Элисон Уэйр - Леди Элизабет

В голосе королевы прозвучала горечь.

— В таком случае почему бы вам не обвинить ее в измене, мадам? — не отставал Ренар.

— Нет, — непреклонно ответила Мария. — Возбуждать против нее процесс сейчас нецелесообразно. Мои советники опасаются, что это может спровоцировать новый мятеж. Сами знаете, она слишком популярна. — Королева презрительно фыркнула. — Но лично я убеждена в ее виновности. Нужны лишь доказательства, и с этой целью я приказала совету ее допросить.

— Разумная мысль, мадам, — одобрительно улыбнулся Ренар. — И я нисколько не сомневаюсь, что этим все решится.

Элизабет с каменным лицом стояла перед камином, глядя, как в комнату один за другим входят лорд-канцлер Гардинер и остальные восемнадцать советников.

— Мадам, — начал Гардинер, сурово хмуря черные брови, — у нас имеются достоверные сведения, что вы участвовали в недавнем мятеже, и ее королевское величество приказала нам установить истину.

Элизабет смотрела на него немигающим взором.

— Я ни в чем не повинна, — заявила она. — Я ничего не совершила против королевы. Я верная подданная и сестра ее величества.

— Изменник Уайетт на допросе в Тауэре сообщил нам, что вы посылали ему письма, — возразил сэр Уильям Пейджет.

Элизабет позволила себе криво улыбнуться.

— Могу представить, как выглядел этот допрос, — молвила она, — иначе он не стал бы так лгать.

— Итак, вы отрицаете, что посылали копии ваших писем французскому послу? — пролаял сэр Джордж Корнуоллис.

— Посылала. Но какое это имеет отношение к мятежу? — озадаченно спросила Элизабет.

— Это подтверждает, что вы с ним в сговоре. Он помогал вам устроить замужество с Кортни. Мятежники намеревались свергнуть ее величество и посадить на ее место вас и Кортни.

Элизабет вспыхнула от гнева.

— Я никогда не говорила, что выйду замуж за Кортни, — бросила она. — Что касается остального, я не имею отношения ни к каким заговорам, даже если на меня имелись какие-то виды.

— Вы лжете, — указал Гардинер. — Не надейтесь нас одурачить. Предупреждаю, сударыня, если вы не признаете вину и не отдадитесь на милость королевы, вы понесете самое суровое наказание.

Несмотря на безумный страх, Элизабет продолжала стоять на своем.

— Я не сделала ничего достойного порицания, — настаивала она. — Я не могу просить пощады за проступок, которого не совершала. Ведь вы хотите от меня именно этого?

Советники с сомнением переглянулись. Некоторые явились сюда скрепя сердце и полагая, что королева ненадолго переживет замужество, а Элизабет вскоре станет их монархом. Им не хотелось оскорбить ее.

— Мне нужно лишь встретиться лицом к лицу с королевой, чтобы убедить ее в моей невиновности, — заявила Элизабет. — Еще раз прошу вас, попросите ее об аудиенции от моего имени.

— Об этом не может быть и речи, — быстро сказал Гардинер, зная, как отнесется к подобной просьбе Мария. — Королева скоро отбывает в Оксфорд и с радостью отправит вас в Тауэр на более пристрастный допрос.

Его слова оглушили. Тауэр… Ей предстояло отправиться в Тауэр, всегда ее страшивший, в роли подозреваемой в измене арестантки — как и ее матери много лет назад. И Анна Болейн этого не пережила, испытав муки заключения и встретив страшную смерть. Не уготована ли ей та же судьба? Отказ Марии встретиться с ней и отъезд в Оксфорд не предвещали ничего хорошего. Она не сомневалась, что судьба ее уже предрешена, а допрос — обычная отговорка. Достаточно вспомнить, что стало с леди Джейн Грей. Не была ли казнь Джейн лишь прелюдией к ее собственной?

От страха она почти лишилась дара речи, но отчаянно старалась сохранять самообладание, зная, что придется защищаться до последнего. Нужно было любой ценой избежать надвигавшегося кошмара, и Элизабет вновь обрела голос.

— Бог свидетель, — поклялась она лордам, — я отрицаю всякую связь с изменником Уайеттом. Клянусь, я полностью невиновна и верю, что ее королевское величество достаточно милосердна, чтобы не отправлять меня в столь печально известное и скорбное место.

Слова ее завершились рыданиями.

— Таков приказ королевы, — мрачно изрек Гардинер, отступая к двери, и остальные советники, кланяясь, поспешно последовали за ним.

Элизабет заметила, что шляпы у некоторых надвинуты по самые глаза. «Неужели им настолько стыдно? — подумала она. — Или они не хотят быть узнанными? Какая дерзость — скрывать лицо в присутствии наследницы трона!»

Но она тут же поняла, что ей, возможно, недолго осталось быть наследницей и вскоре она станет осужденной изменницей, лишенной права на жизнь, титулы и состояние. Силы покинули Элизабет, и она безвольно опустилась на пол.

Когда четверо лордов вернулись через четыре часа, она все так же сидела на полу, горестно всхлипывая, и Кэт тщетно пыталась ее утешить.

— Нам приказано уволить всех слуг вашей светлости, кроме миссис Эстли и миссис Перри, — сообщил Корнуоллис.

— Так что же, теперь мне придется обходиться самой? — скорбно возопила Элизабет.

— Нет, сударыня, их заменят люди проверенные и преданные ее величеству, — сказал он, и в комнату вошли шесть суровых, неброско одетых мужчин и женщин. — Утром они поедут с вами в Тауэр.

Элизабет не хватило сил ответить.

Стемнело. Кэт, сама не в силах унять дрожь, предложила зажечь свечи, но Элизабет, по-прежнему скорчившаяся на полу, помотала головой. Около полуночи темную комнату осветил мерцающий свет снаружи. Элизабет в страхе поднялась на онемевших ногах, проковыляла к окну и всмотрелась в сад. Там выстроились шеренги солдат в белых мундирах. «Столько воинов для охраны одной беззащитной девушки», — горько подумала она.

— Ложитесь, — взмолилась Кэт. — Завтра вам потребуются все силы.

Она одна понимала мучившие Элизабет страхи. Даже сильные мужчины содрогались от ужаса, когда их заключали в Тауэр; к тому же там погибла страшной смертью мать девушки. Когда Элизабет была там во время торжественной встречи ее сестры, для нее это стало настоящим испытанием. Что же ей выпадет завтра?

— Думаешь, я засну? — проговорила Элизабет с мукой во взгляде.

— Просто отдохните, прошу вас, — увещевала Кэт.

Элизабет лежала, мечтая поскорее заснуть, но сон не шел, как она и боялась. Перед мысленным взором всплывали эшафоты, плахи, топоры… а может статься, ее обезглавят мечом, как и ее мать? Она представила, каково это — последние несколько шагов перед смертью с осознанием того, что через несколько минут наступит вечность. Она всегда страшилась, что если хоть раз переступит порог Тауэра в качестве заключенной, то никогда не выйдет оттуда живой. Ей оставалось только молиться о спасении души, ибо она почти не сомневалась в том, где окажется завтра.