Василий Седугин - Князь-пират. Гроза Русского моря

— Мы оба разум потеряли, — улыбнулся он.

Он уехал в Суздаль с твердым намерением развестись с женой.

Юрий и не заметил, что боярин не проводил его. А Кучка между тем находился в крайне угнетенном состоянии. Он вдруг решил, что давно влюблен в Листаву и только сейчас это понял. Мысли о ней сопровождали его повсюду, вызывая досаду и раздражение. Раньше ему было приятно ухаживание Листавы, ее поклонение. Он к этому привык, считал, что так и должно быть. Если бы она и дальше продолжала преследовать его, он не стал замечать ничем не примечательную, по его мнению, девчушку. Но она вдруг ушла к Юрию. Сначала это задело его, затем стало тревожить, и, наконец, он стал думать об этом постоянно, это превратилось у него в какую-то необъяснимую болезнь. Как это часто бывает у людей высокомерных и самовлюбленных, он внушил себе, что любит Листаву, любит давно, а Юрий отнял ее у него, отнял несправедливо, нечестно, и он должен ее во что бы то ни стало вернуть. Вот почему он избегал встреч с Юрием, вот почему не пошел провожать его.

На другой день после отъезда Юрия он случайно узнал, что Листава приболела и никуда не выходит. Он приказал испечь медовых пряников и, завязав несколько штук в узелок из кусочка холстины, отправился к ней.

Листава лежала в кровати, хлюпала носом и куталась в одеяло из шкуры оленя. В углу играл кознами братишка, но, увидев боярина, выскочил наружу.

— Доброго здоровья, Листава, — произнес он ласково. — Услышал о твоей немочи, решил наведаться. Вот пряников принес, мой повар для тебя расстарался. Ешь и поправляйся.

— Спасибо, боярин. Не знаю, чем благодарить за такое внимание.

— Пустяки. Обычное дело. Я всегда к тебе хорошо относился.

— Я знаю. И премного благодарна.

— Можно сказать, что всегда был надежным другом.

— Я всегда высоко ценила такое отношение.

— Хочу еще добавить, что я тебе больше, чем друг.

— Мне приятно это слышать.

— Ничего особенного. Просто живи и здравствуй.

— Да вот не очень хорошо здравствуется…

— Ничего, это дело наживное. Пройдет немного времени, выздоровеешь и снова будешь бегать в свою любимую рощицу. Мне бы хотелось, чтобы ты взяла меня с собой. Помнишь, как недавно этого хотела?

— Не забыла…

— Мне было все некогда и некогда. Но вот сейчас я стал немного свободнее и согласен вместе с тобой погулять по Замоскворечью.

— Спасибо, боярин. Только не пойму, зачем это тебе?

— Как зачем? Ты же знаешь о моих чувствах к тебе…

— Ты же сам сказал — дружеских…

— Нет, Листава, не только дружеские у меня к тебе чувства. Я люблю тебя. Я это понял давно, но сказать решился только сейчас. Надеюсь, ты тоже ко мне неравнодушна и ответишь взаимностью.

Листава откачнулась и стала смотреть на него во все глаза. Наконец произнесла:

— Это невозможно. Никак невозможно…

— Но почему?

— Мое сердце занято…

— Уж не князем ли Юрием? — сказал он пренебрежительно.

— Да, им. А что тут такого?

— Но он женат!

— Ну и что? Мы просто встречаемся, и мне этого достаточно. Я не собираюсь выходить замуж ни за него, ни за кого-то другого. Я так решила.

— Глупенькая! Такого не бывает. Рано или поздно родители просватают тебя.

— Это когда-то будет!

— И будешь жить с нелюбимым? Даже не представляешь, какая это мука. А меня ты любишь. Я ведь помню, как ты стояла перед окнами моего терема. Разве не было такого?

— Было, боярин. Было. Но только время то миновало, кануло в прошлое.

— Так не бывает! Если ты любила меня совсем недавно, значит, продолжаешь любить и сейчас.

— Нет, боярин, не так. Любовь у меня сейчас переведенная. Я любовь свою перевела с тебя на князя Юрия, и уж с этим ничего не поделать! — неожиданно решительно и твердо произнесла она и даже спиной выпрямилась, свысока поглядывая на Кучку.

Он на некоторое время смешался. Никак не ожидал столь крутого поворота в разговоре. Но, такая гордая, она еще больше понравилась ему. Наконец он пришел в себя, кашлянул для солидности, сказал назидательно:

— Зря ты так. И любовь твоя зряшная. Бросит он тебя. Обязательно бросит. Уйдет к другой, обманет и предаст.

— Это почему же?

— Потому что он — князь!

— Он не обманет и не предаст, потому что он — князь! — с вызовом возразила она.

И тут в Кучке заговорила спесь. Он вытянул шею, проговорил, растягивая слова:

— Я никого так не просил и ни перед кем так не унижался! Но ты еще пожалеешь, что не приняла протянутой руки! И запомни: Кучка помнит добро, которое ему кто-либо сделал, но он не забывает и не прощает зла, учиненного кем бы то ни было!

— Я никакого зла не сделала тебе, боярин, — тихо проговорила Листава, но Кучка уже не слушал. Он отшвырнул стул, на котором сидел, и быстро вышел из дома.

Листава глядела ему вслед, по щекам ее бежали слезы.

Через неделю приехал князь Юрий. Бросив поводья коня подбежавшему слуге боярина Кучки, он тотчас направился к дому Листавы. То ли у нее было особое чутье на его приезд, то ли ее известил какой-то мальчишка, но она выбежала из дверей — только косичка моталась по ветру! — и кинулась ему на шею. Он прижал к своей груди ее худенькое тельце, гладил по гладко причесанным волосам.

Наконец сказал:

— Вот я и приехал, чтобы забрать тебя с собой. Забрать насовсем. Теперь мы никогда не расстанемся. Ты поедешь со мной?

Она смотрела пьяными от счастья глазами и только кивала головой, не вымолвив ни слова.

— Мы поселимся в моем дворце, я накажу страже никого не пускать, мы будем время проводить только вдвоем. Мне больше никого не нужно, кроме тебя! Ты согласна со мной?

По лицу ее он видел, что она согласна на все.

— А потом мы совершим длительное путешествие. Мы посмотрим на старинные города Новгород, Смоленск, Киев. Такие красоты увидишь, о которых даже не мечтала!

У нее горели глаза, она видела себя в пути, рядом с любимым, а куда ехать — какая разница!

— Так, значит, ты согласна выйти за меня замуж? — наконец задал он вопрос, который надо было задать раньше.

— Конечно, — ответила она тут же. — Только нам надо пройти в дом и попросить благословения батюшки и матушки.

— Благословения?.. Ах, да. Обязательно надо. Сейчас же. Пойдем!

— Но погоди, — остановила она его. — А когда ты успел развестись со своей женой? Ведь ты у меня был совсем недавно.

— Я не разводился. Просто жена уйдет в монастырь, и я стану свободным. Так я решил.

Она осторожно, но настойчиво развела его руки, отстранилась и проговорила спокойным голосом:

— Нет, Юрий, пока ты не станешь холостым, никуда я не поеду и к родителям мы не пойдем.

Он понял, что уговаривать ее бесполезно, поэтому сказал примирительно:

— Прости, погорячился. Мне так хотелось быстрее соединить наши судьбы, что совсем потерял голову.