но Майнц держался ровно и был непроницаем.

— Докладывайте, что вы там обнаружили. — Майор дождался, пока летчик развернет на столе карту района, затем добавил: — Прошу говорить конкретнее и не упускать деталей…

Летчик четко и обстоятельно доложил о своем полете, показал на карте обнаруженное им место для нового аэродрома, не забыл упомянуть и про обстрел крестьянской телеги с сеном. Реммер слушал внимательно, не перебивал. Когда Майнц закончил свой доклад, майор неожиданно улыбнулся и, обведя летчиков многозначительным взглядом, заметил:

— Что ж, господа, за время нашей совместной службы вы, вероятно, уже успели усвоить, что я требую от своих подчиненных четкого выполнения своих приказов… Не так ли?

— Так точно, господин майор… — ответил Науманн. Майнц ограничился лишь кивком головы, не понимая, куда клонит Реммер.

— Так вот… — продолжил тот… — Несмотря на некоторые огрехи, считаю, что вы неплохо справились с поставленной задачей. А потому властью, данной мне командованием, я принимаю решение о переводе вас на фронт. Для вас наступило время сразиться с большевиками, показать им силу немецкого оружия и силу своего характера. Я знаю — вы давно ждали такого решения. Не правда ли?

Оба летчика переглянулись друг с другом, все еще не веря тому, что только что сказал майор. Для них это было полной неожиданностью. Еще сегодня утром он гневно распекал их, а теперь вот произнес то, о чем они сами шептались друг с другом с того момента, как неделю назад их перебросили на этот аэродром и приказали бомбить и стрелять по мирным селам и их жителям.

— Это так неожиданно, господин майор!.. — начал Майнц, удивленно уставившись на Реммера. — А как же новый аэродром, что я отыскал сегодня? Все зря?..