Василий Седугин - Князь-пират. Гроза Русского моря

Простояли несколько дней. Наконец на краю неба был замечен парус. Снялись с якоря и поплыли наперерез.

Иван подошел к Петро Павлову, спросил:

— По-твоему, какое это судно — военное или торговое?

Тот прищурился, вглядываясь в далекий корабль, ответил не спеша:

— Трудно определить. Подойдем поближе, будет ясно.

— А в чем у них различие?

— Военное длиннее и уже, поэтому движется быстрее. Купеческое в воде сидит низко, грузно, потому что для перевозки товара предназначено.

— Значит, мы сойдем за купеческое? Не заподозрят нас в злом умысле?

— Да нет, могут разгадать.

— Это как?

— На купеческом народу немного, а у вас полным-полно.

— Значит, когда приблизимся, прикажу бродникам спрятаться, на палубе останутся только моряки.

— И еще. Мы идем наперерез судну, значит, пытаемся перехватить. Это наверняка вызовет подозрение, как бы ты людей ни скрывал. Там тоже люди не глупые.

— А что ты предлагаешь?

— Сделать вид, что идем в том же направлении. Нам, дескать, по пути. А потихоньку будем сближаться. Конечно, чтобы их догнать, уйдет больше времени, зато можно обмануть.

— Тогда так и делай.

Помолчали. Потом, скосив взгляд на Ивана, кормчий спросил:

— Зачем это ты бреешься?

— Как зачем? Принято так среди бродников: бороду брить, а оставлять вислые усы. Все-таки старшина я у них, иначе нельзя.

— Так-то оно так, да в море без бороды быть не годится.

— Это почему? Примета, что ли, плохая?

— Да нет. Но все равно — нельзя.

— Расскажи.

— Да все очень просто, сама жизнь морская заставляет. Это сейчас море спокойное. Но подуют ветры, полетят соленые брызги. А мы все время в движении, головой крутим, шея о воротник трется. Ну и сам понимаешь, когда на раздраженную кожу соленая вода попадается, язвы образуются. Ничем не спасешься, кроме бороды.

Иван подумал, ответил:

— Спасибо за совет. И другим передам.

Суда между тем настолько сблизились, что было видно, как ходят по палубе люди — в полосатых халатах, чалмах на голове. Вели они себя спокойно, не подозревая об опасности.

— Араб идет, — определил Петро. — Надо полагать, везет восточные пряности, виноградное вино, шелковые ткани и, конечно, оружие. Мечи и сабли дамасские славятся во всем мире.

— А вот мы сейчас проверим, что у него в тюках, — проговорил Иван и подал команду. В тот же миг поднялись во весь рост прятавшиеся бродники и, потрясая оружием, закричали что есть мочи. Это делалось не случайно: важно было напугать, лишить способности к сопротивлению противника, а потом с меньшими потерями победить его.

Так произошло и на этот раз. Увидев вооруженных людей, арабы забегали, заметались по палубе, бестолково кидались то в ту, то в другую сторону, а в это время на борта были брошены крюки с веревками, судно было подтянуто впритык, и на него стали прыгать пираты. Завязалась короткая схватка, часть арабов была убита, остальных Иван отпустил на лодках. Берег недалеко, спасутся.

И тут начался неистовый разгул. Бродники дорвались до вина, стали пить прямо из кувшинов, между делом развязывали тюки и раскидывали товар по палубе, надевали красочные одежды на себя, обматывались драгоценными тканями. Каждый похвалялся перед другими своими успехами при захвате судна, выставлял себя героем и сочинял то, чего и не было.

Иван между тем отозвал в сторонку Петро, к ним подошла Агриппина. Она тоже вместе со всеми принимала участие в захвате судна, лицо и глаза ее горели азартом прошедшей схватки.

— Товар мы взяли легко, — говорил Иван. — Но вот где нам его продать? Возвращаться в Берлад к прежним торговцам?

— А что делать? — высказалась Агриппина. — Войди в любой порт, нас сразу арестуют. Вид вон у нас какой, любого как разбойником — по-другому не назовешь.

— Да уж, на купцов мы не похожи, — задумчиво проговорил Иван. — Но тогда на веслах придется подниматься по Дунаю, а потом по двум рекам на лодках… Все перепились, кто грести будет?

— Ты да я, да мы с тобой, — пошутила Агриппина.

— Думаю так, — предложил Петро. — Надо подобрать несколько человек, одеть подобающим образом и на одном судне отправить в ближайший порт. Остальные подождут где-нибудь на берегу.

— Что ж, неплохая мысль, — одобрил Иван. — Ты здесь плавал, подскажи, в какую сторону двинуться.

— Недалеко на юг от нас расположен болгарский город Констанца. Не раз захаживали, богатый рынок видели. Купцы из разных стран торгуют. Вот туда я бы и посоветовал отправиться.

— Тогда так и поступим, — решил Иван.

По пути следования к Констанце отыскали подходящую бухту. Все товары были снесены на одно судно. Иван, Агриппина и Петро оделись в богатые платья, которые носили в те времена славянские купцы (мужчины поверх шелковых рубах надели свиты из тонкого сукна, на ногах — сапоги из мягкой кожи, края голенищ были отделаны яркой тесьмой; Агриппина нарядилась в темно-синее шелковое платье, перехваченное вязаным пояском, обулась в черевички, а голову покрыла плачеей, украшенной разноцветным бисером); восьмерым бродникам, которые их сопровождали, приказали облачиться в старые моряцкие куртки. В таком виде они и предстали на рынке в Констанце со своим товаром.

Торговля с самого начала пошла бойко. Всем руководила Агриппина, у которой оказалась крепкая хватка, а Иван все больше ходил по рынку и городу, беседовал с людьми, присматривался к крепостным сооружениям.

Он скоро выяснил, что охраняла городскую крепость полусотня во главе с боярином; воины жили в большом доме на холме, а боярин занимал одну из горниц на втором этаже. Постоянно дежурила десятка: пятеро стояли у ворот, остальные прогуливались по крепостной стене. Свободные от службы воины редко находились в доме, чаще всего болтались где-то в городе, часто без оружия. «А что, — размышлял Иван, — можно рискнуть! Пятьдесят воинов, конечно, сила немалая, но и не такая уж страшная. Продумать хорошенько и попытаться забрать крепость в свои руки. Тогда не только свой товар вернем, но еще нанесут жители и торговцы раз в десять больше!»

Он выбрал лучшие драгоценности и отправился к боярину. Часовому, стоящему у ворот, сказал:

— Доложи хозяину, что к нему с подарками пришел русский купец.

Тот поднялся на второй ярус, вернулся скоро.

— Боярин ждет.

Главе города было не менее пятидесяти лет. Он был толстоват, лицом полнощек, горбонос, коричневые глаза из-под прикрытых век смотрели внимательно, но дружелюбно. В просторной горнице на стенах — ковры, оружие, сам хозяин — в дорогом халате.

— Прими, боярин, мой скромный дар, — поклонившись, проговорил Иван. — Я давно торгую, но в Констанцу прибыл в первый раз. В городе наслышан о тебе, боярин, как о мудром и умелом правителе, поэтому хочу получить поддержку и покровительство.