Александр Тамоников - Белый царь – Иван Грозный. Книга 2

– Но мои слова, государь, легко проверить!

– Не так легко, как кажется. Мы о том позаботились. Когда поляки брали крепости, к Баторию, как известно, уходила небольшая часть наших людей. Среди них и те, кого мы специально засылали в стан противника. То, что они рассказывали в Литве, найдет свое подтверждение в твоих словах. Да и мы здесь тоже бездействовать не станем. Введем в Псков полки тайно, выведем на виду, так же поступим и с пушками. Зашлем в Литву еще верных людей. Отправим туда посольство с предложением мира на самых привлекательных для Батория условиях, но не на тех, которые он желает заполучить.

– Теперь все понятно, государь.

– Помни, Давид, от тебя, от таких, как ты, зависит многое. Война выигрывается не только на полях сражений. Будь осторожен. Домой вернешься, как только заключим мир с Речью Посполитой. Будешь щедро вознагражден, коли сделаешь все так, как надо. А теперь ступай, Давид. Уезжай в Москву без спроса. Там шепни своим товарищам, что решил бежать. Семью куда-нибудь отправь. Пусть твое бегство выглядит так, чтобы в Литве тебя не заподозрили в измене.

Бельский поднялся.

– Твой приказ, государь, исполню. Одно прошу, коли не суждено будет вернуться, позаботься о семье.

– Об этом не беспокойся и о плохом не думай. Вернешься.

Стольник поклонился и вышел.

Иван Васильевич взглянул на Богдана Бельского.

– Как думаешь, справится с заданием твой родственник?

– Справится, государь, иначе я не стал бы предлагать его.

– Да, он как раз тот, кто нужен. Не крупный вельможа, но родственник советника царя, стольник. Такие много знают. Так что его бегство вызовет у Батория не подозрение, а интерес. Даст Господь, все по-нашему выйдет.

В тот же день Ивану Грозному доложили, что немецкие князья согласились дать денег Баторию. Следовательно, король мог быстро нанять новые отряды для осуществления своих замыслов в третьем, предстоящем походе на Русь.

В мае 1581 года царю сообщили об измене стольника Давида Бельского, бежавшего в Литву.

Вскоре он узнал, что король принял окончательное решение идти на Псков и Новгород. Среди польской шляхты не было единодушия в вопросе о направлении главного удара, но Баторий уже никого не слушал.

Иван Васильевич приказал готовиться к обороне. Чтобы отвлечь Батория от подготовки похода и повлиять на его планы, царь призвал к себе доблестного опричного воеводу князя Хворостинина. В конце июня тот нанес по врагу опережающий удар. Войска, подчиненные ему, переправившись через Днепр, разорили окрестности Орши, Дубровны, Шклова и Могилева.

Неожиданное наступление достигло цели. Стефан Баторий не только приостановил продвижение своей армии, выступивший в третий поход 20 июня 1581 года, но и был вынужден задержаться на реке Дриссе.

Иван Васильевич больше не считал нужным сдерживать гнев. 29 июня он отправил Баторию свое знаменитое письмо. В нем царь прямо обвинил короля в агрессии, в намерении захватить не только ливонские, но и русские земли. Он указывал, что тот не желает мирных переговоров на условиях, приемлемых для России и Речи Посполитой, отстаивает лишь интересы польской шляхты, посадившей его на трон. Государь категорически отверг все требования Батория и, конечно же, отказался выплачивать контрибуцию. Это Польше следовало бы оплатить убытки России.

В ответной грамоте Баторий не ограничился оскорблениями русского царя. Он подтвердил намерение продолжить войну до достижения поставленных целей, то есть захвата Пскова и Новгорода Великого.

С конца лета 1581 года псковские воеводы приступили к непосредственной подготовке крепости к обороне.

18 августа 1581 года польское войско подошло к Пскову на расстояние двух-трех пушечных выстрелов. Стефан Баторий приказал разбить лагерь на берегах реки Черехи, выслать к городу разведку, а литовским отрядам подойти к Ржеве. Однако они не приняли боя с русскими дружинами, сосредоточенными там, и вернулись к Пскову.

26 августа поляки попытались приблизиться к городу, но защитники Пскова открыли орудийный огонь и заставили неприятеля отойти. Король принял решение штурмовать город с южной стороны. В ночь с 4-го на 5 сентября поляки выставили больше двадцати орудий против Покровской и Свинарской башен. С утра они открыли огонь по ним и участку стены между ними. К вечеру 7 сентября башни были сильно разрушены, а в стенах образовался пролом шириной метров в пятьдесят. Однако осажденные успели соорудить за ним деревянные укрепления.

Штурмовые колонны поляков, венгров, немцев начали наступление на разрушенную часть Окольного города и были встречены плотным огнем. Наемная пехота смогла овладеть полуразрушенными башнями, но достичь большего не сумела. Псковичи в упор расстреливали вражеских солдат. Свинорскую же башню, занятую противником, снес один выстрел большой пушки «Барс».

Защитники города тут же подкатили к развалинам бочки с порохом и подорвали их. Этот грохот явился сигналом к контратаке, которую возглавил князь Шуйский. Поляки отступили.

Король впал в ярость. Отборное пятидесятитысячное войско, на формирование которого он потратил большие деньги из немецкого займа, имеющее достаточное количество артиллерии, в том числе осадной, никак не могло овладеть крепостью.

Получив донесение разведки о том, что Иван Васильевич находится в Старице, король тут же приказал отправить туда крупный отряд. Пленение царя могло заставить русских пойти на любые условия.

О намерениях Батория стало известно и в Старице.

К государю явился встревоженный Богдан Бельский и заявил, что тому надо уходить отсюда.

Иван Васильевич спокойно спросил:

– Почему ты предлагаешь мне бежать?

– Баторий узнал, что ты с семейством в Старице, в охране всего семьсот дворян и стрельцов. Он послал сюда крупный отряд, чтобы пленить тебя. Дозоры сообщают, что вчера литовские разъезды сожгли несколько деревень недалеко от Старицы.

– Я видел зарево пожаров. Известно, сколько своих наемников послал сюда Баторий?

– Около тысячи.

– Кто воевода?

– Какой-то гетман. Но разве это важно? Ты не имеешь права рисковать.

Иван Грозный поднялся из кресла.

– Богдан, жену с младшим сыном отправить в Москву. Дворянам и стрельцам готовиться к отражению нападения поляков. Это мое окончательное решение. Я из Старицы не уйду!

– Понял, государь. – Бельский вздохнул.

– Тогда исполняй приказ.

Советник царя прошел к начальнику дозорного отряда, стрелецкому голове Петру Епифанову и спросил:

– Что у нас с вражьими разъездами?

– Они бросили деревни да ушли в сторону Пскова.

– Оттуда Баторий направил к Старице отряд, чтобы захватить царя.

– Государь уезжает?