Александр Тамоников - Белый царь – Иван Грозный. Книга 1

– За себя я не боюсь. Мне страшно за других людей, которые укрылись в Воробьево. За Анастасию. Поэтому, дабы не случилось новой беды, о которой меня предупреждал Сильвестр, надо, князь, не допустить толпу до села. Сделать это сможешь только ты!

– Я?

– Да, Дмитрий. Тебя, в отличие от многих других вельмож, народ уважает за твои заслуги и человеческие качества. На то моя надежда. Главное, остановить толпу, начать переговоры. Дальше будет легче.

– Я скажу людям, что Анны и Михаила Глинских в Воробьево нет. Что еще?

– То, что гнев их праведен, но он не лучший советчик в серьезных делах. Воробьево – не то место, где следует решать вопросы государственной важности. Для этого есть площадь у Кремля. Послезавтра с утра я приеду в Москву, выйду к людям. Там и поговорим.

– Ты собираешься в Москву?

– Да. Надо прекратить беспорядки, созидать, а не рушить.

– Но это опасно, государь!

– У меня нет другого выхода. Либо мы прекратим волнения, либо Русь окажется на грани полного уничтожения. Не забывай, что за Москвой внимательно следят и в Казани, и в Крыму, и в Литве. Враги ждут, чем все закончится. Если они поймут, что нам не удалось усмирить людей, а значит, удержать власть, то по Руси тут же ударят татары, литовцы и все наши остальные недруги. Мы обязаны прекратить волнения, Дмитрий. Я пойду на все, чтобы добиться этого.

– Хорошо, государь. Хотя, конечно, в том, что творится в Москве, ничего хорошего нет. Я выйду к толпе. Известно, кто предводительствует ею?

Впервые за последние дни молодой царь улыбнулся.

– Конечно, известно.

– И кто он?

– Наш общий знакомый, Богдан Сумбуров, оружейник по прозвищу Бедовый. Помнишь такого?

– Это тот, что тебе на дядьев жаловался?

– Он самый. Отчаянный малый. К тому же семья у него вся погибла. Сейчас он опасен как никогда.

– От такого предводителя зависит многое, если не все. Но мы знакомы, это уже неплохо. Во сколько и куда точно мне следует завтра выехать встретить толпу?

– Поедешь с утра, место и число охраны определишь сам.

– Я понял, государь.

– Надеюсь на тебя, Дмитрий.

– А разве когда-то было иначе?

– Ты прав, не было. Да, прости, но пока не улягутся волнения, отправить отряд Головина в леса я не могу. Здесь, если что, некому будет оборонять женщин да детей.

– Я понимаю. Да и не к спеху мои дела.

– Еще раз прости.

– Да полно, государь! Позволь удалиться?

– Ступай, Дмитрий. Я буду молиться за тебя.

Ургин ушел. Над Воробьевыми горами повисла ночь. Темная, безлунная, беззвездная, тревожная.

В 9 утра следующего дня дружина, отправленная в сторону Москвы, прислала гонца с сообщением о том, что к Воробьеву движется толпа человек в триста. Ни оружия, ни кольев, ни дубья мужики при себе не имели, и это был хороший знак. Навстречу им тут же выехал Ургин с Адашевым и двумя ратниками. Сильвестр хотел сопровождать их, но Дмитрий отговорил его, сказав, что он больше будет нужен в Москве.

Князь Ургин подъехал к воинам, когда до толпы оставалось менее полуверсты, и приказал:

– Всем отойти за холмы. В случае нападения на нас в бой не вступать, уйти в Воробьево.

Статный крепкий воин, княжич Родионов, командовавший дружиной, воскликнул:

– Но толпа растерзает всех вас! Мы могли бы отбить…

– Делай, княжич, что сказано. Коли нападут на нас, то и дружина твоя сделать ничего не сможет, сама поляжет и только еще больше разозлит толпу. Ты отходи, а здесь мы с Алексеем как-нибудь сами разберемся. Суждено погибнуть, значит, так тому и быть. От судьбы не уйдешь.

Воевода кивнул и увел своих ратников за холмы.

Толпа приближалась быстро и молча. Вел ее Богдан Сумбуров по прозвищу Бедовый.

Князь Ургин встал посреди тракта. Рядом Адашев, сзади ратники. До толпы осталось шагов пятьдесят. Мужики начали проявлять недовольство, выкрикивать оскорбления. Дмитрий приказал Адашеву оставаться на месте и пошел им навстречу.

Пред самой толпой князь поднял руку и крикнул:

– Люди, остановитесь! Мне поручено передать вам слова царя.

Сумбуров узнал Ургина, тоже поднял правую руку и заявил:

– Стойте, братья! Это князь Ургин.

Толпа остановилась, и это явилось первой победой Дмитрия.

Он подошел к Сумбурову.

– Здравствуй, Богдан.

– И тебе здравствовать, князь Ургин. Почему вышел навстречу? Что хочешь сказать нам?

– Сначала спрошу, зачем ведешь людей в Воробьево?

– К царю. Пусть выдаст Анну Глинскую и ее сына, своего дядю князя Михаила. Иначе силой отобьем и казним эту сучку и ее щенка. Как Юрия Глинского! За то, что сожгли Москву, тысячи людей сгубили в огне. За то, что мою семью с детками малыми извели изверги.

– Ясно. Я понимаю, Богдан, людской гнев, как и государь. У меня, чтобы ты знал, жена и малолетняя дочь пропали.

– Как это? У тебя, князь, и пропали? Ладно мы, нам деваться от огня некуда было, но ты же мог спокойно, под охраной вывезти семью.

– Я отправил жену с дочерью по реке, сам до последней возможности оставался с государем. Но семья в удельном селе так и не появилась.

– Значит, и ты осиротел?

– Если только не случится чудо, на которое уже мало надежды.

– Что ж, вот и ты пострадал от Глинских. Почему тогда вышел к нам? Чего царь не пожелал впустить нас без всяких переговоров в Воробьево? На государя никто не посмеет руку поднять, как и на его бояр, будь они трижды прокляты. Нам нужны только Анна и Михаил Глинские. Без них не уйдем. Так к чему время зазря тратить?

– Погоди, Богдан. Анны и Михаила Глинских в Воробьево нет и никогда не было. Они бежали, и царь велел найти их.

Сумбуров невесело усмехнулся.

– Знаем мы эти штучки. Царь спрятал родственников, а тебя выслал обмануть нас.

Ургин повысил голос:

– Ты забыл, Богдан, кто перед тобой стоит? А ну скажи, когда Ургины не держали своего слова?

– Такого вроде не было.

– Не вроде, а не было никогда. Ургины умирали, но слову своему всегда оставались верны, от деда к отцу, от отца к сыну. Если я говорю, что Глинских в Воробьево нет, значит, их там нет.

– Тогда почему бы царю не дать нам проверить это?

– Государь считает, что вы поверите моему слову. Еще потому, что в Воробьево собралось много женщин, стариков, детей, бежавших от пожара. Вы же напугаете их до смерти. А царь завтра приедет на Москву.

– На Москву? – Сумбуров сощурил глаза. – Для чего?

– Чтобы поговорить с людьми. И не в поле у какого-то села, а на площади у Кремля. Поверь, ему есть что сказать народу. Так он и сделает. Так что, если веришь моему слову, верни своих людей в Москву и завтра собери народ на площадь часам к десяти. Туда же подъедут люди и из других уделов. Тогда и поговорите с государем.

Сумбуров задумался, затем резко повернулся к толпе и заявил:

– Братья! Со мной говорил князь Ургин. Он сказал, что Глинских в Воробьево нет, они успели бежать и находятся в розыске по приказу государя. Я слову Ургина верю. Он не раз доказывал свою честность и порядочность.