Джейн Харрис - Гиллеспи и я

— Совершенно согласен, Гарриет, — кивнул Нед. — Когда-нибудь картины Уолтера будут на вес золота. Он так талантлив.

— Благодарю вас, — сказала я. — Теперь я познакомилась с мистером Педеном и его работами. Но мне не терпится увидеть ваши последние произведения.

Нед нервно покосился на свой мольберт, и я замерла в предвкушении, но тут на лестнице послышались шаги, и в мастерскую ворвалась Сибил, разгоряченная и взволнованная. Подбежав к Неду, она потянула его за руку.

— Папа! Папа! — завизжала она. — Идем покажу, что я сделала!

— Что покажешь?

— Мой папоротник! Я посадила его в горшок! Пойдем, сам увидишь!

Она вцепилась в него, словно клещ, и с неожиданной силой потащила не только за руку, но и за полу куртки, так что шов угрожающе затрещал.

— Нет, Сибил. У нас гости, — сказал Нед. И добавил (я была готова подбросить в воздух шляпу с троекратным «ура» — конечно, фигурально выражаясь): — Если хочешь, принеси свои папоротники сюда. Только быстро — папа очень занят.

Сибил немедленно сбежала вниз по лестнице. Нед усмехнулся и сердито покачал головой.

— Прошу меня извинить — мое семейство помешалось на папоротниках.

— Птеридомания! — воскликнул Педен. — Чудовищная болезнь. — Он стал боком и обратился ко мне через плечо: — Когда вам, женщинам, надоедают романы, сплетни и вышивка, вы охотно переключаетесь на папоротники. Вы ведь уже обзавелись своей коллекцией, мисс Бакстер?

— Увы, нет, — ответила я. — Я столько времени уделяю романам, сплетням и вышивке, что на папоротники меня не хватает.

Проницательный читатель наверняка уловил иронию, однако мистер Педен удовлетворенно кивнул — словно я подтвердила его правоту.

На лестнице вновь послышался топот: вернулась Сибил. За ней застенчиво увязалась Роуз. Каждая принесла папоротник в цветном вазоне (желтом у Сибил, голубом у Роуз) и поставила перед нами на стол. Сибил резко подтолкнула свой вазон к Неду, так что Педену пришлось срочно спасать свой альбом.

— Осторожно, — пробормотал он и принялся торопливо завязывать тесемки папки.

— Вот мой, папа! — воскликнула Сибил, не обращая на Педена внимания. — Посмотри на мой.

— У меня красивее, — тихо сказала Роуз.

Сибил резко обернулась к ней и прошипела:

— Ничего подобного! А ты глупая жирная козявка!

— Ну-ну, красавица моя. — Нед со смехом сгреб Сибил в охапку и стал целовать. На лестнице снова раздались шаги, и на пороге появилась Энни в верхней одежде.

— Вот ты где! — воскликнула она, расстегивая капор. — Добрый день, Гарриет. Уолтер. Нед, дорогой. — Она чуть заметно улыбнулась, словно сквозь густой туман.

Педен галантно поклонился. Сибил отскочила от Неда и вместе с Роуз бросилась к матери. Девочки затараторили, перекрикивая друг друга.

— Заходи, дорогая, — сказал Нед. — Как я рад тебя видеть.

Мне послышалась нотка сарказма в его голосе, но затем я решила, что ошиблась: он смотрел на супругу с искренней нежностью. В ответ Энни опустила голову и сквозь ресницы взглянула на него с таким жаром, что мне захотелось немедленно удалиться.

— Как твое занятие, дорогая? — спросил Нед. — Понравилось?

— Да, — ответила Энни, рассматривая ленту от капора, которая только что оторвалась и осталась в ее руке. — Но сегодня у нас была модель — это так сложно. У меня получились ужасные эскизы. Практики не хватает.

— Моя жена скромничает. — Нед тепло улыбнулся ей. — Она куда талантливее меня.

Энни округлила глаза в притворном ужасе.

— Да ну тебя. Не говори глупостей. Кстати, почему бы нам не спуститься и не выпить чаю в гостиной? Тут тесновато, правда? Нед, что скажешь?

— О нет, — вырвалось у меня. Все взгляды обратились ко мне. Я откашлялась. — Дело в том, что… у меня всего один свободный час, и я надеялась провести его, рассматривая работы Неда. Уверена, мистер Педен не откажется от чая, но, может, мы пока… — Я взглянула на Неда, прося поддержки. К счастью, он согласился.

— Да, ты иди, Уолтер; я выпью чаю позже, мое сокровище. — Последняя фраза была адресована вовсе не лысеющему мистеру Педену, а очаровательной золотоволосой Энни. Она нахмурилась и повернулась к гостю.

— Ну что ж, Уолтер, похоже, придется тебе терпеть мое общество.

Педен прикрыл глаза и затанцевал.

— Это было бы чудесно, но прошу прощения, миссис Гиллеспи, — мне пора.

— Какая жалость. — Энни повернулась к Сибил и Роуз. — Будьте хорошими девочками: отнесите свои папоротники в столовую. И попросите Кристину сделать чай.

Схватив вазоны, сестры пошли вниз по лестнице. Педен протанцевал через комнату, качая головой и выбрасывая кулаки вперед, словно какой-нибудь зулус, а не член шахматного клуба Глазго.

— «Убегает, преследуемый медведем», — продекламировал он по пути. — Вы, конечно же, узнали цитату, мисс Бакстер?

Решив, что лучше не обращать внимания на вопрос, я улыбнулась и отошла в сторону, чтобы пропустить Педена. На пороге он застыл и обернулся ко мне.

— «Зимняя сказка». Если вы вдруг не помните.

— Простите?

— Шекспир, мисс Бакстер. Шекспир.

С этими словами он сбежал по ступенькам. Энни, усевшись на ветхую кушетку, расстегивала туфли. Я надеялась поговорить с художником наедине, рассмотреть его полотна и спросить, согласен ли он нарисовать на заказ мой портрет. Однако присутствие Энни меня немного сковывало.

Нед стоял, сунув руки в карманы, и глядел из окошка, поверх крыш домов, на башню Святого Иуды. Казалось, он не в своей тарелке, но я не понимала почему. Теперь я думаю, что Неда смущала необходимость показывать кому-то свои картины — он всегда этого стеснялся. В тот день я уловила его замешательство и — поскольку он так и не начал показывать свои полотна — заговорила об отчиме и его желании заказать мой портрет.

— Скажите, Нед, не согласитесь ли вы принять заказ? Уверяю вас, отчим хорошо заплатит.

Нед и Энни переглянулись, затем художник со вздохом обернулся ко мне.

— Гарриет, это очень любезно с вашей стороны, но боюсь, сейчас я не могу.

Энни с громким стуком поставила туфли на пол.

— Возможно, Нед будет писать портрет ее величества в августе.

— Королевы? Правда? — изумилась я.

Нед порозовел.

— Еще ничего не решено.

— Но она приедет на торжественное открытие Выставки, — сказала Энни. — И в его честь нужно написать картину.

— О боже! — воскликнула я. — Это же чудесно! Но — простите мою настойчивость — если королева приедет только в августе, разве вы не свободны до этого?..

— Да, но не все так просто, — сказала Энни. — Претендентов всего шесть: четверо — именитые художники, а двое — новички, как Нед. Каждый должен представить образцы своих работ, а Комитет выберет победителя.

Нед откашлялся.