Борис Акунин - Огненный перст (сборник)

О чаяниях полянского князя Дамианос узнал в первый же вечер после возвращения Кыя.

Во дворе горели факелы, ржали еще не развьюченные лошади – дань была обильна, сгружали ее долго. Усталая дружина, ездившая по лесам, пила и пела в трапезной. Дамианос уже знал: когда воины так шумят, князя с ними нет.

Кый ужинал у себя. И пригласил – впервые – разделить стол.

Сидели втроем. Ели мало.

На сей раз князь говорил сам, а Хрив переводил фразу за фразой. Сказать ему, чтоб не утруждался, было нельзя, а жаль. Кый излагал такое, что Дамианос жадно ловил каждое слово. Он никогда еще не слышал, чтобы варвары рассуждали столь складно и разумно.

– У нас, славян, как? – неторопливо начал Кый без всяких предисловий. – Чуть кто из князей в силу вошел, тысячонку копий имеет – сразу глядит, кого из соседей пограбить. Наберет добычи, захватит полон, и рад. А мне думается, от такого житья прибытку мало. Хочу по-другому державу строить. От торговли достатку больше, чем от набегов. Но прибыль станет во стократ богаче, если я сумею весь путь, от моря до моря, под себя взять. Ваши греческие купцы ли с юга поплывут, франкские ли с севера – все товары везут, пошлину платят. Потому что я им и людей для волока дам, и от разбойников обороню, и ладьи починю, а то новые построю, продам. Всем от этого выгода. Вот вы, греки, когда караван снаряжаете, сколько с собой охраны берете? Оно и дорого, и груза меньше. А я под себя пороги возьму, крепостцу там поставлю. И по берегу конную дружину в сопровождение пошлю. Сколько мне купцы за то заплатить согласятся? Думаю, не двадцатую часть товара, как ныне, а пятую. Как, по-твоему, Демьян? Дадут они пятину?

Дамианос слушал – только диву давался. Мысли летели стремительной чередой.

Так может говорить только великий муж. Не вождь дикарей, а будущий правитель государства.

Рано или поздно славянские племена все равно объединятся – под властью если не Кыя, так другого. Появится честолюбивый и везучий предводитель, но рядом не окажется аминтеса, совпадут неудачные для империи обстоятельства, и на равнинном пространстве меж Скифским и Сарматским морями возникнет большая держава. Это неизбежно. Славяне размножились и окрепли, у них есть потребность слиться в единую силу.

Если этого все равно не миновать, стоит ли противиться естественному ходу событий? Чем оставлять исход на волю случая, который, очень возможно, вынесет на поверхность царя воинственного, не лучше ли поддержать мирного и рассудительного Кыя?

Но такое решение вне полномочий аминтеса. Принять его может только пирофилакс – и то с санкции высшей власти.

Нужно отправить в Константинополь донесение и запросить инструкций – вот к какому выводу склонялся Дамианос, кивая Хрива.

Тот вдруг перестал переводить. Они с князем перемолвились несколькими словами, которые заставили аминтеса насторожиться.

– Гляди, чтоб он про того грека не прознал, – сказал князь негромко. – Им встречаться нельзя.

– Не встретятся. Тому велено за дверь носу не совать.

– Хорошо. Что он? Важное что добыл?

– Важней некуда, княже. Ты бы сам сходил, с ним поговорил.

– Схожу. Демьяну-колдуну скажи – завтра добеседуем.

Дамианос вернулся к себе, не зная, что и думать. Какой еще «тот грек»? Откуда? Какие важные сведения мог доставить этот неведомый гонец, которого держат взаперти? Почему двум грекам нельзя встречаться?

Ночью ждал Гелию с нетерпением. Дал задание: как угодно, любыми ухищрениями, но выманить у князя ответы на все эти вопросы.

Еще тревожней стало, когда на следующий день вечером не позвали к князю, хотя важная беседа осталась незаконченной.

Что-то происходило. Но что?

– Узнала? – накинулся он на сестру, едва она глубокой ночью переступила порог темной комнатки. – Разговорила его?

– Нет мужчины, которого я не сумею разговорить, – шепнула Гелия, и на сей раз ее бахвальство у Дамианоса раздражения не вызвало. – Всё выяснила. Известие действительно важное.

– Говори!

– У Хрива в Херсонесе, в канцелярии катапаноса, есть подкупленный чиновник.

– Зачем полянам в Херсонесе шпион? Кый говорил мне, что не помышляет о войне!

– Знаю. Он врал тебе, что хочет жить торговлей. А на самом деле он, как все они, мечтает разграбить Херсонес. Пускай, говорит, Демьян отпишет в Цесарь-град, какой я купцам покровитель. Не надо, чтоб греки меня боялись. Захвачу Херсонес – такие богатства возьму, никакой торговлей столько не наживешь. А я тебя предупреждала: это хитрый лис.

Дамианос обескураженно молчал. Значит, Кый догадался, что всезнающий «колдун» поселился здесь не просто так. Это скверно. Еще скверней, что князь готовится напасть на византийские владения.

– Зачем прибыл лазутчик? Что за важные сведения он привез? Вот бы что узнать… – пробормотал аминтес.

– Узнала, – щелкнула его по носу Гелия и бесшумно рассмеялась. – Я выпотрошила своего обожателя, как рыбу. Даже самый умный и хитрый мужчина, если его как следует ублажить, становится болтлив.

– Ну?

Он придвинулся.

– Чиновник сбежал из Херсонеса, потому что стража перехватила гонца, посланного к нему из Кыева. Испугался, что тот не выдержит пыток, и удрал. Но прибыл не с пустыми руками. Дал Кыю ключ, как взять город без боя.

– Что?! Какой ключ?

– Это я не очень поняла, а подробно спрашивать поостереглась. Там есть какой-то подземный ручей, текущий с гор в Херсонес. Грек выяснил, как он проходит. Не знаю, почему это так важно.

– Зато я знаю. – Дамианос шепотом выругался. – Это не ручей. Вода поступает в город по секретной трубе. Проклятье! Это я научил славян, что любую крепость можно взять, если оставить ее без воды. Так Воислав захватил Стрежень – легенды об этом ходят по всей славянской земле. Если проклятый предатель покажет варварам, где можно перекрыть водопровод, Херсонес не продержится и трех дней…

– Кый хочет на рассвете услать этого человека, чтобы ты его не увидел. А тебе будет продолжать морочить голову своими сказками.

– Значит, дело надо сделать сегодня. Где поместили херсонесца, ты не спросила?

– Конечно, спросила. – Гелия гибко, как кошка, потянулась и зевнула. – Я ведь знала, что ты захочешь его убить… Под самым шатром терема есть маленький чердак. Как поднимешься по лестнице – справа. Там херсонесец и спит.

– Теперь я вижу, что аминтес-женщина может быть полезней любого мужчины. – Он потрепал ее по упругим волосам, развернул и подтолкнул в спину. – Иди. У меня мало времени.

– Убей его так, чтобы не было похоже на убийство. Не хочу, чтобы Кый меня заподозрил.

– Не учи меня моему ремеслу, девочка. Иди.

Труднее всего было подняться по скрипучей лестнице бесшумно. В некоторых местах, где ступени совсем рассохлись, пришлось ложиться животом на перила и подтягиваться на руках.