Александр Тамоников - Белый царь – Иван Грозный. Книга 1

– Идем к государю!

Ургин провел Сильвестра до царских палат, оставил его наедине с царем и отправился к воеводе Головину.

Иван встал с кресла, вышел навстречу священнику.

Сильвестр поклонился.

– Здоровья тебе, царь!

– И тебе здравствовать, батюшка. Проходи, присаживайся на лавку, отдохни с дороги.

– Не время отдыхать. О чем хотел поговорить со мной, государь?

– О многом. Прежде всего скажи, в чем я так провинился пред Богом, что он послал на Москву великий пожар?

– В чем, спрашиваешь? А в том, что государство отдал во власть своих дядьев, князей Глинских. Они творят беззакония, а ты прощаешь их. Людей насмерть давят да секут, а ты их посылаешь подачки раздавать. Они заслужили самого сурового наказания, но ты, царь, не трогаешь их. Потому как, видишь ли, родня они тебе. Засилье Глинских уже невмоготу народу. А что в Новгороде, в Твери?.. В Пскове сначала Андрей Шуйский бесчинствовал, теперь Турунтай-Пронский, угодник Глинских. Да и в остальных уделах дела не лучше. Бояре, твоим именем посаженные на должности, грабят, унижают народ, а ты молчишь. Так зачем людям такой царь, слепой и глухой? Вот за это и наказал тебя Господь.

– Ладно, я оказался плохим царем, но в чем провинился пред Господом русский народ, чтобы и на него низвергать страшные беды?

– А народ, государь, видит бесчинства да воровство бояр. Вот он и уподобляется им. Совсем люди о Боге забыли. Брат встает против брата в междоусобицах удельных князей. А все вместе это порождает страшную ненависть. Господь велит нам любить. Мы перестали чтить эту святую заповедь, вот и поплатились. Тебе надо брать власть в свои руки, править строго, но справедливо. Навести порядок, приструнить бояр, кое-кого призвать к прямому ответу, проявить заботу о людях, показать всем, что на Руси есть царь, который правит государством. А до того покаяться пред Богом и людьми. Да, государь, ты не ослышался. Пред народом, холопами, смердами, как величают людей бояре, обнаглевшие без меры. Если не покаешься, не изменишь своего отношения к управлению страной, то люди не образумятся, не прекратят разрушать государство и святую церковь. Тогда Господь пошлет на всех нас кару пострашнее пожара.

– Что может быть страшнее огня, отец?

– Что, спрашиваешь? Бунт! Коли поднимется народ на Руси, то он сметет все на своем пути. Погибнет, захлебнется кровью страна, коей предначертано быть Третьим Римом. Наступит конец света. Все мы предстанем пред страшным судом и ответим за свои поступки. Вот к чему может привести бунт.

Царь ничего не ответил священнику. Еще никто и никогда не производил на Ивана столь сильное воздействие, как этот простой человек. Оттого царь молчал и слушал речи Сильвестра.

Разговор Ивана со священником длился более двух часов. Когда они вышли из дворца, придворные заметили, как изменился царь. Он словно повзрослел на несколько лет.

С этого момента Сильвестр постоянно находился при Иване. Слова ли священника Благовещенского собора так подействовали на царя, или, что вероятнее, устами Сильвестра говорили собственная совесть Ивана, здравый смысл и Божья правда, но они многократно усилили в молодом царе чувство долга и сознания истинного назначения царя – быть отцом народа.

Но речами и стремлениями волну народного негодования, вызванную великим пожаром и крайним недовольством боярским правлением, нельзя было остановить. Обстановка на Москве с каждым днем становилась все более угрожающей. Приказом царя разобраться с делом о волшебстве, ставшем якобы причиной огненной стихии, воспользовались противники партии Глинских.

Конюший боярин, князь Михайло Васильевич Глинский, благоразумно не стал дожидаться окончания следствия и вместе с матерью отбыл в свой удел, во Ржев. Брат же его Юрий остался в Москве и жестоко поплатился за это.

26 июня, в воскресенье, он вместе с другими боярами, князьями Федором Скопиным-Шуйским и Юрием Темкиным, протопопом Федором Барминым и другими недругами Глинских приехал в Кремль, на площадь, к пострадавшему от огня Успенскому собору, где заранее был собран народ. Князь Темкин спросил у людей, пострадавших от огня, кто виноват в пожаре.

В ответ народ единогласно закричал:

– Княгиня Анна Глинская. Это ее волхованием выгорела Москва.

Юрий Глинский не ожидал ничего подобного. У князя и в мыслях не было, что в пожаре обвинят его мать. Он понял реальную смертельную опасность и бросился в храм, в надежде укрыться в святом месте.

Но разъяренную толпу уже нельзя было остановить. Она кинулась вслед за князем и, несмотря на протесты, уговоры священнослужителей, забила его кольями насмерть. Истерзанный изуродованный труп вельможи москвичи вынесли из Кремля и бросили перед торгом, где казнили преступников.

Но этого толпе было мало. Люди набросились на слуг Глинских, перебили их, разграбили двор.

Князь Юрий так и не успел понять, что виновниками его гибели и всего восстания были те самые персоны, с которыми он и прибыл к Успенскому собору: протопоп Бармин, Григорий Захарьин, Федор Нагой, а особенно князья Скопин-Шуйский и Юрий Темкин. Они в свое время являлись главными советниками Андрея Шуйского, который даже после своей казни все же отомстил заклятым врагам Глинским.

История вновь сплелась в единый кровавый клубок, распутать который предстояло молодому царю Ивану. Ведь всякая междоусобица имела целью приближение к трону, влияние на волю государя ради собственной корысти. Однако на этот раз козни бояр были обречены на провал.

Новость о московском восстании Иван, на удивление многим, воспринял довольно спокойно.

Узнав о смерти одного из дядьев, он сказал:

– Что ж, я князя Юрия предупреждал и щадил, а народ над ним не смилостивился. Он получил то, что заслужил.

А вести из Москвы шли тревожные. После убийства Юрия Глинского, его людей и разграбления усадьбы народ не успокоился.

Вечером 27 числа Иван вызвал к себе князя Ургина.

Дмитрий явился тут же, поклонился.

Иван указал на скамью у стола.

– Проходи, князь, разговор у меня к тебе есть.

Ургин устроился напротив царя.

Иван взглянул на него и спросил:

– О судьбе князя Юрия слышал?

– Слышал, государь.

– На том волнения не закончились. Верные люди донесли, что завтра толпа, растерзавшая Юрия Глинского, собирается прийти сюда. Люди уверены в том, что бабка моя княгиня Анна с князем Михаилом Глинским прячутся в Воробьево под моим покровительством. Представляешь, что начнется, когда разъяренная толпа ворвется в село?

– Представляю, – ответил Ургин. – Человек, потерявший от ненависти голову, страшнее самого лютого зверя. А если толпу кто-то нацеливает, пользуясь состоянием людей, то предсказать последствия мятежа несложно. Бунтовщики не найдут Анну и Михаила. Они могут повернуть свой гнев против тебя.