Джейн Харрис - Гиллеспи и я

— Родилась на юго-западе, в Уэст-Кантри, мисс, как я уже говорила, потом жила в Лондоне, Колчестере, Севеноксе, Уокинге…

— Вы переезжали с семьей?

— Работу искали.

Зевнув, я села и опустила ноги в тапочки.

— Где именно в Уэст-Кантри вы родились, дорогая?

— В Дорсете.

— Милое графство — а в какой части?

— Деревушка близ Уэймута — вы ее не знаете.

— Деревушка называется?..

Помявшись, Сара произнесла:

— Лэнгтон-Херринг.

Нелепое название, подумалось мне. Уж не выдумка ли? Я задала несколько вопросов о ее семье, но Сара отвечала сдержанно. Ее родители умерли. Мне удалось вытянуть из нее еще несколько слов, но вся история чем-то напоминала сказку. Якобы она выросла в крошечном домике у колодца, ее отец был башмачником, а мать — прачкой. Я едва не спросила «А бабушка с дедушкой были эльфами?», но вовремя прикусила язык.

Пока мы обсуждали Дорсет и ее семью, акцент Сары вполне соответствовал Уэст-Кантри, но вскоре она забылась и снова заговорила мягко, глотая гласные. Я до сих пор не знаю, как это понимать. Да и во взгляде ее в последнее время есть что-то странное, как будто враждебное.

В субботу, когда Сара отправилась за покупками, я позвонила в «Берридж» — бюро по найму — и попросила снова выслать мне ее рекомендации в обычном конверте. Я рассудила, что Сара часто первая получает почту, и не хотела зря ее волновать. Меня интересовали рекомендации — конечно, надо было ознакомиться с ними раньше, но я была занята и доверилась бюро вслепую.

Глава бюро миссис Клинч обладает протяжным, немного вычурным и гнусавым голосом и придерживается невысокого мнения о стариках, так как разговаривает со мной очень медленно и громко, словно я глуха и выжила из ума.

— Что у вас случилось? — прокричала она в ответ на мою просьбу.

— Ничего. Просто я хотела бы получить письма в обычном конверте, без обратного адреса и упоминания вашего бюро.

— Мисс Бакстер, сейчас я загляну в жур-р-нальчик.

Клинч питает нежные чувства к своему журналу. Когда она ведет себя чересчур высокомерно, я люблю отсылать ее к нему.

— …вижу, тут написано, что вы уже получали рекомендации. Мы отправляли их несколько недель назад — и вы все вернули, помните, дорогая? Вот они, передо мной. Рекомендации хорошие. У вас проблема с мисс Уиттл?

— Нет, — сказала я. — Никаких проблем.

— Тогда позвольте узнать, зачем вам рекомендации?

— Просто хотела взглянуть. Полагаю, у меня есть на это все права. Не понимаю, что тут сложного.

— Ну, если мисс Уиттл довольна, и вы тоже…

— Мы обе вполне довольны, премного вам благодарна.

— Вот и славно. Сегодня же все отправлю, милочка.

— Прекрасно, и отметьте это, пожалуйста, в своем…

Рекомендации пришли в понедельник. По счастью, Сара снова отлучилась, на сей раз в табачную лавку, но я с удовольствием отметила, что на конверте был только мой адрес. Рекомендательных писем было два: от мисс Барнс из Чепуорт-Виллас, Лондон, и от мисс Клей из Гринстеда, Эссекс. Теперь я вспомнила, что мельком просматривала их в апреле. Обе дамы хвалили многочисленные достоинства Сары и без колебаний рекомендовали ее как компаньонку. Только у Чепуорт-Виллас был указан телефон. Мне не терпелось немедленно набрать номер, но Сара могла прийти с минуты на минуту, и, желая поговорить в одиночестве, после обеда я отослала ее в библиотеку с длинным списком вопросов об экономике Шотландии в прошлом веке и попросила не возвращаться, пока она не найдет все ответы. На самом деле меня совершенно не интересовала экономика Шотландии. Разумеется, отдельные факты требовалось уточнить, но прежде всего я хотела спровадить Сару из дома на несколько часов.

Когда компаньонка ушла, я выждала некоторое время, на случай, если она что-нибудь забыла. Наконец, спустя примерно двадцать минут, я позвонила в Чепуорт-Виллас.

Мисс Барнс была моложе, чем я ожидала. Мне казалось, что она моя ровесница, но по голосу ей было лет сорок, а то и меньше.

— Алло?

— Мисс Барнс — мисс Клара Барнс?

— Да, у телефона.

У нее был приятный высокий голос, немного запыхавшийся, как будто она только что занималась физической работой.

— Я звоню по поводу Сары Уиттл — собираюсь ее нанять.

После долгого молчания женщина чуть настороженно произнесла:

— Сара… ищет работу, да?

— Да. Вы ее рекомендуете?

— О, безусловно, рекомендую, — быстро ответила мисс Барнс. — Она классная.

Что-то в ее фразе меня насторожило. «Классная» — так теперь говорят о своей прислуге?

— Я уверенно ее рекомендую, — продолжала моя собеседница.

— Простите за любопытство, но могу я узнать, почему она от вас ушла?

Мисс Барнс замялась.

— Боюсь, я… простите, я не расслышала вашего имени.

Я чуть было не сказала «Гарриет Бакстер», но вовремя осеклась. Веселый щебет из столовой натолкнул меня на мысль.

— Гиллеспи. Мисс Медж Гиллеспи.

— Мисс Гиллеспи, Сара уволилась не по причине какого-либо проступка, уверяю вас.

— Не могли бы вы уточнить?

— Боюсь, что нет.

— Хорошо. А вы не находите ее акцент необычным — несколько тягучим?

— Ничуть.

— По-вашему, ей можно доверять?

— О да! Таких честных людей еще поискать. Я писала на нее характеристику — думаю, у меня осталась копия. Могу вам выслать, если хотите.

— Нет, благодарю вас — у меня есть рекомендация из журнала. Весьма положительная.

Разговор вызывал у меня смутное беспокойство. Например, отчего мисс Барнс так молода? На мои вопросы она реагировала странно: удивилась, что Сара ищет работу (как будто знала, что это не так). И потом, ее отказ сообщить о причине ухода… Похоже, остальные ответы у мисс Барнс были заготовлены, но этот вопрос явно застал ее врасплох.

Словом, я не знаю, как понимать эту мисс Барнс.

После разговора я задумалась, не стоит ли написать второму работодателю Сары в Эссекс. Однако организовать это не так просто: обычно к почтовому ящику ходит Сара, а я не могу вручить ей конверт, адресованный мисс Клей из Гринстеда, ведь она непременно удивится, почему я только сейчас навожу о ней справки.

Между тем я сделала любопытное открытие. В последнее время я редко выхожу из квартиры одна. Тем не менее на вторник я записалась к доктору. Сразу добавлю, что чувствую себя вполне сносно — я просто хотела взять у него еще немного волшебных пилюль, чтобы лучше спать. Сара вызвалась сопровождать меня, но я сказала, что поеду в кэбе одна, а после пойду в музей.

Доктор Деррет был все таким же бесцеремонным коротышкой. Кстати, раз уж я заговорила о нем, то вкратце опишу, как прошел прием. Прошу прощения, если этот эпизод покажется вам шокирующим или неприятным. Обычно я не распространяюсь на эту тему, но она заслуживает внимания, хотя бы как пример врачебного отношения. Сегодня мы имеем право голосовать, выигрывать Пулитцеровские премии, совершать одиночные полеты над Атлантикой; в наше время художница может кормить семью, но в кабинете врача мы по-прежнему вынуждены чувствовать себя ничтожными, неправильными и порой даже ненормальными.